— Разместились мы с трудом, тетка заняла половину заднего сиденья, даже чуть больше, мы с девахой оказались приплюснутыми к разным дверям. Посадить посередине девушку мне не позволили.
— Ишь ты какой! — под птичий смех девушки неодобрительно произнесла Инна Валерьевна, которую я на своём горбу пёр до нашей машины.
Ясно — не для меня горлицу рожали.
— Руки помнят, я ведь врач-ортопед, двадцать лет стажа, — Аркадьевичу на переднем сидении хорошо.
— А почему вы сейчас в культмассовом секторе? — любопытствую я.
— Почему культмассового? Я сейчас возглавляю отдел здравоохранения, социального обеспечения и физической культуры! — удивился Копнов.
— Перепутал, значит, — отмахиваюсь я, не желая признаваться в источниках информации.
В больнице райцентра Копнова знали и, как я вижу, уважали. Сразу принесли носилки и вчетвером (двое не справлялись) утащили бабищу в приёмный покой. Я пошёл туда же, звонить свояку, как и просил муж потерпевшей, мало ли, что там было в армии, а при нуле можно и замерзнуть. Голос свояка, дяди Миши, показался мне знакомым, но я не заморочился.
— Толя, дежурный врач бухой, да и не травматолог он, придётся мне самому больной заняться, вытяжку делать. Подождёшь? — выскочил в приёмную через пару минут Копнов.
— О чем речь, Леонид Аркадьевич?
Моё отношение к чиновнику заметно улучшилось, и я уже решил, что на тридцатое декабря он мне как сопровождающий не нужен. «Волгу» возьму, права есть, сам погоняю. Вполне адекватный мужик, помощь оказал первую, да и сейчас причина задержки более чем уважительная.
— Тебя куда отвести, красавица? — с интересом смотрю на сонную дочку пострадавшей.
— К морю можно? — шутит она. — Я Яна, а ты, я так поняла, Толик? Как там мама моя?
— Врач ей занимается, не переживай, вытяжку будут делать, — повторил чужие слова я. — А за папу не волнуешься?
— Он же трезвый! Что с ним может быть?! Он в армии один раз знаешь…
М-да, служба в погранвойсках оставила весомый след в памяти мужика. Думаю, все вокруг уже слышали его истории по несколько раз.
— А куда вы ехали ночью-то? — перебил я.
— К родне нашей, тут в районе живут. Фарановы. Ну а потом в Ростов к бабуле Новый год встречать.
— Фарановы? — поразился я. — Я с Алёнкой вместе учился, вернее, в параллельном классе.
— Ой, вспомнила. Мне про тебя и Алёнка, и тетя Маша рассказывали! — радуется деваха.
— Так я Фарановым сейчас звонил? То-то мне голос показался знакомым!
Перебираем общих знакомых, обсуждаем новости, пока не возвращается партийный работник. Уже светает.
— Так… после Нового года сделают операцию маме, всё будет хорошо! — радует он Яну. — Тебя куда, домой?
— А можно всё-таки к тёте? Машину нашу папа туда пригонит, думаю. А маму я потом навещу, всё равно уже в Ростов не поедем, тут будем отмечать, — просится в попутчики девушка.
— Так это можно. Ты скажи, Анатолий, мне сегодня во сколько приехать? Может тебя Степан пока отвезёт, а я посплю пару-тройку часов.
— Леонид Аркадьевич, да вы что?! Не нужен мне водитель вообще, я сам с правами. Вы отдыхайте, и Степан пусть тоже не дёргается. Я сам за руль сяду.
— Я за машину отвечаю, — неожиданно подал голос водила. — Ты, парень, ездить-то умеешь?
— Степан! Тебя может в слесаря перевести, чтобы за машину не переживал? У меня указание — на два дня обеспечить товарища из Красноярского обкома КПСС транспортом! — с наездом спросил Копнов. — Будешь спорить с приказом первого секретаря? Забыл, как тебя вчера на трассе ГАИ ловила?
— Крайком у нас. Да вы, дядь Стёп, не переживайте, вот права мои, хотите, прямо сейчас навыки вам продемонстрирую? — пытаюсь сгладить ситуацию я.
— Да нечто я приказы не понимаю? — буркнул водитель и завёл машину.
Сначала завезли Копнова домой, потом поехали в гараж райкомовский. Между прочим, у них в наличии всего три машины. А район огромный. Ну, ничего, праздники ведь, всё равно все бухать будут, не до разъездов.
Машину веду аккуратно. Проехали знакомый мосток, с которого я как-то падал в речку, как только попал в это тело.
— Дождь был, а мосток шатался. На машине не рискнули ехать по нему, пришлось переходить пешком, — рассказываю попутчице тот давний уже случай.
Яна тоже тараторит, не замолкая, но на удивление меня это не раздражает. Она случайно выболтала информацию о том, что Алёнке Фарановой сделали операцию по удалению какой-то опухоли. И Алёна уже в положении. Да. Успела выскочить замуж моя давняя любовь!
— А их Олег-старший из армии вернулся! — уже перед пятиэтажкой Фарановых говорит Яна. — Ой, а вот и папка!
В самом деле, перед домом стоят помятые, без половины стёкол «Жигули», около них возятся её владелец и дядя Миша, отец Алёнки. Ну даёт мужик — жена в больнице, а он с машиной тут.
— К Кондрату надо, — авторитетно говорит дядя Миша. — У него и стекла найдутся, и жестянщик он от бога.
— Дороговато дерёт, — кивает в сомнении головой отец Яны.
Это они про моего друга? А его бизнес процветает, похоже!
— Доча, как там мама? — отец Яны не такой уж и бесчувственный, просто у его жены всего лишь перелом, а машина пострадала сильнее.
— Толя, а ты как тут? Да ещё на машине! Совсем вернулся? — узнал меня дядя Миша.
— Да это райкомовская. Дали покататься на два дня. А живу там же, в Красноярске. Учусь в университете на физфаке, — пожимаю руку знакомому. — А Кондрат вам скидку сделает, я попрошу!
— Физфак? Ну да, слышал, что ты боксер, — неправильно расшифровал название факультета, спутав его, очевидно, с физкультурным.
— Алёнка спит? — интересуюсь я.
— Не знаю, она с мужем живёт сейчас. Недалеко от твоего дома, кстати. Да ты заходи, Машка моя таких пирогов напекла! А ты ведь, я так понял, её сестру спасал!
— Некогда! Позже забегу, может, — отказываюсь я и еду по знакомым улицам домой.
Уже светло, на моих золотых почти девять утра. Значит, корову бабуля подоила. Выхожу из «Волги», не сигналю — в доме мелкие ведь спят. Но Снежок, заслышав меня, заходится радостным лаем.
— Кто там? — слышу голос Веры Николаевны.
Ну да, батя на работе — рабочий день, тридцатое декабря.
— Это я, мам Вер, — кричу через забор.
— Толя, ох, радость какая, — вместе с папиной женой на улицу выскочила и бабуля!
От её тихого голоса в груди разливается теплота. Я дома.
Глава 24
Бросив вещи и обняв бабулю, еду к Кондрату сначала домой и, не найдя его там, в гараж. А что мне делать рано утром? Бати нет, он на работе, а мелкие спят, их будить не стал.
Около гаража стоял жигуль без стекол, но красного цвета. Судя по вмятинам тоже перевертыш. А мой друг сидел в яме и ремонтировал свой ЗИС, древний, как говно мамонта, но сейчас выглядевший как картинка.
— Толяныч! Молодец что приехал, я тут один уже замонался! Подержи ключ, — с интонациями кота Матроскина, который обрадовался, что теперь больше сена можно накосить, крикнул мой друг из ямы.
— Сам! Сам! — обламываю друга.
— Да тут делов! — просит автомеханик, но я неумолим.
— Да какая скидка?! Сейчас самый заработок, этих перевертышей за месяц шесть штук было, с такой-то погодой.
— Серьёзная скидка, тем более, за тобой косяк! — намекаю я.
— Деньги я же тебе выслал! — встревожился Кондрат — Ну те, что ты на машину занимал мне.
— А батю моего почему не поучил езде? У него прав нет до сих пор, — напоминаю я.
— Как он машину купит, так поучу, конечно! Да он любого может попросить, ему не откажут! — спорит друг.
— Ладно, давай помогу, но скидку в двадцать процентов родственнику Фарановых сделай! — почти соглашаюсь я.
— Десять! И помогать не надо! — вздыхает Кондрат. — А Алёнка твоя замуж выскочила, за заезжего! Упустил ты свою кралю!
— Да баб полно, — как пацан хвастаюсь я.
— Галка уехала, эти две из вино-водочного, Катя и Эльза, которых мы жарили, тоже в райцентре сейчас живут. Ну, Архарова даже если и приехала на каникулы, тебе не даст. Кто ещё? — морщит лоб друг. — Вспомнил! Зинку рыжую видел вчера. Ну, помнишь, комсоргом у нас была? Так вот она без мужа приехала, с ребенком!
— Мы с ней в одном вузе учимся сейчас, да и не мой вариант. Мне бы кого повзрослее, — сразу отказываюсь я, досадуя, что разговор как-то не туда свернул.
— Тогда тебе училку какую надо! Да хотя бы… — заржал Кондрат.
— Во видал! — показываю кулак другу. — Да и не твоя забота.
Поболтав ещё минут пять о разных делах, еду обратно домой. Сестра и брат уже на ногах.
— Да, день рожденья у тебя вчера был, а по паспорту вообще послезавтра будет, но целовать я тебя буду сегодня! — обращаюсь я к своей сестре двух лет от роду.
Она живчик тот ещё, бегает, прыгает и неплохо для двух лет говорит:
— То-о-о-оля!
К моему брату Кеше меня допустили на минуту, ему нет и трёх месяцев, но он серьёзный мужик, который цепко захватил мой большой палец. Импортная погремуха, подарок, который я ему привез, над его кроваткой уже висит, и Иннокентий, тезка дедушки мамы Веры, пытается достать то желтое кольцо, то сиреневый колокольчик. Я пока играю с сестрой.
— Толя, я имею педагогическое образование, но такого интереса к маленьким детям от парня твоего возраста никогда не видела! — с довольным видом сказала Вера Николаевна.
Ха! Ещё бы. Я в своем прошлом теле внуков не дождался, а хотелось потискать ляльку постоянно. А тут законная возможность понежиться в лучах внимания детишек. В общем, сейчас я реализовывал своё желание нянчить внуков, пусть они мне и брат с сестрой.
— Это какая буква? — спрашиваю я сестрёнку.
— А? — таращиться глазёнками на малознакомого дядю та.
«А» на лесенку похожа,
Мы по ней ходили тоже
Сейчас немного отдохнём
И ещё по ней пойдём!
Рисую букву «А» на листке альбома.
Днюха у сестры была вчера, хотя празднуем первого января, так записали, чтоб девочка была не восемьдесят пятого, а восемьдесят шестого года рождения. Это важно для родителей! Хотя, по моему мнению, смешная уловка. Я свою сводную сестру всегда буду 29 декабря поздравлять. Под