– Вот козел! – пыхтела от неприятного воспоминания Ира. Она открывала свою историю Руслану, как будто исповедовалась.
Чтобы не пустить свою жизнь по старому сценарию, Ира решила полностью поменять свое окружение. Ее подруга давно звала ее в Нью-Йорк, там у нее была турфирма, и ей требовалась помощница. Юридические знания Иры в другой стране не котировались, но она была умная, хваткая и целеустремленная женщина. Она решила наконец-то заняться своей карьерой и уехала с двумя детьми насовсем в США. А Юра остался один. Без своей Джомолунгмы.
Прошло семь лет. Ира к тому времени обзавелась сетью туристических фирм и вдобавок грин-картой, умудрившись заключить фиктивный брак в первые месяцы своего пребывания в Нью-Йорке. Ира отправляла туристов покорять Джомолунгму, Килиманджаро и Эльбрус.
Однажды она сидела с подругой в кафе и увидела его. Голубоглазого, широкоплечего блондина Юрочку. Отца ее Кирюши и Анюты. Он шел между столиков прямо к ней и улыбался. По сценарию он приехал открывать офис в Нью-Йорке и очень хотел увидеть ее с детьми вживую, а не по Скайпу. И началось плановое покорение неприступной вершины под именем Ира. Красивые ухаживания, просьбы о прощении. Ира улетала в Москву с Юрой и с их будущим ребенком под сердцем.
А там все пошло по старому, уже знакомому сценарию.
– Вот козел! – сжав губы, процедила она.
– Ну и история, сочувствую, – участливо поддержал беседу Руслан.
– Да чтобы я еще раз вышла за него замуж!
А Руслану уже скорее хотелось заключить выгодную сделку и купить-таки красную элитную «бэху». Ира ее продала, а уже на следующий день сидела со своим малышом, расположившимся в слинге на груди, в зале ожидания аэропорта Шереметьево. Старшие дети гостили у бабушки с дедушкой. Ира строчила сообщения подругам в социальных сетях и то и дело заглядывала на страничку Юры, словно чего-то ждала. Вдруг подняла глаза к табло рейсов и… увидела его.
Юра стоял с огромным букетом белых роз…
Хачапури
Я – хачапури. Испорченное хачапури по-аджарски, у которого из углубления вылились яйцо с сыром и убежали на противень.
Люблю я это блюдо. Отрываешь уголочек горячего мягкого хрустящего хлеба и макаешь в липкую, тянущуюся сырную массу с жидким яйцом. М-м-м… пишу – и непроизвольно усиливается слюноотделение.
Так вот, задумала я приготовить хачапури в домашних условиях. Загуглила самый легкий рецепт. Купила готовое тесто, раскидала муку по столу, налепила странного вида лепех с ямкой посередине. Визуально они выглядели так себе. Залила начинку, написанную в рецепте, сложила на противень и отправила в духовку. Я с нетерпением подглядывала внутрь. И вот засада, у одного хачапури начинка вылилась из берегов.
Было четыре хачапури. На каждого члена семьи по одному. Одно испортилось. Догадайтесь, кто его съел?
– Мама, а кто будет есть это, которое убежало? Я не буду его есть! – заявила Яся.
А я подумала, что, если оно достанется Стасе или мужу, они расстроятся. Поэтому сказала:
– Я его съем.
Если шоколадку нельзя поделить поровну, то я всегда возьму себе меньше.
Если раздают яблоки, одно из которых гнилое, я возьму себе гнилое.
Если мы распределяем семейный бюджет и стоит вопрос, на ком сэкономить, чтобы получилось покрыть все расходы, то я буду тем, на ком надо сэкономить.
Почему-то мне комфортнее, когда никто вокруг не обиделся, не расстроился, не остался обделенным. Ради этого чувства внутреннего комфорта я выбираю обделить себя.
Блин! И мне почему-то от этого не всегда комфортно. Ладно, если это хачапури, шоколадка или яблоко. Я как-то не опечалюсь. А если что-то поважнее и посерьезнее? Вот и получается, что живу или не для себя – или для себя, но по остаточному принципу.
Куплю новое платье, если останется что-то после того, как оплачу коммуналку и кредит.
Подарки у мужа на день рождения и 8 Марта не прошу. Но все же лелею надежду в душе – вдруг сам догадается.
А в детстве, когда заканчивались деньги на обеды, я не просила их у родителей. Предпочитала потерпеть. Переживала, что им и так нелегко – лихие 90-е как-никак.
Поэтому я и хачапури. Испорченное хачапури по-аджарски, у которого из углубления вылились яйцо с сыром и убежали на противень.
Пересвет
– Вы похожи на ангела в свете софита, – написала девушка Ольге Савельевой после ее концерта. А в доказательство выслала фото, где действительно на сцене – светящийся лик.
Я в это время тоже сидела в зале. Я навела камеру телефона на Олю и вижу… сильный пересвет – так называется техническая ошибка в фотографии. Софит светит ярко, а в зале темно. Камера в телефоне регулирует экспозицию, уровень света автоматически. Она захватывает информацию из зрительного зала и «думает», что темно и надо добавить света. В итоге вместо Оли на сцене – светящееся пятно.
Я тут же понимаю, что нужно поправить. Поскольку функционал в камере ограничен, я могу понизить всего один параметр, отвечающий за экспозицию, – ISO. Тут же все встает на свои места. Очертания в кадре становятся более четкими и понятными.
К чему это я?
Мы спорим с Олей. Она уверена, что научить писать невозможно. А я утверждаю обратное. Ведь я делаю это несколько лет. И сама училась писать еще дольше.
Мы спорим до блестящих слезинок в глазах. Мне кажется, что если я признаю, что научить писать нельзя, то я тут же умру, ведь для меня моя школа – мое детище. И признать этот факт – значит это детище потерять. Я люблю свою школу и верю, что она нужна людям – ведь мои знания помогают раскрыть их талант.
А Оля сталкивалась с теми, кто очень хотел научиться и не смог. Вернее, к ним пришел тот, кто обещал научить и не научил. А ученик получил травму на всю жизнь и утонул в своей нереализованности.
И тут Оля говорит одну вещь:
– Ну вот чтобы получить зеленый цвет, надо смешать желтую и синюю краску. Да, я буду понимать, как это сделать, но шедевр все равно не создам. Тут нужно что-то большее. Так вот и текст – это про энергию.
В этот момент я поняла, что мы спорим о разном. Я говорю о технологии создания текста, а Оля – об энергии, даре, таланте. Тогда все сходится. Технологиям можно научить. А вот таланту никто и никогда не научит. Это то, что вы сможете только сами в себе разбудить.
Но маленький художник, пока не стал великим, учится сначала смешивать цвета. Искать перспективу и линию горизонта. Работать с разными техниками и красками. И без знания всех этих технологий он никогда не станет великим. Но, с другой стороны, только знание этих самых технологий не сделает его великим. Тут нужна энергия творца.
И с текстом то же самое. Сначала нужно познакомиться с технологиями создания историй, новостей, статей, репортажей, интервью и с другими журналистскими и авторскими штучками. Много читать, смотреть, наблюдать. А потом появляется шанс стать великим в своем деле, создавать и наделять свои творения энергией.
И еще одна правда. Можно мастерски освоить художественное творчество и написание текста. Но если даже Бог не поцеловал вас в темечко, то можно стать классным ремесленником. Например, я знаю художника, который виртуозно овладел всеми технологиями. Но он так и не нарисовал свой шедевр. Зато он нарисовал проект детали, которую взял в разработку крупный завод в Китае. И теперь эта деталь, которую нарисовал наш художник, – часть мотоцикла.
А еще у меня есть знакомая, которая уже в зрелом возрасте, будучи инженером, пошла учиться писать тексты. Она не написала бестселлер. Но стала прекрасным копирайтером и каждый день пишет статьи в интернет-журналы и посты в соцсети для разных компаний.
Иными словами, я за то, что технологиям можно научить. А творчеству – нет. Если кто-то скажет, что научит вас творить и создавать шедевры – не верьте. Это сможете сделать только вы и Господь Бог. Но если вы все-таки хотите узнать, а есть ли у вас дар, то стоит сначала поучиться технологиям.
А я навожу камеру на Олю, которая стоит на сцене, и вижу пересвет и… свет божественный. Технологии – это всего лишь инструмент, который помогает раскрыть творчество. Но даже если раскрыть его не удалось, в руках оказываются навык и ремесло, которые точно не оставят вас голодными в трудные времена.
Анна
– Я серьезно опасаюсь за свою жизнь, – со слезами на глазах рассказывала Анна (имя я изменила по этическим соображениям). – Поэтому я решила бежать в другой город. Там он до меня не доберется.
Эта история произошла чуть меньше десяти лет назад. Я хорошо общалась с Анной, дружили даже наши дети. Как-то я заметила следы старых, уже пожелтевших синяков на ее лице. Будучи деликатным человеком, я не подала виду, что заметила. Но не могла не поймать себя на мысли, что начала анализировать.
Аня – красивая высокая женщина тридцати с небольшим лет. Она всегда эффектно выглядела, красиво и элегантно одевалась. Но в последнее время она сильно изменилась. Пропала прежняя ухоженность, стиль одежды поменялся – и даже ходила Анна как-то сгорбившись, будто что-то в ней сломалось…
А сломалась ее семья.
Они с Рустемом познакомились на первых курсах мединститута. Она – высокая, статная, красивая, звезда факультета. Он – небольшого роста, невзрачный, красотой не блистал (для мужчины это не так уж и важно), зато довольно общительный. Аня долгое время не обращала на него внимания. Он же влюбился в нее по уши и решил, что добьется ее любой ценой. Был настойчивым и даже навязчивым. И в какой-то момент она сдалась. Они начали встречаться, потом стали жить вместе и наконец создали семью.
– Надо было уже тогда хорошенько задуматься: вместе с семейным счастьем он подарил мне букет венерических заболеваний, – с горечью в голосе прошептала Аня.
Но, несмотря на эти неприятности, отношения долгое время носили букетно-конфетный характер. Сначала ее радовало желание мужа взять все в свои руки. Затем он решил подгрести под себя ее мнение, ее волю, ее желания – и она подчинилась. Порой и выбора-то особо нет, особенно когда не вылезаешь из декретов. У них родилось трое детей.