«Куда деть хлеб? – пронеслось в голове. – Не на парте же его держать».
Решение пришло молниеносно. Я окинула взглядом группу и увидела мусорку, пулей добежала до нее, швырнула туда хлеб и вернулась обратно за парту. Все шито-крыто!
– Здравствуйте, ребята! Сегодня мы с вами проходим букву «ха», – начала урок Валентина Николаевна. – Какие слова на эту букву вы знаете?
Дети выкрикивали с места слова.
– А что у нас бывает на каждом столе?
– Хлеб!
– Умница, Катя.
И Валентина Николаевна рассказывала, какой это долгий процесс – изготовить хлеб. Сколько в него вкладывается труда. Сначала высаживается рожь или пшеница. Потом за ней ухаживают, она растет несколько месяцев. Затем ее собирают, промалывают, дробят, превращают в муку. Лишь потом делают тесто и пекут хлеб. Она рассказывала, как во времена ВОВ хлеб был на вес золота… как людям трудно приходилось без него, и жители нашего села пекли вместо хлеба лепешки из лебеды.
– А Надя сегодня выбросила хлеб в мусорку! – сдала меня соседка по парте.
В классе наступила гробовая тишина. Валентина Николаевна помолчала и через некоторое время произнесла:
– Как тебе не стыдно? Ребята, посмотрите все на нее!
Господи! Как же мне было в тот момент стыдно. Я то краснела, то бледнела. Мне хотелось провалиться сквозь пол. Мне хотелось прокрутить время назад и не выбрасывать тот хлеб. Нет, лучше совсем его не просить у нянечки… Это было такое яркое и сильное впечатление, что я до сих пор до мельчайших деталей помню тот день, ту свою ошибку.
Сейчас, спустя столько лет, я понимаю, что именно так, через такие ситуации, и закладываются ценности. Я для себя в тот день усвоила два урока: нужно уважать чужой труд и нельзя выбрасывать еду.
Артист
Я пообещала, что эта история никогда не станет достоянием общественности, потому что в ней замешаны очень известные люди. Но она проливает свет на многие вещи, из которых я извлекла важные для себя уроки. Поэтому я постараюсь максимально завуалировать детали и изменю имена.
После того, как я организовала мастер-класс Ирины Хакамады в Ижевске, мне поступило несколько предложений об организации выступлений известных артистов федерального уровня в этом же городе. С артистами я еще не связывалась. Но дай, думаю, попробую. Опять же, опыт.
Я решила согласиться на предложение своей приятельницы, которая уже много лет живет в Москве. Она написала мне, что может помочь в организации концерта известного мистера N.
Прежде чем встретиться с Анной (назовем ее так), я решила основательно подготовиться и узнать об этом артисте все. Конечно, я знала о нем давно и даже смотрела фильмы с его участием, восхищаясь его творчеством. Но мне нужно было узнать, что это за человек. На тот момент я не понимала, зачем мне это надо, но интуитивно чувствовала, что мне нужно это знать. Стала искать интервью с ним в видеоформате, чтобы наглядно определить, насколько он искренний.
В итоге я посмотрела видеозаписи, и мне очень понравилась его жизненная позиция. По его словам, он очень благородный человек, много лет живет с одной женщиной, очень ее уважает, честен с ней, не изменяет, любит и вообще у них очень доверительные отношения. Просто идеальный мужчина, подумала я. Надо брать.
Через какое-то время я списалась с Анной, чтобы выведать какие-то подробности. Оказывается, она с ним знакома давно и он даже как-то признавался ей в любви.
Вот это поворот. Совершенно неожиданно. Но я пыталась реабилитировать его в своей голове: вдруг подшофе ляпнул, вдруг в шутку, вдруг роль репетировал? Мы встретились с Анной. И она мне рассказала, как случайно с ним познакомилась. Тормозила машину – тогда еще служба такси не так была развита, каждый мог подработать, поэтому ловили попутку: а вдруг? – а там он. Она его не узнала. Села в машину, назвала адрес, он сказал, что ему по пути. Рассказывал ей всю дорогу про высокое искусство и все дела. Анна деликатно отвечала:
– У вас, наверное, очень творческая профессия.
– …
Звезда в шоке. Разрыв шаблонов: его не узнали.
– Да, а вы меня не узнаете? – очаровательно улыбнулся N.
Чтобы не огорчить, Анна сказала:
– Да-да, кажется припоминаю, что где-то я раньше видела ваше лицо.
– А давайте мы с вами как-нибудь встретимся? Сейчас открыта весьма интересная выставка картин, не желаете сходить?
Почему бы и нет? Анна разбиралась в искусстве. Не в кабак же он ее позвал. Тем более, человек уже в возрасте, судя по разговору – интеллигентный, непристойных предложений не сделает.
Пошли они на выставку. А потом решили немного прогуляться по парку, пообщаться, обсудить искусство. Но их застукали папарацци. Анна была сильно напугана, как будто она сделала что-то постыдное, и стала прикрывать лицо руками. Мистер N предложил уехать в одно кафе, где их никто не достанет.
Это было какое-то тихое приватное место. Им действительно никто не мешал. Они проговорили несколько часов подряд, когда Анна спохватилась, что ей нужно домой. А он вызвался ее проводить. Было поздно, и она согласилась. Вот тут-то все и началось.
– Я ни о чем таком даже не думала. Но когда он шел сзади меня, я услышала его громкий шепот за спиной: «Родину бы продал за такую ж…»
Не про жену, не про женщину, а про то, что находится ниже спины.
Анна сделала вид, что не расслышала, но сильно смутилась. А как же жена, двое детей? Да и вообще она ему в дочки годится.
Но потом были звонки, стихи, ухаживания. Как это прекратить? Анна сказала ему, что пока не готова ко всему этому. Он обещал подождать.
Через какое-то время он позвал ее поговорить. Она вышла к нему. Он сказал, что жить без нее не может, любит, хочет… другими словами, предлагал стать любовницей.
Анне не хотелось его обидеть, и она ему сказала, что не хочет увидеть свое фото вместе с ним в газете с громким заголовком о том, что у N появилась молодая любовница. На том и расстались. Но остались друзьями.
Пугачево
В тот день я услышала страшные взрывы. Я не сразу поняла, в чем дело. Оказалось, что горит склад боеприпасов в Пугачево в Малопургинском районе. До нас доносились лишь отголоски, а вот жители того района побывали в настоящем фильме ужасов.
2 июня 2011 года. 23.00. Лена после просмотра фильма поднимается на второй этаж в свою комнату.
Несколько лет назад они вместе с мужем и двумя детьми переехали из небольшой комнатушки столицы Удмуртии в огромный двухэтажный особняк в селе Малая Пурга. Елена с улыбкой вспоминает, как они решали квартирный вопрос:
– Я еще лежала в роддоме со своей новорожденной доченькой Варюшей. Муж звонит и говорит: «Едем жить в деревню!» Я была не против. Тем более, тогда думала, что эта «командировка» – только на время декретного отпуска, а получилось – навсегда.
Так городская семья начала осваивать прелести сельской жизни. Мужу было совершенно безразлично, где жить, – лишь бы в доме царила теплая дружная обстановка. Да и работал он в нескольких километрах от Ижевска – так что до Малой Пурги расстояние было то же.
2 июня. 23.10. Елена садится на кровать. Вдруг комната озаряется ярким светом. Встревоженная женщина подходит к окну, но, испугавшись звука взрыва, отскакивает обратно к кровати. В панике она стремительно спускается вниз по лестнице. Там сидит ее муж Игорь, на его лице – олимпийское спокойствие.
– Гром, – отвечает он на вопросительные взгляды жены и сына, спустившегося следом за мамой.
Он все-таки поднимается на второй этаж, чтобы успокоить и уложить спать своих домочадцев. Но тут же снова раздается взрыв…
На военном арсенале в Пугачево произошло возгорание, вовремя пожар не удалось потушить, и боеприпасы, которые хранились на военном складе, начали взрываться. Эти звуки и услышала семья Манойловых.
– Я смотрю передачи про пугачевские события, и слезы наворачиваются. А тогда, спроси меня, страшно ли было, я бы не ответила. Я не отдавала себе отчета в происходящем. В состоянии аффекта собрала сумку с документами, разбудила бабушку и дочку, взяли котенка – жалко малыша стало. В чем были одеты, в том и сели в машину и поехали. Куда? В Ижевск, к маме…
Мама для Елены – настоящая опора в жизни. Как она сама шутит, Любовь Александровна – и мама, и папа в одном лице (отец ушел из семьи, когда Лена еще не родилась). Эта боевая женщина сразу после окончания сельскохозяйственной академии с малолетней Леной на руках (Елене тогда было четыре года) устремилась покорять север. Они переехали из Ижевска в Архангельскую область, в Мезенский район, в небольшой портовый поселок Каменка.
80-годы… во многих городах России – страшный дефицит, пустые прилавки в магазинах и гречка по талонам. В портовом же поселке было все. Там стояли американские суда, была закрытая зона. В магазинах полки ломились от яств: тушенка, сгущенка, огурцы, помидоры маринованные, фрукты, шоколадные батончики.
– Мы жили, как в раю! Зайду, бывало, к маме после школы: ну что, пообедаем? Покупали скумбрию горячего копчения с буханкой хлеба. И были сыты! Мама, преподаватель, частенько с учениками ездила за границу – все ведь близко. Я в эти дни оставалась у соседей и с нетерпением ждала маминого приезда. Она всегда из заграничных поездок привозила гостиницы: красивую модную одежду, шоколадные конфеты и игрушки. В Ижевске у нас оставались бабушка с дедушкой. Мы им постоянно отправляли посылки с дефицитными продуктами: тушенку, сгущенку, конфеты. 3ато они нам отправляли варенье: малиновое, смородиновое, вишневое – в общем, то, чего не было у нас.
3 июня. 00.00. Ночная трасса, дорога в Ижевск. Ясно видно кровавое зарево, отчетливо слышны взрывы. Движение в сторону Малой Пурги перекрыто, но и прорваться оттуда в Ижевск тоже практически невозможно. Машины, толпы людей создают заторы.
– Тогда Игорь разворачивается и едет обратно – в сторону Ягана, деревни близ Пугачево, – вспоминает Елена. – Ехали совсем недолго, как вдруг прямо перед нами вырос огненный «гриб». Муж резко по тормозам, взрывной волной машину подкидывает над землей. Но стекла – да и мы – остались целы. Игорь разворачивается и едет в сторону Можгинского тракта. Туда ехали все бедствующие… и мы за всеми. Я начинаю судорожно набирать номер телефона знакомого мужа из Бобьи-Учи (населенный пункт, расположенный вдоль Можгинского тракта Удмуртии), благо сотовая связь была доступна. Берет трубку незнакомая женщина, говорит, что муж подшофе – спит.