— Хорошо живешь, — констатировал Тенин, оглядывая апартаменты.
— Живем неплохо, — согласился Евгений, — но не всегда долго. Это минус.
— Сколько же такой флэд может стоить? Дешевле, наверное, трехэтажный коттедж построить по евростандарту.
— Дорого стоит, — ответил Евгений. — Жалко, что не мой. Я поскромнее живу, а это у нас что-то вроде представительской квартиры — для совместных оттяжек и для дорогих гостей.
Он снял трубку и набрал номер.
— Куда ты звонишь?
— Скорая сексуальная помощь, — пояснил Евгений. — Устроим, как говорил Шукшин, «этакий маленький бордель-еро». Здорово, — поприветствовал он кого-то и нажал кнопку телефонного динамика. — Как жизнь?
— Ой! — обрадовался женский голос на другом конце провода. — Без бандитов плохо! Совсем тоска! Давай приезжай быстрее!
— А ты с кем сейчас?
— С Катькой.
— Годится. Мы тут как раз с корешом… Значит, так. Прыгайте в тачку и дергайте сюда, на Чистые пруды. Помнишь подъезд, квартиру? На входе позвонишь, службе скажешь, к кому идешь. Да, и прихватите по дороге жратвы. Обычный набор. А я пока джакузи греть буду.
Евгений открыл бар с несметным количеством самых дорогих напитков. Зеркальная стенка удваивала количество спиртного.
— Тебе чего? — спросил он.
— В Африке к виски привык. Первые два года воротило, потом прочувствовал.
Хозяин взял из бара бутылку «Джони Уокера» и с приятным хрустом повернул винтовую пробку. Руки у него были ухоженные, но сильные. На косточках кистей темнели мозоли, такие появляются от регулярных занятий рукопашным боем. Он налил виски в массивные пузатые стаканы и с наслаждением растянулся в кресле. Нежная музыка наполнила квартиру. На душе стало комфортно и спокойно. Тенин забыл, что сидит с симпатичным, но профессиональным бандитом, в бандитской квартире, куда сейчас приедут профессиональные проститутки, наверняка тоже симпатичные, и он, Юрий Тенин, бывший боец тайной коммунистической гвардии, станет участником «бордельеро». Самое главное не напиться. Евгений расслабленно улыбался, глядя на Тенина и пребывая в прекрасном настроении.
— Значит, обувью торгуешь? — вспомнил он. — А дальше что?
— Для начала подчиненным поработаю, поучусь. А там попробую самостоятельным бизнесом заняться.
— Бизнесом, — хохотнул Евгений. — Так ведь весь бизнес под нами. Может, к нам подашься? — предложил он. — Настоящий пистолет дадим. А с этой твоей вонючей хлопушкой только мышей гонять.
— Спасибо, не надо, — поблагодарил Тенин. — Мне бы чего поспокойнее.
— Поспокойнее ты будешь до китайской пасхи ишачить и с голой жопой останешься. Будут тебя доить и начальники твои, и наш брат, а ты будешь искать утешение в пословице: «Курочка по зернышку клюет». Мце это не подходит. Начнем с того, что даже если у тебя есть деньги и связи, чтобы закрутить собственный легальный бизнес или относительно легальный, как все у нас, он все равно спокойным и безопасным никогда не будет. Здесц, в России, я имею в виду. Никогда! Это же бабки! Опаснее этого ничего нет. Никакая охрана не поможет, если что. Ты будешь жить лишь до тех пор, пока твоя смерть не станет выгодна твоим конкурентам. Или партнерам, которые тоже в определенный момент становятся конкурентами. И тут вступает в действие чистая арифметика Пупкина: что дешевле — делиться с тобой доходами или завалить? Если выгоднее последнее, то рано или поздно тебя достанут. Значит, надо упреждать, начинать первым. И пошло-поехало! Это я тебе нарисовал общую схему, а есть еще масса посторонних факторов, которые просто невозможно предусмотреть. Действует так называемый «Закон больших денег». Постоянный риск. Можно попытаться вовремя уйти и залечь на дно, но никто не знает, когда это — вовремя. Так что на спокойную жизнь не надейся.
Раздался телефонный звонок.
— Да, пропустите, — ответил в трубку Евгений и пошел открывать дверь. Через минуту на пороге появились дамы. Обе в дорогих шубах, под которыми оказались платья весьма атакующего фасона. Так называемый бельевой стиль. Одна постарше, лет двадцати восьми, с пышными темно-каштановыми волосами, раскосыми глазами и маленьким остреньким носиком, другая лет двадцати с небольшим, естественная блондинка в модных круглых очочках, явно декоративных, ни дать, ни взять — воспитательница детского сада. Обе очаровательные, но та, что помоложе, просто поразила Тенина правильными чертами лица и стройностью фигуры. Представилась она Викой. Она была красива совершенной, почти канонической красотой. Юрий понимал, что настоящая проститутка должна иметь привлекательную наружность, но что она может быть настолько красивой, даже не предполагал.
— Ты поосторожней с ней, — объявил во всеуслышанье Евгений, заметив интерес Тенина. — Вика неизлечимо больна.
— Чем? — изумился Юрий.
— Нимфоманией, — ответил Евгений, с удовольствием обнимая улыбающуюся Вику и чмокая ее в нос.
Мало того, Вика оказалась остроумной собеседницей, забавно комментировала телепередачи, метко характеризовала появлявшихся на экране знаменитостей. Это было невероятно. Юрию приходилось общаться с проститутками не только с российскими, но и с иностранными, в беседах, конечно же, а не в постели. Их безграничная общедоступность почему-то делала его равнодушным к ним. Порой ему даже приходила в голову мысль: «Сколько добра пропадает, по крайней мере, для меня!» Хотя иногда он мог и не догадываться о профессии или хобби знакомых женщин… Да, вот если не знать, что они проститутки…
Конечно, современные жрицы любви совсем не походили на своих жалких предшественниц, описанных русской классикой, тупых и необразованных, наполнявших российские дома терпимости. Хотя, наверное, более воспитанные и образованные шлюхи промышляли тогда в великосветских салонах… Советский период резко двинул образование в массы. По всему видно, что Вика не из простой семьи. И все-таки здесь было что-то не то. Ему было непонятно, как можно иметь такие мозги, внешность, манеры и отдаваться за деньги кому попало? Может быть, все дело в сумме?
Все, что происходило в дальнейшем, мало чем отличалось от подобных мероприятий, которые многие десятки раз происходили с Тениным по тому или иному поводу, в той или иной части света. Разве только здесь программа дополнялась зажигательными танцами, блестяще исполнявшимися обнаженными девушками на столе. Какое-то разнообразие в групповой сеанс сексуального раскрепощения привнесло наличие мини-бассейна и тренажерного зала. В бассейне Юрию понравилось больше. Девушки веселились на всю катушку и были неиссякаемы в выдумках, добросовестно отрабатывая деньги. Делали они это легко и непринужденно, как настоящие профессионалки, получавшие, казалось, необычайное наслаждение от работы. «В чем тут дело, — думал Тенин, — в призвании или всего лишь в хорошей оплате?» Правда, когда под утро Тенин уединился с Викой в спальне, она между делом поведала ему, что недавно лежала в психушке. Эта деталь хоть как-то прояснила ее облик.
Встав на следующий день около полудня, измочаленная компания позавтракала и разъехалась по домам. Тенин отправился к себе. У подъезда его дома было тихо и безлюдно. Новые суровые времена как метлой смели алкашей со двора вместе с опавшей листвой. Войдя в квартиру, Тенин извлек из холодильника бутылку пива и орешки, уселся в кресло и включил телевизор. Он не вникал в содержание передачи, просто это был способ расслабиться, когда мысли вольным потоком текут куда заблагорассудится.
Он любил свое жилище. Здесь не было ничего лишнего. На каждом, тщательно подобранном предмете отдыхал глаз. Юрий развалился на широкой тахте, накрытой пятнистым, под леопардовую шкуру, одеялом. Над тахтой висел красивый ковер с развешанными на нем африканскими сувенирами. Все было настоящее, провезенное в свое время через российскую таможню дипломатическим багажом: широкий мавританский меч, щит из панциря морской черепахи, масайское копье, дагомейский лук со стрелами и несколько звероподобных масок. Одну из стен занимали книжные шкафы с богатой библиотекой и африканскими статуэтками, искусно вырезанными из дорогого эбенового дерева. В углу стоял большой письменный стол со стопками книг и словарей.
После прошедшей ночи Тенину хотелось просто полежать, потягивая пиво и тупо пялясь в телевизор. Так он приводил мозги в порядок, укладывая все в голове по своим местам, делая выводы и строя планы на будущее. Газовый пистолет он решил больше с собой не носить и при случае продать его, пусть даже с убытком. Остальное пока шло как положено и даже лучше.
Расставание с Гуманитарным институтом прошло формально и без эмоций. Что ж, была без радости любовь — прощанье было без печали.
Теперь Юрий ежедневно ходил на свою высокооплачиваемую работу. Согласно выданным ему визитным карточкам, он являлся менеджером гонконгской фирмы. Клочков объяснил ему, что фирму они зарегистрировали в Гонконге, чтобы избежать лишних налогов. В свободные от приема контейнеров дни Юрий торчал в офисе. Нужно было отвечать на звонки, отслеживать передвижение груза, выясняя, какие контейнеры погружены на судно, какие уже прибыли в порт назначения, Питер или Ригу, и когда они прибудут в Москву.
Ни Кима, ни Клочкова с утра в офисе обычно не было. Секретарша Валя сидела за компьютером, составляя какие-то договоры с клиентами, или трепалась с подругами по телефону, время от времени корчась в судорогах от беззвучного смеха. Оськин, занимавшийся страхованием груза и выполнявший какие-то таинственные разовые поручения начальников, частенько маялся без работы. При этом он постоянно нервничал, так, по крайней мере, казалось Тенину. Впрочем, он всегда был таким, сколько его Юрий помнил. Видимо, чтобы расслабиться, он выходил в ближайший магазин и по возвращении начинал настойчиво уговаривать Тенина принять стаканчик. Пить одному ему было скучно.
Тенин не соглашался, объясняя свой отказ ранним часом и наличием работы. Оськин шел на кухню, звякал там посудой, потом возвращался умиротворенный и порозовевший, с влажными глазами, садился в кресло и начинал смаковать кайф. Это был у него почти ритуал. «Ну вот, — сладострастно вздыхал он, — аж пот прошиб!» Початую бутылку, чтобы она не привлекала внимания начальников, Гарик прятал в женский сапог, стоявший на выставочной полке. В течение дня он периодически запускал в него руку и уединялся на кухне.