— За что? — удивилась она.
— За время, которое вы нам уделили.
— Да ну. О чем вы говорите. Скажите, у вас есть… — Она замолчала, не зная, как правильнее выразить свою мысль, в общем-то вполне очевидную. — Какие-нибудь наметки, — закончила она, найдя подходящее слово.
— Нет. Пока только одни предположения. Ничего конкретного, — ответил Сергей.
— Понятно.
Людмила Сергеевна потупилась.
Распростившись с ней, они вышли из квартиры.
Глава 11
— Как она тебе показалась? — спросил Сергей, когда они спускались по лестнице.
— На вид симпатичная. Только зануда страшная, — ответил Никита. — На мой взгляд, конечно.
— Есть такое дело. Возможно, бизнес приучил ее быть дотошной и требовательной.
— Возможно, — согласился Никита, прилагая немалое усилие, чтобы открыть дверь на тугой пружине. — Только одно непонятно: на что она рассчитывала, нанимая гастербайтеров. Старая история: не гонялся бы ты, поп, за дешевизною. Отсюда, по-моему, эти в общем-то вздорные претензии к более чем пустяковым недоделкам.
Дверь за ними громко хлопнула.
— Думаешь, деньги хотела отжать? — спросил Сергей.
— А черт ее знает. Не исключено. Хотя, может быть, чисто по-женски хотела наилучшим образом обустроить свое гнездышко задешево, и в мечтах ей рисовалось нечто идеальное. А получилось то, что получилось. И это разрыв между мечтой и реальностью вызвал у нее недовольство.
— Пожалуй, ты прав.
— Кстати, ты не собираешься сделать у себя ремонт? Ввиду предстоящего пополнения в семье.
— Да ты что! При таких расходах, как сейчас, я даже на гастербайтеров не наскребу. А ты? Не думаешь порадовать молодую жену благоустроенным гнездышком?
— О чем ты бормочешь? У меня всегда сквозняк в кармане.
— Но этих гастербайтеров тебе придется отыскать.
— Это я уже понял. А что ты думаешь о списке деловых контактов Соколовых?
— Возможно, Людмила Сергеевна права. Ничего он нам не даст. Но в любом случае тебе придется его отработать.
— Заметано. Если только это полный список.
— Тебе не дает покоя мысль, что канцелярский бизнес мог быть прикрытием для криминального? Мне кажется, у тебя развивается паранойя на малый бизнес.
— Ничуть. Просто надо держать в уме все возможные варианты. Хотя, правду сказать, после того как побывал у них дома, я склонен с тобой согласиться — масштаб не тот. Если только, конечно, они всё это время не переводили деньги на строительство особнячка где-нибудь на Средиземноморье.
— Что более чем сомнительно.
— Спорить не буду. Аргументов нет.
— А чтобы унять этот зуд, свяжись с ребятами из отдела оргпреступности и экономических преступлений. Может, они у них засветились.
— И то дело.
На улице светило яркое солнце, и Никита заметил синяки под глазами у своего друга и общее выражение усталости на его лице.
— Что с тобой? Ты явно не в себе, — с тревогой глядя на него, сказал он.
— Да так… Вторую ночь не спал. Когда Мишка родился, я воспринимал все как само собой разумеющееся. С Игорьком дело оказалось сложнее. А теперь, когда я нагляделся, как бедным женщинам тяжело все дается, так не могу заснуть. Ладно. Проехали. На повестке дня местный ДЭЗ. Работа отвлечет от навязчивых мыслей.
Их внимание привлек грузовик у одной из трех девятиэтажек. У той, что была напротив дома Соколовых. Двое рабочих разгружали с него трубы и складывали их в палисаднике у подъезда с вывеской Дирекция по эксплуатации зданий.
— Это, надо полагать, тот самый ДЭЗ, о котором говорила Людмила Сергеевна, — сказал Никита.
— Проверим.
Они вошли в ДЭЗ. В небольшой комнате с решеткой на окне за столом сидела молоденькая девушка. Перед ней лежал раскрытый журнал для записи вызовов электриков и сантехников. Она оживленно болтала по телефону, и лицо у нее светилось тихой радостью.
Наверняка на другом конце висит молодой парень, решил Никита.
— Извините, что вас перебиваю, — сказал Сергей. — Мы из полиции. Нас направили в ваш ДЭЗ. Нам нужно выяснить, где хранятся упакованные тетради, ручки и карандаши. Одним словом, канцелярские принадлежности. Их разместила у вас одно ТОО.
Девушка закрыла ладонью трубку и внимательно посмотрела на Сергея с Никитой, как будто хотела удостовериться, что перед ней действительно стояли полицейские. Никита потянулся за удостоверением в кармане, но девушка сказала:
— А… Так это у Мишки Морозова. В подвале. Как выйдете в коридор, так сразу за угол направо, в противоположную сторону от двери, и вниз по лестнице. Мишка сейчас там наверняка. У нас обед. Он вам всё покажет.
— Извините, что вам помешали обедать, — сказал Никита.
— Да ничего, — весело ответила девушка и снова повисла на телефоне.
Спустившись в подвал, в дальнем углу при неярком освещении они увидели парня лет двадцати пяти в опрятной спецовке и чистенькой рубашке в клетку. Внешностью он напомнил киношного мачо: прилизанные густые черные волосы, тщательно расчесанные на пробор, волевой подбородок и чисто выбритое лицо. Его можно было бы назвать красивым, но ему недоставало мужественности.
Это был сантехник Морозов.
— То-то мне показалось знакомым его имя, — сказал Сергей, прищурившись глядя на него.
— Твой клиент? — спросил Никита.
— Да. Успел засветиться.
Морозов обедал в одиночестве, сидя на стареньком, потрепанном диване, очевидно, отслужившем свой век и выброшенном на помойку, откуда он перекочевал в подвал ДЭЗа. Перед ним на табуретке, накрытой салфеткой, лежали бутерброды с нарезкой из ветчины и сыра, покрытые тонкими кружочками помидоров, и чашка кофе, от которой шел пар. На картонной тарелке рядом лежали два эклера.
Весьма изысканный обед у сантехника, подумал Никита.
В противоположном углу от дивана под самый потолок лежали пачки бумаги для принтеров формата А4 и коробки с шариковыми ручками и скрепками.
— Так вот где ты теперь обитаешь, танцор, — сказал Сергей, и сантехник Морозов поперхнулся, увидев его.
Прошло не меньше минуты, прежде чем он овладел собой и вяло сказал:
— А… Сергей Борисович… Вы ко мне?
— К тебе, танцор, к тебе, — весело ответил Сергей и повернулся к Никите. — Знакомься. Это Михаил Морозов. В некотором смысле местная достопримечательность. Извини, танцор, что отрываем тебя от столь важного занятия. От заслуженного обеда и отдыха.
— Ничего. Мне не привыкать, — ответил потерявший аппетит сантехник.
— Сам виноват. У тебя удивительная способность вляпываться в истории.
— Так уж и в истории.
— Вот сейчас, например, у тебя лежат канцпринадлежности погибшего Василия Соколова.
— А я тут при чем?
— Вот это нам предстоит еще выяснить.
— Вот я и говорю: мне не привыкать. Выясняйте.
Морозов встал с дивана. Он был чуть выше среднего роста, довольно широкий в плечах и узкий в бедрах, как будто слепленный по классическому шаблону мужской фигуры. Плотно облегавшая фигуру спецовка подчеркивала развитую мускулатуру.
— Извините, кроме табуретки, мне вам предложить нечего, — сказал он и всем своим видом дал понять, что хоть сейчас готов освободить табуретку от своего обеда. О замызганном диване он скромно умолчал.
— Ничего, мы постоим, — за обоих ответил Сергей. — Тем более, что она у тебя служит столом. Ты лучше скажи нам: чужие вещички тебе не мешают? — спросил он, кивнув головой на канцпринадлежности.
— Да нет. Пусть себе лежат. Есть не просят.
— Тогда конечно. Главное, делиться обедом с ними не надо.
— И то правда, — усмехнулся Морозов.
— А как они здесь оказались?
— Да очень просто. Увидел такие же на вызове у Людмилы Сергеевны — они были навалены в коридоре и на кухне — и подумал: а чего не помочь молодой паре? Вот и помог.
— Знаю я, как ты помогаешь.
Морозов издал сопящий звук.
— Безвозмездно? — спросил Никита.
— А то нет.
— И начальство не возражает?
— Пока нет.
— Странное у тебя, однако, начальство, — заметил Сергей.
— Разное бывает.
— Что разное бывает? — спросил Никита.
— Начальство.
— Ну у тебя оно исключительное, — с ноткой восхищения сказал Сергей. — И как долго ты собираешься хранить это здесь?
— Пока начальство не вышвырнет.
— Ты, случайно, у Соколовых не в доле? — спросил Никита.
— Нет, — отрезал сантехник. — Знаю я, куда вы клоните. Как говорили мудрые древние китайцы…
— Не ищите правду в подвале у Морозова, — подхватил Сергей. — И это при том, что улики налицо. Но мы сейчас по другому вопросу. Не по вопросу нелегальной предпринимательской деятельности отдельно взятого — или в сговоре с кем-то — сантехника из ДЭЗа.
Морозов отвернулся.
— Скажи мне, танцор, большой был оборот у Соколовых?
— А я почем знаю.
— А разве они без твоего ведома привозили и забирали продукцию?
Морозов ответил не сразу. В образовавшейся паузе Сергей подмигнул Никите:
— Смотри, как тщательно обдумывает, что сказать. Вот что значит опыт. Да, танцор?
— А то нет? С вами, Сергей Борисович, ухо надо держать востро. А то ни за понюшку табака пропадешь.
— Какой же ты неблагодарный, Морозов! — делано возмутился Сергей. — А кто тебя в тот раз от каторжных спас?
— Так уж и от каторжных.
— Но срок бы ты получил. Уж это точно.
— Да как сказать…
— Я вижу, ты осмелел, Морозов. Совсем от рук отбился. Отвечай на вопрос.
Морозов в очередной раз посопел и нехотя ответил:
— Я бы так сказал так: оборот был средний.
— Ты им помогал?
— На предмет чего?
— Погрузить, разгрузить.
— Когда при мне, то конечно. Куда ж тут денешься.
— Значит, ты был кладовщиком при бизнесе Соколовых.
Морозов промолчал.
— Скажи-ка мне, Миша Морозов, как тебе показался Василий Соколов?
У Морозова на лице появилась пренебрежительная гримаса.
— Так себе. Ни рыба ни мясо. Маменькин сынок. Всем заправляет Людмила Сергеевна. Вот она деловая женщина. — В голосе сантехника проскользнули нотки восхищения. — А Васька только щеки надувал. Выдавал себя за главного.