И точно, не прошло и минуты, как две девицы вывели из центрального здания Кузнеца, Яка и Тевтона. Те прошли мимо ложа с телом Болида. Кузнец, не обращая ни на кого внимания, сделал шаг в сторону, игнорируя окрик конвоирши, и, наклонившись, закрыл покойнику глаза. Наказание пришло мгновенно, деваха с черной лентой в косе вскинула жезл, и крафвтера скрутила судорога. Он рухнул на ступени и, дергаясь, скатился вниз.
Окрик Эроны, и наказание прекращено. Тевтон и Як подняли товарища, который, похоже, был в отрубе, и потащили вперед.
— Ну, все, Эд, теперь наш выход, пан или пропал. Только сегодня на арене Юрка Жданов и его смертельный номер…
Активация прыжка, и вот тело в броне взмывает вверх, словно «Союз» в небо. Подошвы негромко стукают по верхушке колонны, за гвалтом внизу Эрона не замечает появления самого главного человека в ее жизни, именно он будет решать, жить ей или умереть.
Бывший капитан зашел за спину. В левой руке термобарическая граната, запрограммированная на прекращение давления, стоит разжать руку, и все в радиусе пяти метров в куски. В правой — трофейный кинжал теневички, он появляется из воздуха, его маскировать не нужно. Рука плавно двигается по дуге, и вот лезвие касается красивой длинной шеи.
— Одно движение, и голова покатится вниз, — произносит ей на ухо Шах. — Если поняла, скажи да по-эдемски.
— Да, — тихо говорит Эрона, она напугана, голос дрожит.
— Страшно? — продолжает давить Жданов. — Если будешь делать, что говорят, все будет хорошо, а нет, все тут сдохнем — и вы, и мы.
Внизу смолкает гудящая толпа, похоже, до нее начало доходить, что все пошло не так.
— Вся площадь заминирована, — громко, чтобы даже глухие поняли, орет Шах.
Его заложница, забыв о кинжале у своего горда, инстинктивно старается отодвинуться, но острое лезвие оставляет на шее кровавую царапину, из которой начинает сочиться кровь. Капли стекают по коже к обнаженной красивой груди.
— Не дергайся, — приказал Жданов. — А дабы не осталось сомнений в моей угрозе, — он мысленно активирует пустышку под помостом.
Хотя, что значит пустышка, хлопнуло нехило, осколочного заряда нет, но взрыв хлопушки разносит пластиковый настил, обломки летят в стоящих неподалеку женщин, один отбивает рукой Тевтон. За детским столом кто-то заплакал. Мелюзги на этой оргии хватает. Десять секунд, и толпа приходит в себя, она собирается бежать, но окрик Жданова заставляет ее замереть.
— Стоять! — орет он, оглушая пленницу, но та уже взяла себя под контроль и не дергается. — Это была пустышка, но если кто побежит, активирую остальные мины, их тут два десятка, всех в фарш, а как доказательство, загляните под детский стол.
Кто-то из кураторш детского сада нагибается и заглядывает под столешницу. Шаху не нужно увеличения, чтобы разглядеть посеревшее от страха лицо.
В его голову вторгаются чужие образы, невидимые голоса путают мысли, требуют сдаться, настойчиво так требуют, но их желания мало.
— Прикажи своим прекратить давить на меня, — шепчет он Эроне, сопротивляясь внушению. — В руке у меня термобарическая граната, сейчас пальцы разожму, и от нас с тобой только куски мяса останутся, а потом и мины рванут. Живее!
— Всем прекратить любые действия, — истерически взвизгивая, кричит главная культистка, она испугана, она боится его. — Иначе умрем!
Давление тут же пропадает. Жданов облегченно выдохнул, еще немного, и он бы потерял контроль.
— Кто ты и что ты хочешь? — найдя в себе силы и сглатывая, произносит Эрона, голос женщины дрожит, как и ноги, похоже, она едва стоит.
— Меня зовут Шах, и я командир людей, которых вы захватили. Вы убили моего человека, но я не буду мстить, мы просто уйдем. Для начала прикажи отпустить их.
Эрона осторожно кивает и выкрикивает короткий приказ на незнакомом языке. Конвоирши, повинуясь, отходят от пленников, с ненавистью сверкая глазами. Но их злость Жданова не колышет.
— Говори на эдемском, еще один такой фокус, и я тебе грудь порежу, — Юра нарочно говорит грубо, играя роль подонка, у его пленницы не должно возникнуть сомнений, что любая его угроза будет выполнена.
— Тевтон, слышишь меня?
— Слышу, командир, — мгновенно откликается пулеметчик.
— Бери всех и дуй в ангар, который справа от тебя, там оружейка, быстро вооружаетесь и обратно, а мы пока тут с девочками пообщаемся.
Акме подходит к Кузнецу, который все еще в отрубе, и быстро приводит любовника в чувство. Шах видит, как тот недоуменно крутит башкой, пытаясь понять, что тут происходит. Лекарка, обнимает его, что-то шепчет, тот кивает, затем следует быстрый поцелуй, и вся группа идет к арсеналу.
— Что-то все очень просто, — замечает ворон.
— Хорошо, что напомнил о себе, — обрадовался Жданов. — Больше скрываться нет нужды, давай на взлет, контролируй амазонок, тут триста баб, как бы чего не учудили, «око» штука хорошая, но тупая. За ним контроль нужен.
— Длинный язык вредит шее, — каркнул ворон, — сидел бы молча, и сидел, нет, блин, поговорить захотелось.
— Лети, давай, философ.
Птиц взмыл вверх и, встав на крыло, заложил под потолком подземелья вираж, почти скрывшись во тьме.
Амазонки, которые, так и не отрываясь, смотрели вверх, синхронно вздохнули от удивления.
— Теперь слушаем сюда, — проорал Шах. — Сейчас вернуться мои люди, и мы уходим. Вы останетесь под наблюдением дрона, поднимите голову вверх, видите шарик? — Мысленно он отдал «оку» приказ проявиться на минуту.
Дрон показался, следуя приказу, затем исчез, а Жданов подумал, что нефиг оставлять этим бабам дорогостоящий девайс, достаточно убедить их, что он есть, они запуганы. Хватит и иллюзии контроля.
— Итак, он останется висеть и наблюдать за вами, если кто-то попытается покинуть площадь, я подорву мины. А чтобы вы геройствовали поменьше, Эрона пойдет со мной. Вы ведь ей дорожите? Она ведь часть пророчества.
Амазонки при этих словах заволновались и зашушукались.
До верховной, похоже, тоже дошло, что ей предстоит долгая прогулка.
— А какие гарантии, что вы меня не убьете из мести? — стараясь не выдавать страха, громко спросила она.
Жданов ухмыльнулся, похоже, главная культитска оклемалась, хоть и трусит, но уже требует каких-то гарантий.
— Никаких, — ответил Шах грубо, — только мое слово. Когда мы окажемся в безопасности, я отпущу тебя
— Позволишь одеться?
— Нет, так пойдешь, — отозвался Жданов, вспоминая курс психологии по захвату противника. Человек в уязвимом положении, то есть голый или застигнутый за справлением естественных нужд, не способен к сопротивлению. — А теперь заткнись, и ждем возвращения моих людей.
— Тевтон, — мысленно позвал он, — как ваши дела?
— Почти готово, тут наш Кулибин привел в порядок пару андроидов второго поколения, сейчас вооружит, и появится у нас еще пара стволов лишних. Оружие барахло. А нашего нет. Жалко.
— Они его в лагере бросили, — успокоил пулеметчика Жданов, — как и броню с костюмами. Я все собрал и упаковал. Придется вам пока в этих кожаных легенцах походить.
— Ничего, Шах, главное, отсюда выбраться. Все, еще пара минут, и мы готовы.
— Жду.
— Знаешь, — чтобы убить время, произнес он на ухо Эроне, — у вас довольно милый сексуальный культ, плохо только, что вы мужиков убиваете, нехорошо это. Мне вон птиц мой предлагал устроить тотальную мясорубку, вывести из-под удара своих, и всех вас в фарш. А кто выживет, добить пулями, у вас их в вашей нищей оружейке хватит. Но я не стану этого делать, если не будите дурить. И кончайте вы всю эту фигню нести про главенство женщин, мужики тоже нужны, а вы их под нож, даже собственных сыновей.
Эрона молчала, хотя Жданов ощущал, что ей очень хочется ответить, но амазонка понимала, что не в ее положении вести споры, сейчас любой ее даже самый разумный довод перекрывал кинжал у ее горла. А она его очень боялась.
Шах глянул на картинку, транслируемую дроном, амазонки послушно сидели за столами, как примерные школьницы, и неотрывно смотрели вверх, похоже, у них полностью отсутствовало желание играть в героев, вернее в героинь.
Наконец, из «оружейки» появляются остальные, их сопровождают два андроида с древними полуавтоматами в руках, скорее всего, это был арсенал местной охраны. Ну да не суть, сейчас и это хорошо.
— Тевтон, — крикнул Шах так громко, чтобы все на площади слышали, — давай к воротам. И контролируйте остальных, стрелять только в случае агрессивных действий.
— Понято, — проорал в ответ железноногий, и повел свой отряд на точку.
— Ну что, верховная, — обратился Жданов к Эроне, — теперь повернись лицом ко мне, и обхвати мою шею, я на пару секунд сниму маскировку.
Эрона послушно развернулась, вздрогнула, увидев матовое забрало шлема, и прижавшись своей крупной грудью к бывшему капитану, послушно обхватила его руками.
— А ты ничего, красивая, жалко только мужиков не любишь, — тихо произнес он, вновь активируя маскировку, и, крепко приобняв женщину левой рукой, в которой сжимал гранату, в два шага донес заложницу до края колонны и спрыгнул вниз.
Верховная от неожиданности свободного падения завизжала, но тут подошвы ботинок Шаха ударились об землю.
— Все, можешь отпускать, и топай к воротам, я буду прямо за тобой. Учти, одно неверное движение, и тут будет филиал разделочного цеха на мясокомбинате — много туш, сочащихся кровью. А теперь вперед.
Две минуты, и сотня метров позади. Поредевший отряд, держа под прицелами амазонок, ожидал их.
Миновав последних дамочек, бывший капитан остановился и громко крикнул:
— Как только мы покинем подземелье, я деактивирую мины и отпущу вашу легендарную мамочку. Но, если кто решит, что самый умный, и уйдет с площади, подорву всех к чертям. Дрон останется с вами, потом самостоятельно улетит, не пытайтесь его найти, он уже сменил место положения. Но если картинка с него исчезнет, я подорву мины. Не советую пытаться их обезвредить, это могу сделать только я. И еще прошу вас после того, как вы получите свободу, похороните моего друга, как полагается. Советую вам расчленить его на части, поскольку он может переродиться в жуткую тварь. Это можно сделать, не уходя с площади. Только не вздумайте толпой ломиться, одной-двух вполне хватит, а дрон проследит. Вам все понятно? Ах да, мне нужна еще одна заложница, которая снимет защитные заклинания и будет охранять вашу королеву на обратном пути. Есть тут смелые и не глупые?