— Автобус перевернулся, представляешь! Из аэропорта ехал, — жалуюсь на судьбу-матушку.
— Ты часы оставь, а потом иди за деньгами, — подал голос водила.
— Толь, давай я дам, — предложил Вано. — Сколько?
— Сотку, — с облегчением информирую я, так как отдавать свои часики кому попало не хочу. Нет, я его может и найду потом, но попробуй, докажи, что он брал что-то. Вано точно свидетелем не пойдёт. А мой «Бланпен» стоит около тридцати тысяч долларов, я узнавал специально, когда был в Дании. Купил каталог.
— Это кто там так охренел? Петруша, подай его сюда.
На свет вылез ещё мой один старый знакомый — громадный Петруша, как я понял, телохранитель Вано.
Машина случайного таксиста, рыкнув мотором, стала быстро набирать скорость, удаляясь от нас! Не захотели знакомиться мои спасители с Петрушей. Неудобняк! Впрочем, номер их машины я знаю, через гайцов найду быстро и отдам, что обещал.
— Не надо было их пугать, я сам пообещал столько. Холодно ждать было, да и женщина, с которой я ехал, сильно поранилась, — огорченно высказал я Вано.
— Богато живёшь! — признал вор, — Заходи, выпьем за твоё спасение!
Я и зашёл, предварительно занеся в промерзший дом свои вещи. Воду я слил из труб, так что, неприятностей не случилось. Кроме разбитой вазы. Хоть и заматывал хрусталь вещами, но она разбилась. Зачем я их вообще в Москве покупал? Будто в Красноярске не нашёл бы, — запоздало сожалею я.
Кроме Вано, в доме я увидел Махно и Мишу — якут он или бурят, тоже авторитетный в воровском мере, но сильно пожиже, чем Вано. Посидели, выпили, ни о чём серьёзном не говорили. Я много пить не стал, ведь утром за руль. Завел свое точило с трудом. Никаких вебаст ещё нет, а снятые аккумуляторы и в доме промерзли. Сначала заехал к Зое отдать подарок — выжившую в аварии салатницу, не сказав, что к ней могла быть ещё и ваза. Зойка и этому была рада. Более того, радостно поведала о том, что рядом, в Студгородке, открылся ещё один видеосалон, и она смогла удачно договориться об обмене кассетами. Не заходя в универ, еду на работу. Открыв дверь своего кабинета, неожиданно застаю там уборщицу, моющую пол. А если у меня шифровка какая на столе лежит, а ей на вахте ключ дали? Безобразие.
Мой непосредственный начальник, Михаил Сергеевич, оказался на больничном, а Шенина я застал собирающимся в Москву, и общались мы буквально три минуты. Меня поздравили с отбором на чемпионат СССР по боксу и посочувствовали по поводу аварии. И день свободен! От нечего делать иду на комиссию. И тут облом! Сегодняшнее заседание было коротким — часа полтора, и все приняты.
Поскучав на работе, ближе к вечеру еду в гостиницу. Антонина Федотовна жила не одна, а с соседкой, женщиной её возраста. Приглашаю московскую чиновницу в ресторан. Телефона в номере нет, но мне дали позвонить с гостиничного. Корочки крайкома помогли. Я уже ими козыряю вовсю.
— Толь, вот, поговори с Алексеем Михайловичем, — после пары минут телефонного щебетания мне дают трубку.
— День добрый, — вежливо здороваюсь я.
— Только быстро, парень, времени мало, — не очень-то любезно отвечает мне переводчик, совсем не гнусавым голосом.
— У меня есть просьба… — начал я.
— Короче, я могу уделить тебе пару минут, — прерывает Михалёв.
— Шея, — раздражённо говорю я.
— Что? — не поняли на том конце провода.
— «Принес звуковой сценарий. Называется „Шея“. Народная трагедия в шести частях», — цитирую «Золотого телёнка» Ильфа и Петрова.
— А-ха-ха, — ржёт Михалёв. — Уел.
Глава 12
Как я и думал, через него, а вернее, через его знакомых можно найти почти любой вышедший на мировые экраны фильм. Единственный минус в том, что касеты надо покупать, и цена по сравнению с прокатом высока. За прокат плачу от пятнадцати до тридцати рублей, а покупать выйдет в десять раз дороже. Но с другой стороны — перепродать их потом можно, а для себя копию снять. Надо только двухкассетник, как у Светки, купить.
Не знаю, что помогло — моя шутка или уважение к Антонине Федоровне, но мне ещё и скидку сделали. Правда выяснилось, что минимальная партия заказа — 10 штук, и предоплата — сто процентов, но брать можно разные фильмы. Всё это я узнал уже через переговорный пункт вечером этого же дня и заказал сразу десять кассет на две тысячи рублей. Привезут через четыре дня поездом. Надо будет встречать.
Вечером подбиваю финансы с учётом денег от видеосалона и трат на покупку видеомагнитофона и видеоплейера. Осталось чуть больше полутора тысяч рублей. Но это не страшно — денежки постоянно капают, и интерес к салону не спадает. Решаю, что двухкассетник подождёт. У Александры уже всё готово с документами и с помещением, и с пятнадцатого декабря мы открываем новый салон. Телевизор у них с мужем имеется, а видеоплейер и кассеты — моя головная боль. Место тоже я нашёл, через знакомого в ДОСААФ, — полуподвальное помещение с отдельным входом со столами и стульями. Столы, конечно, разобрали.
Кроме Сашки, которую одарил подарком, навестил с утра и Ирину. Та дома сидит, гриппует. Даже не поцеловала! Но обрадовалась и мне и подаркам. Тем временем в КГУ вынужден догонять остальных. Сдаю лабы, курсовые. Вроде руки помнят, но есть предметы, с которыми особенно тяжело.
— Хочу услышать Штыбу! — поднимает глаза глава кафедры общественных наук в КГУ.
Это моё проклятье, нечто вроде школьной химии. Да, несмотря на перестройку и мою работу в крайкоме КПСС у меня проблемы со сдачей истории КПСС, которую мы проходим на первом курсе. В будущем мне от этой кафедры ничего интересного узнать не удастся, на втором курсе будет политэкономия, на третьем и четвертом — марксистско-ленинская философия, ну и как венец на пятом — научный коммунизм. От каждого названия веет тоской и нафталином. Я толком и не понял, одна у нас кафедра или несколько? На лекциях-то по исткапу всего пару раз был и только один раз (и то случайно!) посетил семинар.
Меня в компании ещё десятка моих сокурсников вызвали сначала в деканат, а затем на разбор полётов на эту самую кафедру. Сидим в учебном кабинете, потеем. Топят очень хорошо в университете, ну и некоторые, возможно, мандражируют. Пугают нас, что могут отчислить, не дожидаясь сессии. Только что доцент, глава кафедры, отчихвостил какую-то девицу. Может и за дело, но девушек у нас на факультете мало, и мы все относимся к ним трепетно.
— Ну что вы молчите, какие у вас причины для прогулов? — повторно задаёт вопрос хмурый опрятный дядя лет за пятьдесят в безупречном деловом костюме.
— Выполнял поручение крайкома КПСС, ездил на сборы бывших военнослужащих, потом…
— Потом поедешь на сборы будущих военнослужащих, — удачно, как показалось ему, пошутил заведующий кафедрой. — Мне причина не кажется уважительной, буду подавать на отчисление. Мало ли кто куда захотел поехать!
Некоторые подхалимски заржали, надеясь на послабление в предстоящей взбучке.
— Воля ваша, подавайте. Партбилет не боитесь потом на стол положить? — перешёл к угрозам я.
— Что? Пошёл вон! — разгневался дядька.
— Товарищ Изотов! Вы что себе позволяете?! Почему голос на наших студентов повышаете? И кто вам дал право считать поручение крайкома КПСС неуважительной причиной? — неожиданно твёрдо за меня вступилась представитель нашего факультета, улыбчивая пятидесятилетняя тётя, совершенно бесконфликтная, любящая всех студентов сразу, и жалеющая их.
Галина Романовна совершенно уникальный человек! Была деканом нашего факультета, а сейчас возглавляет кафедру биофизики. Причем, несмотря на свою жалостливость, она не из пугливых. В этом году весной в роще Академгородка появился грабитель, который нападал в лесу на беззащитных девушек и женщин, выбирая тех, кто послабее. Встретила его и Галина Романовна. Но не на ту напал! Женщина одной рукой сгребла нападавшего за грудки, второй отбивалась от ударов и строго увещевала, при этом пристально вглядываясь в лицо нападавшего, чтобы ЗАПОМНИТЬ И ОПОЗНАТЬ на следствии! Грабитель, опешив, понял, что его не боятся, и, более того, возможно сейчас скрутят, предпочёл ретироваться. Вот что я узнал про Галину Романовну, уже поступив в университет, в газетах сейчас про такие случаи не пишут. Я её сразу и не заметил, когда нас завели в кабинет на расправу.
— Да вы слышали? Он мне угрожает! Это хамство, — опешил зав кафедрой, с обидой смотря на мою заступницу.
— Он коммунист и в крайкоме КПСС на ответственной должности работает. Как он мог не выполнить распоряжение первого секретаря? Надо разобраться в причинах отсутствия на занятиях, а потом уже принимать меры. И делать это культурно, — уже своим привычным тихим голосом продолжала Галина Романовна.
А дядька, вижу, впервые слышит про мою «ответственную должность», но не растерялся и быстро взял себя в руки:
— Гм. Но у вас много прогулов, молодой человек. Сколько вы там на сборах были?
— А после сборов я поехал на отборочные соревнования к чемпионату СССР по боксу в Москву. Прилетел только в понедельник, — отмазываюсь я, понимая, что косяк за мной есть, и не в моих интересах обострять конфликт.
— Понятно, — нервно крутит галстук зав кафедрой. Ещё бы жевать не начал. — В понедельник, кстати, раз прилетели, могли бы и на семинар прийти, он четвертой парой был у вас.
— Так и хотел сделать, — на голубом глазу вру я, ибо не собирался. — Просто в дороге автобус перевернулся. Я оказывал помощь пассажирам — перевязывал раны от разбитых стёкол, вот в крови и испачкался. Почти всех попутные машины забрали, а я последним уехал.
— А как на соревнованиях выступили? — немного смутился мужик.
— Выиграл. Придётся ехать в феврале в Ашхабад, опять пропущу. Да ещё в декабре в Ленинграде будет международный турнир. А давайте я досрочно вам всё сдам? Поучу недельку и сдам.
— Ну хорошо, найдёте меня потом на кафедре. Можете идти, — с облегчением сказал доцент, которому перспектива бодаться с крайкомом тоже, уверен, не улыбается.
— Спасибо, Галина Романовна, — благодарю заступн