— Я спрашивал у Ефима Ильича.
— Ну и что? — нетерпеливо спросил Никита.
— Вполне.
— Ну вот видишь.
— Вижу. Только не могу представить, как она — такая строгая и педантичная — вместо того, чтобы идти на работу, едет на другой конец города, чтобы с утра разобраться с Васей Соколовым.
— А с чего начинать день, как не с убийства? — сказал Никита и сам себя одернул: — Шутки в сторону. В любом случае ее не стоит сбрасывать со счетов. Тем более имея в виду ее — я бы сказал — неуемный темперамент.
Никита с упоением выкладывал свои версии, чуть ли не закатив глаза. Слушая его, Сергей несколько раз улыбнулся.
— Послушай, Никита, а тебе не кажется, что вместо того, чтобы прояснить ситуацию с подозреваемыми, ты еще больше ее запутываешь? — наконец сказал он.
— Нет, не кажется. Я хочу взвесить все за и против.
— Ну продолжай взвешивать.
— Перехожу к Морозову.
— Почему не к Игнату?
— О нем особый разговор. Так вот о Морозове. Кроме того, что он суетился вокруг Соколовых и, очевидно, имел с них мелкие подачки за погрузку и разгрузку товара, сказать о нем больше нечего.
— На первый взгляд.
— А что же еще?
— Зная его натуру, я не исключаю, что он имел виды на Людмилу Сергеевну.
— Значит, занять место мужа, убив его, и прибрать к рукам его бизнес? Я думаю, это натяжка. Мне он представляется заурядным хорьком.
— Ладно, проехали. Что у тебя с Игнатом?
— Импульсивный, способный на всё. И, главное, на неожиданные поступки. И алиби у него невразумительное.
— Оно у всех невразумительное.
Сергей посмотрел на часы.
— Давай быстренько, что еще против Игната. Время поджимает.
— Суммирую: против него три аргумента: старая любовь, импульсивная натура и отсутствие алиби. А против всех сомнительное или полностью отсутствующее алиби.
— Если б ты знал, Никита, как часто у преступников бывает на первый взгляд превосходное алиби, а у людей, ни в чем не замешанных, его нет. В нашем случае убийство мне представляется хладнокровным и обдуманным, — возразил Сергей и поднялся со стула. — Есть что еще?
— Кажется, нет. Крайне маловероятно, что кто-то из возможных конкурентов хотел отжать их бизнес.
— Тогда извини, Никита, мне пора. Чувствую, Танюшке надо помочь. Уже поздно, она устала и наверняка зарывается.
В дверях на кухню Сергей остановился.
— Анечка, извини, боюсь, мне сейчас не до чая.
— Я понимаю.
Они проводили Сергея домой и не спеша вернулись к себе чудесной летней ночью, спокойной и тихой.
Глава 18
На следующее утро Сергей, не заходя к себе, пошел на ковер к Корзину. Вопреки ожиданиям, он надолго застрял у него. Предоставленный себе Никита, удобно устроившись в кресле, решил еще раз прокрутить в голове вчерашние версии и дополнить их вескими аргументами. Не придумав ничего нового, он незаметно задремал.
Его разбудил хлесткий стук капель, бивших в окно. Задувший под утро северный ветер затянул плотной облачностью всё небо, разразившееся наконец дождем. Заметно похолодало. Несколько раз сверкнула молния, и прокатилась канонада разгулявшегося грома.
Время тянулось медленно. Одетый налегке Никита зябко поежился, представляя себе, что творится на улице.
Сергей появился полтора часа спустя. На лице у него было выражение озабоченности.
— Нагоняй получил? — спросил Никита.
— Нет. Санкцию на арест. Кого бы, ты думал?
— Игната?
— Нет. Ганеева.
— Я так и думал. Просто решил подстраховаться и назвал Игната…
— Ладно, перестраховщик, едем на базу.
Предъявив удостоверения в проходной, они вошли на территорию автобазы под настороженные взгляды охранников. Замдиректора в поле зрения не было видно, и они прошли в диспетчерскую. До их появления девушки, очевидно, что-то бурно обсуждали и теперь повернулись к ним раскрасневшимися лицами.
— А где ваш Олег Иванович? — спросил Никита.
— Вы из полиции? — в свою очередь спросила девушка, ближайшая к нему.
— В общем-то да.
— Ну что я говорила? Это угон, раз дело дошло до полиции.
— Какой угон? — спросил Сергей.
— А вы разве не знаете?
— Что не знаем?
— Так Ганеев угнал фуру, — сказала единственно пожилая женщина в этом коллективе.
Никита с Сергеем переглянулись.
— Как это угнал? — спросил Никита.
— Да очень просто. Сел за руль и уехал.
— А почему вы решили, что он угнал машину? — спросил Сергей.
— А как он мог вот так уехать с базы без путевки?
— Интересный вопрос, — сказал Никита.
Одна из девушек, усмехнувшись, сказала:
— Какая путевка, если угоняешь машину?
— А охрана?
— А что охрана? — усмехнулась другая девушка. — Положи ей на лапу и поезжай куда хочешь.
Девушки лукаво переглянулись.
— Охрана у нас, как дуршлаг. Вся в дырках.
— А еще…
— Понятно, — прервал дискуссию Сергей. — Значит, Ганеев угнал машину. Когда это было?
— Говорят, вчера вечером. Нас уже не было.
— Зато все машины были в наличии.
— Ганеев не промах. Выбрал новенький КамАЗ.
— Когда обнаружился угон?
— Сегодня утром. Точное время сказать не можем. Путевками занимались. Во всяком случае до девяти. А в девять прибежал Фролов. Наш Олег Иванович. Мы еще на часы посмотрели. Припозднился. Обычно в восемь он у нас уже торчит. Запыхался и спросил: кто Ганееву путевку выдал? А мы ему не выдавали.
— Согласно его распоряжения, — вставила пожилая женщина. — Он у нас сейчас на карантине.
— Тоже согласно его распоряжению? — усмехнулся Сергей.
— Конечно.
— Где он сейчас, вы не знаете? Я о Фролове.
— Да вон идет по двору, — показала девушка на окно. — Только он вам все равно ничего нового не скажет.
В тоне и словах девушки чувствовалось несколько пренебрежительное отношение к замдиректора.
— И тем не менее… — сказал Сергей и вместе с Никитой вышел во двор.
Девушка оказалась права. Ничего внятного от Олега Ивановича они не услышали. Он бубнил одно и то же: как ему тяжело приходится жить и работать в обстановке круговой поруки, из чего следовало, что все кругом виноваты, кроме него.
— Номер машины вы можете сказать? — раздраженно прервал его Сергей.
— Да, конечно. Пришлось обойти всю автобазу, свериться с путевками, выданных тем, кто на законных основаниях выехал в рейс…
— Короче нельзя? — перебил его Сергей.
— Можно, — ответил Олег Иванович и сказал номер машины и фуры.
— Объявляем Ганеева в розыск, — повернувшись к Никите, сказал Сергей. — Это во-первых. Во-вторых, едем к Виктории Петровне. И вообще хватит либеральничать. Со всех берем подписку о невыезде.
— Что так круто?
— Корзин дал нам два дня на то, чтобы раскрыть убийство.
— Что будет на третий?
— Оргвыводы.
Виктории Петровны на работе не оказалось.
— Вот тебе номер. Один угоняет машину. Другая прогуливает работу, — усмехнувшись, сказал Сергей. — Нечего сказать, веселая семейка. Или они решили проветриться на природе? Так погода неподходящая.
— Нет, она не прогуливает, — возразила Машенька. — И на природу не поехала. Просто у нее сегодня библиотечный день.
— И в какой библиотеке ее можно отыскать? — спросил Никита.
— Ни в какой. Она дома работает.
— Ничего себе вариантик! — расхохотался Сергей. — Библиотека выезжает к Виктории Петровне на дом в ее библиотечный день. Нам бы такое завести. Расследование на дому. И пусть подозреваемые к нам приходят на допрос.
— Нет. Все не так, как вы думаете, — в защиту Виктории Петровны сказала Машенька. — Она берет необходимые материалы — журналы там разные, данные экспериментов и тому подобное — и просматривает их дома.
— Дотошно изучает, — уточнил Сергей.
Машенька не поняла иронии и подтвердила:
— Конечно. А как же иначе?
— Как твоя подруга? — прежде чем распрощаться с ней, спросил Никита.
— Любка-то? Она приболела. Вот и сижу я здесь вместо нее. Замещаю.
— Зачем дело доводить до болезни? Только лишние хлопоты с больничными листами. Надо просто наряду с библиотечными днями ввести еще профилактические дни ввиду возможного заболевания и отсиживаться дома, пока не надоест и по работе не соскучишься, — сказал Сергей и повернулся к Никите. — Едем к Виктории Петровне. Разнообразим ее библиотечный день.
Глава 19
Виктория Петровна не обложилась журналами и данными экспериментов. Она сидела, поджав ноги, на диване, кутаясь в шерстяной платок.
— Понятия не имею, куда мог уехать этот негодяй, — сказала она.
«Это уже второй негодяй за несколько дней, — подумал Никита. — И до сих пор весьма живой, судя по той прыти, с которой он угнал машину».
— Но почему же так сразу негодяй, — примирительным тоном сказал Сергей. — Конь о четырех ногах и то спотыкается.
— Слишком часто он стал спотыкаться в последнее время.
— Нельзя пояснить?
— Нет, нельзя, — отрезала Виктория Петровна, сверкнув глазами.
И в библиотечные дни, предполагающие тишину и покой, темперамент у этой ученой дамы дает себя знать, отметил Никита.
— Видите ли, Виктория Петровна, мы ведем расследование серьезного преступления… — начал Сергей.
Виктория Петровна перебила его:
— Вижу больше, чем вы думаете. И вижу, как вы его ведете.
— Позвольте нам самим решать, как его вести, — не сдержавшись, раздраженным тоном сказал Сергей. — И для начала ответьте на вопрос: где вы были и чем занимались на момент убийства Василия Соколова?
Виктория Петровна вспыхнула. Вскочив с дивана, она буквально подбежала к столу и схватила пачку сигарет. Руки у нее тряслись. С третьей попытки она прикурила.
— Прав был Ганеев, назвав гаденышем этого ублюдка. Из-за него меня теперь подозревают в немыслимом!
— И тем не менее ответьте на вопрос. Или у вас был библиотечный день?
— Представьте себе — да!
— Понятно. У вас есть какие-нибудь предположения, что могло послужить причиной, из-за которой ваш муж решился на угон?