ь какая-то поддержка.
— Я понимаю. Но это вряд ли возможно. И, признаться, особой необходимости в этом нет. Ему сделали укол. Он успокоился и вроде как чувствует себя нормально. Насколько это возможно в его обстоятельствах.
— Только, пожалуйста, не усердствуйте с уколами. Он и так пристрастился… Вы уже, конечно, знаете, о чем я. А тут еще это. Тогда ему совсем не оправиться.
Людмила Сергеевна посмотрела на обоих полицейских. Никита с Сергеем не подхватили эту тему.
— Если сейчас нельзя увидеть его, то, может, чуть позже? — спросила она.
Сергей не стал обнадеживать Людмилу Сергеевну перспективой скорой встречи.
«Старая любовь не ржавеет», — подумал Никита.
От нее они поехали к Морозову.
Он лежал в койке с тоскующим видом. Даже не встрепенулся, увидев Никиту с Сергеем. С их приходом на его лице появился только вопрошающий взгляд: а теперь что вам от меня надо?
— Ты зачем приперся к Людмиле Сергеевне? — бесцеремонно спросил Сергей.
— А почему нет?
— Тебя вызывали?
— Нет.
— Тогда зачем?
— От нечего делать. А что? Нельзя?
— Нашел чем заняться от нечего делать, — рассмеялся Сергей. — По чужим домам без приглашения шляться. Неужели опыт дамского парикмахера тебя ничему не научил?
— Кто о чем, а вы всё о том же.
Морозов отвернулся к стене.
— В Америке бы тебя привлекли к ответственности за нарушение чужого покоя и частной жизни, и Власов был бы оправдан, — сказал Никита.
— Мы, кажется, еще не в Америке, — заметил Морозов.
— Как ты объяснишь, что Игнат Власов напал на тебя с ножом? — спросил Сергей.
— Игнат Власов? Я даже не знал его имени. Не говоря уж о фамилии.
— Теперь знаешь.
— Псих он.
— Приревновал тебя?
— Спросите у него.
Дальнейший разговор с Морозовым свелся к одному: он решил навестить Людмилу Соколову, поскольку был с ней знаком, и это не запрещено законом. И вдруг из кухни прибежал разъяренный псих с ножом, которого он увидел впервые в жизни, и напал на него. Слава богу, не убил.
Сергей взял с него подписку о невыезде.
— Куда ж я могу уехать, — пробормотал Морозов, расписываясь. — В моем теперешнем состоянии.
— В каком это состоянии?
— В состоянии большой потери крови.
Сергей с Никитой самым бессовестным образом рассмеялись и, не прощаясь, вышли из палаты. После их ухода Морозова выписали из больницы. Сергей с Никитой вернулись в отделение.
— Что дальше? — спросил Никита.
— Думать.
— Это по твоей части, начальник.
— Знаешь что? Брось ты эту привычку бывшего репортера уголовной хроники в захудалом таблойде приходить на всё готовенькое и потом строчить вздорную заметку для своей колонки, — раздраженно сказал Сергей. — Включайся в оперативную работу. И это прежде всего работа головой, а не беготня по местам происшествий.
— Хорошо, хорошо. Думаю, думаю, — сказал Никита и посмотрел на часы. — Еще лучше будет думаться дома, поскольку рабочий день закончился.
Сергей последовал его примеру и тоже посмотрел на часы.
— Ты прав. Пора домой.
— Значит, до завтра.
— А то нет, как говорят в таких случаях интеллигентные люди.
Глава 21
Объявленная в розыск машина Ганеева была задержана в нескольких десятках километрах от границы с Украиной, а сам он этапирован по месту запроса.
Когда его ввели в кабинет на допрос к Сергею, это был уже не прежний щеголеватый и самонадеянный парень с завышенной самооценкой. Это было нечто новое. Былой лоск пропал, словно его не было, и обнажилась его суть, которая была под стать стареньким, затертым джинсам и ветровке не по погоде, из-под которой проглядывала маечка не первой свежести. Смотрел он исподлобья настороженным взглядом.
— Зачем вы угнали машину? — спросил Сергей. — Решили удрать в Украину?
— Ничего я не угонял и никуда не собирался удрать.
— Перестаньте, Ганеев. Факты говорят сами за себя. Отвечайте на вопросы.
— Не угонял я машину, — упрямо сказал Ганеев.
— А как вы объясните, что выехали с автобазы без путевки?
— Спешил. Забыл ее взять.
— Куда вы спешили? — спросил Никита.
Ганеев смешался. Но после недолгой заминки вновь проглянул прежний самонадеянный, нагловатый и не очень умный человек.
— Забыл, — сказал он, ухмыляясь.
— Ничего. У вас будет время всё вспомнить. Мы вас задерживаем на трое суток.
— Из-за машины-то? Так я ее не угонял. И вопрос этот утрясу. Лично с Фроловым.
Самым удивительным в этой ситуации было то, что до сих пор с автобазы не поступало заявление об угоне машины.
— Нет, не за угон машины.
— А за что же тогда?
— По подозрению в убийстве Василия Соколова. Начнем с того, что у вас нет алиби. Зато у нас есть веские основания вас подозревать в совершении этого преступления. У вас для этого была очевидная возможность, и своим бегством вы только усугубили своё положение.
— Но я правда никуда не бежал.
— Перестаньте, Ганеев. Вам здесь не детский сад и не автобаза. За все вам придется отвечать по закону. А за отказ сотрудничать с полицией и содействовать расследованию преступления я вам гарантирую, что вы получите по полной программе.
Ганеев хрустнул сцепленными пальцами. Мимика на его лице выдавала одновременно внутреннее напряжение, испуг и работу куцей мысли. Сергей с Никитой выжидали, чем закончится этот сплав обуреваемых чувств.
— Ну ладно, — наконец сказал Ганеев. — Было дело. Позаимствовал я машину. На время. Кстати, не я первый, не я последний.
Он посмотрел на полицейских и замолчал. Сергей с Никитой никак не среагировали на его слова, давая понять, что для них это был очевидный факт и ждали от него другое.
Ганеев никак не мог усидеть на стуле и всё время ерзал, то и дело одергивая ветровку.
— Ну же, Ганеев, — сказал наконец Сергей. — Если вы в самом деле ни в чем не виновны, то для вас же лучше прояснить ситуацию и сбросить груз давящих на вас подозрений.
— Может, вы и правы, — задумчиво сказал Ганеев и замолчал.
— Ну так?
Прошла минута, другая. Он все так же молчал.
— Не тяните резину, Ганеев, — теряя терпение, сказал Сергей. — Либо вы сейчас же нам все расскажете, либо я вас отправлю в СИЗО в камеру к отпетым уголовникам. Так что колитесь.
Ганеев вздрогнул.
— Ну хорошо, — сказал он. — В общем, так. Этой весной был у меня рейс в дом отдыха поблизости. Кирпич возил. Там затеяли строить новый корпус.
— Давайте ближе к делу, — поморщился Сергей.
— А я по делу говорю. Вы сейчас это поймете. А кран приехал только к вечеру, и разгрузка затянулась допоздна. Я был весь как на иголках. Домой спешил. Наверно, чтобы как-то успокоить меня, мне предложили отужинать, а потом, — когда уже стемнело, — остаться на ночь в гостевом номере. Я прикинул и решил: а почему нет? Тем более, что накормили неплохо.
— И это он называет «говорить по делу», — сказал Сергей Никите.
— Я это говорю единственно для того, чтобы вы поняли общую атмосферу того, что со мной произошло потом.
— Атмосферу поняли и заранее простили, — усмехнулся Никита.
— Если хоть отчасти поняли, то уже хорошо. Так вот. Пришел я к себе в номер и прилег. Вдруг слышу, музыка играет. Понял: танцы начались. Думаю, все равно не усну. Под музыку. Уж больно громко шумит. Ну и пошел поглядеть, как народ танцует. И тут объявили белый танец. Дамы, значит, приглашают кавалеров. Ну и меня пригласила одна. Честно скажу — весьма симпатичная особа. Ну меня и закрутило… Ну вы сами понимаете.
— Нет, не понимаем.
— В общем, мы очутились у меня в номере.
— По мановению волшебной палочки, — сказал Никита.
— Еще лучше скажите, она вас туда привела, — усмехнулся Сергей.
— Нет, не скажу. Но и я за руку ее не тащил. Ну а дальше сами понимаете.
— Нет, не понимаем. Не понимаем, какое отношение рассказанное вами имеет к угону машины.
— Не к угону, а к вынужденной поездке. И самое прямое.
Опять последовало молчание, после которого невзбодренный полицейскими Ганеев продолжил голосом, полным обиды и разочарования.
— Так эта дамочка — представьте себе — спустя столько месяцев разыскала меня и вдруг заявилась ко мне домой. Как раз в тот момент, когда мы с Викой ужинать садились. И объявила, что она беременна.
— И вас назвала виновником своего приключения, — догадался Никита.
— Ну да! Можете себе представить, что с Викой было и как она на это среагировала. Вы уже с ней встречались.
— Представить можем. Только нас меньше всего интересуют ваши семейные разборки на почве ваших хождений на сторону. На вас висят угон машины и подозрение в убийстве Василия Соколова, — сухо сказал Сергей.
— А потому я продолжаю, чтобы вы поняли, что угона не было, а была вынужденная поездка. Алеся оказалась неместной. Из другого города, значит…
— Хватит! — Сергей ударил ладонью по столу. — Это уже надоело.
— Товарищ следователь, ну позвольте продолжить, чтобы вы всё поняли до конца, — с мольбой в голосе сказал Ганеев.
— Да пусть выговорится, — предложил Никита.
Сергей апатично пожал плечами. Ганеев продолжил.
— В общем, я как мог успокоил обоих. И жену, и Алесю. Шепнул ей на ухо, что отвезу ее домой и в машине, дескать, мы все обсудим с глазу на глаз и уладим полюбовно.
Никита с Сергеем расхохотались. Ганеев невозмутимо продолжил:
— Она согласилась. Вот так получилась вынужденная поездка.
— Алеся с Украины?
— Нет. Но из города рядом.
— Но вас задержали практически на границе.
— Так я же хотел того.
Никита с Сергеем недоуменно переглянулись. Ганеев объяснил:
— Это был мой план. Пусть меня арестуют на глазах у Алеси, она испугается, со временем одумается и решит, что имеет дело с уголовником, и забудет про меня и свои претензии.
На этот раз Никита с Сергеем хохотали чуть ли не до слез. Когда они отсмеялись, Ганеев сказал:
— А к убийству Соколова я не имею никакого отношения.