Движения бедер все быстрее, стоны все громче. Она падает, впиваясь в его губы.
Потолок плывет, теплое дерево исчезает, теперь он серый и в дырах, он выше, чем тот, что еще недавно Юра лицезрел. Под спиной спальник, а под ним шершавый пластик, и только обнаженная девушка с пепельными волосами на нем настоящая. Она все еще целует его, смотря прямо в его глаза, потом заваливается на бок, не отрывая взгляда.
— Вот, значит, каков твой дом в мечтах. Мне понравился. Тяжело с тобой было, еще немного, и все, не вытащила бы тебя.
Шах приподнялся на локте, он снова в этом гребанном Эдеме.
— Где все?
Девушка с пепельными волосами посмотрела на него как-то грустно и начала одеваться.
— Это все, что тебя сейчас интересует? — с обидой в голосе спросила она.
— Не все, вопросов к тебе очень много, но сейчас меня интересует происходящее вокруг.
Еще одна грустная улыбка.
— То есть, спасибо я не дождусь?
И тут Шах понял, что не так, последнее воспоминание было о замерзающем теле, но сейчас оно совершенно нормальное, теплое, только в плече, где была рана, нанесенная странным ножом, осталась привычная ноющая боль. Он поднял руку, натолкнулся на шов.
— Спасибо, Мора, — искренне поблагодарил он девушку. — Так все же, что тут происходит?
— Ничего особенного, — девушка уже оделась в обычный нанокостюм, коих на складе у Болида было с десяток. — Вот уже двенадцать часов я пытаюсь привести тебя в чувство, твои люди держат оборону и пытаются оживить летающую платформу.
— Ясно. — Шах озадаченно покрутил головой в поисках одежды, поскольку его тело покрылось мурашками, на улице не май месяц, а домик этот отапливался из рук вон плохо. — Ты не знаешь, где моя броня?
— Вон там, на столе, — девушка указала куда-то за спину Жданова. — Ревнивая блондинка сказала, что ты сразу поинтересуешься ей. Она, кстати, была не прочь занять мое место, и только когда я объяснила, что ей не удастся ничего, кроме постельной сцены, лекарка отступила. Странная она. Ведь один из твоих спутников вроде как ее мужчина.
— Вот тут я согласен, — Шах встал и в два шага оказался возле стола, на котором лежало его оружие и броня. — Эта парочка меня веселит. Я думал, будут проблемы, но Кузнец совершенно равнодушен к действиям Акме, направленным на меня. Эд, ты где? — мысленно позвал он.
— Где, где? В п…, — отозвался ворон. — Веду постоянную разведку вот уже двое суток, тут такое… Очнулся?
— Очнулся, правда очень жрать хочу.
— Ну это понятно. Как тебе твоя докторша? Только не говори, что тебе не понравилось. Последнее, что я видел, как наша то ли белка, то ли кошка, довольно активно скакала на тебе.
— Понравилось, — не стал отрицать Шах. — Правда, нужно еще выяснить, что это было. Доложи обстановку.
— Последние несколько часов тихо. Но скоро стемнеет, и твари полезут изо всех щелей. Боеприпасы на исходе, остались две турели с половинным боезапасом, роботов всех еще прошлой ночью разорвали, только наш Термик еще на ногах. Вокруг домика, в котором мы засели, вал из трупов. И там постоянно кто-то отъедается. Хорошо, что проходов всего два — тот, через который ты пришел, ну и наземный.
Шах ради интереса подключился к взгляду ворона. Да, местность сильно изменилась за последние дни. На завалах оплавленной земли, что раньше была естественным оборонительным рубежом, образовался еще один завал из сотен тел размера от крысы до маленького слоника в три тонны весом, когти, зубы, клыки, шипы, чешуя, хитин. Юра даже не мог себе представить подобное разнообразие. Но больше всего ему было непонятно, откуда это все взялось.
Шах обернулся, Мора куда-то исчезла, пока он разговаривал, зато на горизонте появилась Акме, решительно направляющаяся к нему.
— Ей все же удалось, — подойдя и вглядевшись в лицо командира произнесла лекарка. — А я не верила.
— Я так понимаю, выбора у тебя все равно не было.
Та покачала головой и, достав пачку сигарет, протянула одну Шаху, вторую прикурила сама.
— Понравилось лечение?
— Ничего так, — согласился Жданов после первой, самой вкусной, затяжки, — приятное разнообразие. Не хочешь взять на вооружение?
Судя по тому, каким злым стало лицо Акме, Юра догадался, что об этом уже спросили все и, скорее всего, не по одному разу.
— Оте….сь, — не сдержалась лекарка. — Тебе нужно поесть.
— Знаю, — кивнул Шах, виноватым за эту шутку он себя не чувствовал, — желудок уже ребра догрызает. Но сначала надо переговорить с людьми.
— Вот за столом и переговоришь. Сейчас спокойное время, последние часы перед сумерками. Тут стабильно — днем тихо, ну или почти тихо. Пока что хватит одного Термика и ворона в небе, так что, за столом соберутся все, кроме Поморки, она восстанавливается, но очень медленно.
— Веди, — обрадовался Шах, жрать хотелось неимоверно, а тут можно совместить срочное с полезным.
— Тогда пошли, я уже накрыла стол в штабной платформе. Белоголовая уже там. Да и остальные подтягиваются, — указав на вошедшего в ангар «Атланта».
Тарану в «Атланте» пришлось пригнуться, чтобы пройти через широкий, но низкий проход, часть которого была перекрыта завалом из раздолбанной старой техники. Тот махнул механической клешней, приветствуя командира, и не спеша направился к штабной платформе, возле которой курил Як.
— Здорово, Шах, — поприветствовал его Коровин. — Как себя чувствуешь?
— Скорее всего, так же, как выгляжу, — отшутился Жданов, прикуривая еще одну сигарету. — Как наши дела?
— Херово все, а теперь еще хуже. У нас кончаются боеприпасы, нас ждет финальный штурм, а эти двое никак не могут починить двигатель леталки.
— Нашли крайних, — раздался из платформы злой и очень уставший голос Кузнеца. — Можете справиться лучше? Делайте. А нет, так завяньте. Мы с Болидом уже двое суток не спим. Здорово, Шах, — спрыгивая на пол, поприветствовал его крафтер.
— Здорово, — согласился Жданов и слегка покачнулся, вторая сигарета была явно лишней для ослабленного организма. Появилась тошнота. Отшвырнув окурок в сторону, он посмотрел на Кузнеца.
— Какой прогноз по леталке?
— Плохой. Движок греется, мы причину найти не можем. Работает двадцать минут, потом вырубается, и это на земле. А что будет, если в воздух поднять? Взлетим и е…ся. Тогда точно нам хана.
— Вот только выбора у нас нет, — раздался усталый голос Тарана, который уже выбрался из своего доспеха. — Если мы не свалим сегодня, завтра уже не будет. У меня осталась последняя бобина к крупняку, это двести пятьдесят, и сорок четыре заряда к пушке. Ну еще десяток ракет. Все. После этого Атланта можно бросать.
— У меня пулемет почти пустой, — доложился Тевтон, выбираясь из платформы, на ходу жуя бутерброд с колбасой. От запаха еды у Шаха рот наполнился слюной. — Наш последний рубеж, — продолжил рейдер, — это аэробайки, у них полный боекомплект. Держим, как резерв, если совсем херово станет. К личной стрелковке боекомплект еще есть, а вот к тяжелым стволам почти дно. Все боевые дроны потеряны. Из наблюдательных осталось только твое «око», ну Эдгара не считаю.
Шах помрачнел, ситуация и вправду складывалась плохо.
— Хватит его грузить, — встретив грудью напор данных, обрушившихся на Жданова, приказала Акме, — ему нужно поесть и отдохнуть, человек только что от смерти сбежал.
— Всем бы так от костлявой бегать, — заметил Тевтон и подмигнул бывшему капитану. Остальные это заметили и заулыбались, поняв правильно. — А вообще друг дела наши препоганые. Но блондинка права, пошли, покормим тебя. Знали, что оклемаешься, так что вкуснятины наготовили. Все равно ведь, если мужики заставят платформу лететь, нам многое оставить придется, включая основную еду. Не поднимут израненные движки много груза. Так что, не экономим, нам либо по воздуху, либо пешком, и так, и так все бросать.
Переделанная платформа позволила установить раскладной стол, не слишком удобно, но лучше, чем ничего. Сейчас в самом конце сидела задумчивая и очень грустная Мора. Она бросила быстрый взгляд на вошедших и снова уткнулась в тарелку.
Шаха усадили во главе стола, рядом с ним заняли места Акме и Таран. Юра внимательно оглядел собравшихся людей, все уставшие, было видно, что последние дни дались им очень тяжело.
Не сказать, чтобы еда блистала разносолами, но все равно стол был накрыт довольно богато. Тут были и колбасы, сыры, кое-какие овощи, хлеб из вакуумных упаковок. В центре огромное блюдо, исходящее паром и по виду напоминавшее плов. Конечно, Юра сомневался, что это был полноценный плов, но выглядело все равно аппетитно.
— Почти настоящий, — перехватив взгляд командира, пояснила Акме, — три часа у плиты стояла. Так что, налетай, пока горячее.
Шах кивнул и протянул тарелку, куда мрачный и задумчивый Як бухнул сразу три здоровых ложки, так что образовалась довольно впечатляющая гора. Похоже, его друг пребывал в таком состоянии с того момента, как ранили Поморку.
— И так, примерно картина мне ясна, — проглотив пару первых ложек и хлебнув из стакана воды, в которой чувствовались какие-то лекарства, явно Акме для него смешала что-то укрепляющее и питательное, — начал Юра. — Кузнец Болид, ваше мнение, эта штука сможет подняться в воздух?
— Сию секунду нет, — подумав, ответил крафтер. — Нам нужны еще пара часов минимум на все тесты и замены.
— А потом? — подал голос Таран.
— Не взлетим, — усмехнулся Болид, — а если взлетим, то еб…ся.
— А если без шуток? — едва не рыча и сдерживаясь из последних сил, спросил замок. — Юморист херов.
— А если без шуток, — произнес Кузнец, — то наш водила прав, если и поднимем это корыто в воздух, то далеко нам не улететь, в лучшем случае через речку переберемся, ну и еще пара километров плюс-минус. По весу тотальные ограничения, только ручная кладь.
Як тут же вскинулся.
— Что, Поморку тоже бросим?
— Никто никого не бросит, — отрезал Жданов. — Если будет перевес, выкинем все лишнее.
— Шах, нечего уже выкидывать, — мрачно сообщил Болид, — все уже выкинули, остались голые стены, пол, панель управления. Идеально нашу барышню лучше тащить с собой без капсулы. Ведь ее запитать на движок не удастся, только на большую транспортную батарею, а они заразы немаленькие. Таран вон тоже своего Атланта бросать отказывается, а эта дура весит две тонны и без боеприпасов почти.