Степа недовольно завозился на диване, но ответить счел ниже своего достоинства. В трезвые минуты бойкость языка у Петрова носила почти патологический характер, и Михайло выдавал обличительные тирады длинными очередями, как из хорошо смазанного пулемета. Степа обычно противопоставлял этому богатую коллекцию ругательств, но сейчас он молчал.
— У него тут подруга появилась, Маринка, — продолжал Михайло. — Жемчужина гарема. Он жалуется, что она алкоголичка и по ночам выпивает все, что он оставляет себе на утро. Разборки тут устраивают…
— А меня пустишь пожить? — спросил Тенин. — Я тихий.
— Живи, — равнодушно согласился Петров. — Квартира большая, со всеми удобствами. Единственное неудобство — это Степа, паразитус вульгарис, но к нему нужно относиться как к неизбежному злу. У Альфреда Шнитке есть опера — «Жизнь с идиотом». Может, и я на что сподоблюсь.
Шмелев отложил газету и теперь смотрел телевизор. Шел детский фильм «Кащей Бессмертный». На экране возникла Василиса Прекрасная.
— Во! На мою ялтинскую подругу похожа, один к одному! — воскликнул Петров, тыча в нее пальцем.
— Подожди, сейчас тебя покажут, — спокойно ответил Степа.
Настроение у сожителей начало улучшаться — дело запахло «пропиской» в квартире нового жильца. Шмелев предложил свои услуги по доставке еды и напитков, а у Тенина попросил денег. Юрий протянул ему свой бумажник:
— Возьми, сколько нужно.
Петров тоже захотел поучаствовать в изъятии «нужной» суммы, имея на этот счет собственное мнение. Изголодавшиеся за день друзья вырывали друг у друга бумажник, как Лиса Алиса и Кот Базилио. Взяв по максимуму «на всякий пожарный» и моментально забыв о ссорах, они вместе побежали в магазин.
Симпатичный паренек студенческой наружности вошел в зал дискотеки. Взоры, находящихся поблизости девушек сразу обратились к нему. Он словно спрыгнул с экрана американского фильма из жизни молодежи. Правда, несмотря на привлекательность, он выглядел чуточку глуповато, а осознание им собственной смазливости лишь подчеркивало это. Мигали огни, оглушительно звучала музыка, плотно заполнив собой все пространство огромного зала, в котором, казалось, можно было свободно летать на легком самолете. Звуки ударника, усиленные гигантскими колонками, словно большим мягким молотом мерно били по груди и ушам. Танцующие дружно подпрыгивали в такт музыке. С небольшого возвышения молодой человек быстро высмотрел среди толпы того, кого искал, и направился к нему через зал. Его ровесник, одетый так же, как и он, в легкую кожаную курточку, с неизменной серьгой в ухе, старательно и трудолюбиво отплясывал с подружкой.
— Здорово, Валек! — поприветствовал его подошедший. — Все танцуешь, оболтус? Почитал бы что-нибудь.
— Сам читай, — процедил сквозь жвачку Валек и протянул ему руку для пожатия: — Здорово, Виталя.
Они отошли в сторонку.
— Слушай, — зашептал Виталий в ухо приятеля. — Тут такие дела! Только никому не трепани. Есть порошок какой-то, но не кокаин, не героин, а нечто забойное. Я его со Светкой попробовал, с шампанским чуть-чуть размешали… Финиш, старик! Такое началось! Во-первых, глюки пошли конкретные! Ни в каких жутиках не увидишь. Потом Светка меня изнасиловала самым диким образом! Ты же ее знаешь, как с ней всегда тяжело было в этом плане. Уломать — пуд соли съесть. У нее месячные по три недели тянулись, я специально считал. А тут, как с цепи сорвалась. И так, и эдак! У меня-то поначалу тоже — ого-го! Как у волка на морозе! А потом, часа через три, сдавать начал. А она прямо осатанела — еще и еще ей… Насилу вырвался.
Валек слушал приятеля, раскрыв рот.
— А у тебя его много? — спросил он наконец, судорожно сглотнув слюну.
— Есть еще, — успокоил его Виталик. — Можно даже толкнуть частично, а то бабок совсем не осталось.
— А сколько у тебя его, — продолжал волноваться Валек. — Самим-то хватит?
— Хватит, угомонись! — рассердился Виталий. — Его надо-то щепотку на сто человек. Мы со Светкой вообще крошку в бокал бросили для пробы — не знали еще, что это такое, так я до сих пор оклематься не могу. А если в вену ширнуться?
— А где ты его надыбал? — колготился Валек.
— Мать принесла, — усмехнулся Виталий, глядя в лицо другу.
— Хорош шутить, — усомнился Валек. — Я серьезно спрашиваю…
— Серьезно, мать принесла, — повторил Виталий. — Ей соседка дала сапоги померить, она их на ногу натягивать начала — не лезет. А в обоих сапогах закладки, грамм так по полета каждая. Кто-то, видать, спрятал и забыл вытащить. Мать спросила у меня, что это, я посмотрел, попробовал чуть-чуть. Думаю: «Надо проверить». Мать перепугалась, кричит: «Давай обратно положим!» А я ей говорю, что за эту дрянь можно видак с японским телевизором купить и из мебели чего-нибудь… Согласилась. Нам же фатер денег не присылает. Потом, правда, опять уговаривала выбросить, плакала… Ну ты бы что сделал?
— Ясный день! — поддержал Валек.
— Только смотри — никому. Наше дело запарить его грамм так несколько — денег раздобыть. Закуску с выпивкой все равно надо покупать, если уж с бабами гудеть. Эта дурь должна дорого стоить. Уж больно ядреная…
— Пошли, — сказал Валек и потянул приятеля за рукав. — Я знаю человека. Этот может купить. Только что его здесь видел.
Они прошли к выходу и там, в вестибюле, нашли того, кого искали. Невысокий изящный брюнет с тонкими усиками и фигурной, аккуратно подбритой бородкой прогуливался недалеко от туалета с сигаретой в руке.
— Здорово, Нури, — поприветствовал его Валек. — Дело есть.
Виталий изложил ему свое «дело». Нури внимательно выслушал, время от времени пристально вглядываясь в ребят своими красивыми раскосыми глазами, и предложил выйти. Отойдя за угол, он взял у Виталия пакетик с порошком, раскрыл его, осторожно понюхал и положил в карман.
— Значит, ты не знаешь, что это такое? — задумчиво спросил он с легким южным акцентом.
— Не знаю, — подтвердил Виталий. — Но эффект обалденный, увидишь. На себе проверили.
— Это хорошо, но как же я с тобой буду расплачиваться? По какой цене?
— Давай так, — предложил Виталик. — Отстегни нам пока как за героин, а когда распробуешь, договоримся о доплате. Он очень концентрированный. Его с водой или вином надо чуть-чуть размешать… Самую малость! Если понравится, еще достанем.
— Если что, ты же знаешь, что я всегда здесь, — добавил от себя Валек в качестве гарантии.
Нури секунду подумал, потом вынул из кармана бумажник и выдал ребятам стодолларовую купюру.
— Пока столько, а там посмотрим — может, и это обратно заберу.
Когда повеселевшие приятели быстрым шагом пошли обратно в зал, Нури вытащил из кармана сотовый телефон, набрал номер и сказал несколько слов. Затем он сел в припаркованную рядом «Тойоту» и поехал по слабо освещенным переулкам. Остановившись у нужного ему дома, он закрыл машину, вошел в подъезд и поднялся на последний этаж, здесь на лестничную площадку выходили две двери.
Квартира, куда его впустили, походила на офис: двойные металлические двери, охранник на входе, телекамера с замаскированным под обычный дверной глазок объективом. В то же время, стоя в прихожей, можно было подумать, что попал в большую, хорошо укрепленную квартиру. Квартира явно была необычная. Одна ее комната напоминала лабораторию научно-исследовательского института. Колбы, реторты, стеклянные змеевики, хитроумные приборы располагались на специальных столах. Что-то шипело, что-то булькало в стеклянной посуде, но воздух был чистым благодаря хорошей вентиляции. Все пары и запахи выгонялись через трубу под самую крышу, не попадая в окна дома.
Два человека в белых халатах трудились над аппаратурой. Нури сразу прошел во вторую комнату. Она была оформлена под кабинет: дорогой письменный стол, стулья, кресла, ковры, видео-и аудиоаппаратура. За столом сидел пожилой человек в белом халате и, склонив седеющую голову, что-то писал. Увидев Нури, он строго посмотрел на него, сухо поздоровался и указал на кресло. Однако визитер не стал садиться. Он извлек из кармана пакетик с порошком и положил его на стол перед человеком.
— Что это? — спросил тот, снимая очки.
Нури рассказал про двух ребят с дискотеки.
— Они говорят, что эффект какой-то сумасшедший. Похоже, что не врут. Надо бы проверить, что это такое. Они говорят, что могут еще достать. Шеф велел мне к вам приехать. Возможно, еще какие-то конкуренты появились, про которых мы пока не знаем.
— Хорошо, я посмотрю. А ты старайся сюда не приезжать, — устало сказал человек в халате. — Видок у тебя привлекательный, да и машину, наверное, прямо у подъезда поставил. Точно?
Нури слегка смутился.
— Мне шеф сказал приехать, я и приехал, — обиженно пожал он плечами и вышел.
Первым делом Тенин навестил Татьяну и между амурными сценами выяснил, что она действительно ничего не знает о закладке в сапогах. О ее соседке, полноватой шатенке с бегающими глазами, нельзя было сказать с полной уверенностью то же самое. Тенину не понравилась ее нервозность, когда он спросил прямо: не было ли чего-нибудь необычного внутри сапог. Было заметно ее волнение, желание что-то сказать или спросить, но она так и не решилась. После этого Юрий созвонился с Евгением, и тот попросил его приехать. Они встретились в том же уютном кафе на проспекте Мира.
— Ну что, — сказал Евгений после взаимных приветствий. — Могу тебя поздравить — дело хреново. Во-первых, люди, которым ты насолил, настроены решительно. И это серьезная компания. Много всяческих гнид среди них, очень опасных, поэтому смотри в оба. Мы их немножко знаем. Лично у меня на них сил не хватит, а других из-за тебя подключать не имею права, как ты понимаешь. Но чем смогу — помогу. Во-вторых, у них есть основания иметь на тебя зуб — товар их, насколько я понял, ты притырил. Кстати, посмотрели мои ребята, что это за гадость. Что-то новенькое — типа героина; но очень концентрированное. И действие, говорят, своеобразное. Но моим знакомым очень понравилось, и они готовы его купить. Тут я могу предложить следующее: от товара нужно обязательно избавиться, и как можно быстрее. Возвращать его хозяевам бессмысленно — они все равно не простят тебе своих людей и всей той заморочки, которую ты им устроил. И потом, они наверняка уверены, что вы все это специально провернули.