Тенин продолжал пребывать в легкой прострации. Каждый занимался своим делом. Петров дергающимися руками шинковал огурец. Степа силился вникнуть в содержание газетной статьи. Он очень любил читать газеты. Это было одно из главных удовольствий в его жизни, стоявшее наравне с сексом и выпивкой. Он читал газеты дома, в транспорте, на ходу, уткнувшись в нее носом и безбоязненно шлепая по грязи. Только очень глубокая лужа могла оторвать его от этого занятия. Очутившись по щиколотку в воде, Степа ошалело вертел головой и прыжками выбирался на сушу. А однажды сюрпризом для него стало дерево, росшее прямо из асфальта как раз посреди тротуара.
— Давно Высоцкого не слушал, — задумчиво произнес Тенин. — Приятно вспомнить. Интересно, что бы он пел сейчас?
— А что видел бы, то и пел, — резонно заметил Петров.
— Все мечтал с ним встретиться, познакомиться или хотя бы просто понаблюдать вблизи, — продолжал Юрий. — Да так и не успел. Жалко.
— А я общался с ним, — похвастался Степа, откладывая в сторону газету.
— Что-то ты раньше об этом не рассказывал, — откликнулся Тенин. — Когда? Где?
Петров недрверчиво покосился на Шмелева красным глазом. Заметив такую реакцию, Степа начал надуваться, принимая гордый, неприступный вид. Он медлил, хотя его уже распирало от желания поделиться пусть очень давней, но все же радостью. Чем-чем, а своими радостями люди охотно делятся с окружающими.
— В театре на Таганке мы с ним встречались, — небрежно бросил Степа.
— О, ты пытался приобщиться к святому искусству! — ехидно отозвался Михайло. — Какая пьеса там шла?
— «Десять дней, которые потрясли мир», — сообщил Степа. — Высоцкий Керенского играл. Таланти-ще! Я тогда только-только в Военный институт поступил. Пошли мы с приятелем в увольнение. Гуляем с ним в новенькой курсантской форме и тут выходим к Таганке. Около кассы народу — прорва! Перед входом лишние билеты стреляют. Приятель говорит: «В форме нас должны пропустить. Иди за мной». И повел меня к служебному входу. Там дедок сидит, сторож. Кореш мой мимо него бодро проходит и на ходу бросает: «Я к отцу иду». Старик ничего не сказал. Поднимаемся мы по лестнице и… натыкаемся прямо на него самого, на Высоцкого… Он во френче, загримирован под Керенского. Приятель говорит ему, как старому знакомому: «Володя, проведи в зал. А то мы без билетов…» Высоцкий поглядел на нас и говорит: «А ну, друзья, мотайте отсюда». Пошли мы вниз, а он через перила перегнулся и кричит сторожу: «Петрович! Гони их на хер отсюда!»
— Да-а, — протянул Петров. — Незабываемая встреча. Память, можно сказать, на всю жизнь.
Тенин позвонил Ветрову. Тот временно холостяковал. Врачи порекомендовали его жене чаще бывать на свежем воздухе, и она решила пожить какое-то время на зимней даче в ближнем Подмосковье. Сергей обрадовался просьбе Тенина приютить его на время. Жилплощадь позволяла, да и вообще Ветров не мог жить без компании. На следующий день Юрий поехал на авторынок в Речной порт и купил себе небольшой джип «Судзуки», подержанный, но в очень хорошем состоянии. Еще день ушел на регистрацию в ГАИ, где ему небескорыстно помогли тамошние завсегдатаи. А вечером Тенин собрал барахло и переехал на новую квартиру. По дороге он притормозил у мусорного контейнера, одиноко стоявшего на пустыре, сложил в него коробки с испанскими сапогами, полил их растворителем и поджег.
Королев и Никонов сидели в маленьком кафе в Столешниковом переулке и обсуждали последние события.
— Голубя угандошили на Патриарших, — задумчиво рассуждал Королев. — Интересно кто? Тенин или ему кто помог? То, что он в том районе ошивается, это ясно — по сотовому он как раз оттуда звонит.
Такое впечатление, что стреляли в него из винтовки-трехлинейки, причем в упор. Кирпичи в крошку разлетались. А Голубь мастер был — хай класс. Не боялся никого и ничего. Его поэтому заказчики и не убирали до сих пор, потому что второго такого еще поискать. И вот наткнулся этот Голубь на своего, так сказать, мэтра, который посильнее оказался. Вообще, дело темное. Наркотики, которые нашли у того, что на Ленинском проспекте на лестнице валялся, тоже какие-то непонятные. Я отчет наших экспертов читал. Состав совершенно новый, доселе неизвестный. Даже формула полностью не определена. Обнаружили в нем сок каких-то тропических растений, яд каких-то животных, но все очень неопределенно. Действие зависит от дозы. Самая маленькая резко повышает половую активность. Говорят, что после него хочется заниматься любовью несколько суток кряду до полного изнеможения. Серега с Петькой мне по секрету признались, что они решили на себе его испытать, как настоящие ученые. Полный вперед это называется! Они за пахотой нашей ежедневной и еженощной уже думали, грешным делом, что импотентами стали. А тут как попробовали этого порошка, не знали, что делать. Хоть на стенку лезь. Договорились с девчонками из лаборатории, объяснили им все по-честному. Причем подруги сначала не поверили…
— Или сделали вид, что не поверили, — усмехнулся Никонов.
— Возможно, — улыбнулся Королев. — В общем, купили им шампанского, себе водки и заперлись в лаборантской. Думали, что на баб не подействует. Куда там! Все колбы там переколотили. Уже рабочий день давно закончился, выпито все и съедено, а они никак не уймутся. Дело к ночи. Жены начали в лабораторию звонить, спрашивают, чем они там так поздно занимаются. Они отвечают: «Экспертиза. Препарат испытываем». Часа в два ночи поехали по домам, хотя девчонки предлагали до утра остаться.
— Научный подвиг, можно сказать, — восхищенно и не без зависти констатировал Никонов.
— Все правильно, подвиг, — охотно согласился Королев, — потому что потом они три дня еле-еле ноги передвигали. Ты только не болтай никому. Это еще не все. Препарат хитрым оказался. Ребята даже в отчете все писать не стали, а так, на словах мне рассказали. Они сами увлеклись и как следует его испытали. Увеличение дозы подавляет чувство страха, как после спиртного, только голова свежая, хорошо соображает и во всех членах бодрость. Правда, на секс уже так бесповоротно не тянет. Но самое интересное начинается при максимальной дозе, то есть при той, какую, по их мнению, организм может выдержать. Тут происходит полное подавление воли, человек выполняет все, что от него требуют, и при этом ему самому кажется, что он действует осмысленно и в собственных интересах. Серега на себе попробовал — говорит, ощущение небывалое. Петр ему приказывал что-то, вопросы задавал и бред его записывал. Страшное дело! Когда еще чуть-чуть добавили, начались галлюцинации, кошмары, Серега заорал, заметался… Петьке пришлось его скотчем вязать. Увеличивать дозу они уже не решились. Вот такие дела.
— Фантастика! — завороженно произнес Никонов. — Как же они его использовали, заказчики в смысле?
— Остается только догадываться, — ответил Королев, рассеянно глядя перед собой. — Я думаю, использовали по-всякому. Интересно то, что через пару часов этот наркотик уже практически невозможно обнаружить ни в крови, ни в моче, нигде. Улетучивается. К тому же он требуется в очень малых дозах, да и вообще непостижимый какой-то препарат. И теперь не исключено, что многие таинственные самоубийства связаны именно с ним. Может быть, Тенин что-то сможет объяснить. Я на него очень рассчитываю.
— Он, похоже, ничего не знал о нем, — заметил Никонов.
— Так, может, теперь знает, — предположил Королев. — В любом случае его надо в наших целях использовать. Кое-что я про него выяснил. Приблизительно, правда, но все-таки надеюсь, он наш человек. По воспитанию, образованию и прочему. Как говорится, одной крови. К тому же другого выхода у него нет. А он, работая на нас, будет действовать в своих собственных интересах. Я хочу с ним встретиться в самое ближайшее время и все ему объяснить.
Оськин зашел в магазин, чтобы запастить продуктами, и поднялся в квартиру своей бабушки. Она отъехала на время в Клин к родственникам, и он имел возможность пожить в ее крошечной однокомнатной конуре: До этого он снимал квартиру по объявлению в газете, но однажды заметил за ней наблюдение. И не важно, кто это был — бандиты или милиция. И те, и другие привели бы его к одному и тому же финишу. Пришлось срочно собирать вещи и уходить ночью через чердак. Конечно, его могли вычислить, звоня по публикуемым телефонам, встречаясь с маклерами и показывая им его фотографию. Техника известная.
Гарик начал жить где попало — у дальних родственников, у приятелей, у подруг, однако нигде долго не задерживался. Во-первых, хозяевам не нравилось, что он постоянно пил, а во-вторых, у всех своя жизнь. К себе домой он не возвращался. Родители сказали, что его неоднократно требовали к телефону, а однажды за ним даже приехали на дорогой черной машине и явно не для того, чтобы отвезти его на званый ужин. Хорошо еще, с деньгами проблем не было. Надо бы слинять за границу, но noKd стремно. Да и хотелось бы сначала здесь разобраться, что, собственно, произошло. Умышленная это акция или случайность?
Гарик разглядывал уставленную бутылками витрину и думал, что же ему взять на этот раз. Когда ему надоедала водка, он переходил на коньяк, с коньяка на виски, с виски на крепленое вино, после чего снова возвращался к водке. Сейчас ему уже все надоело, но остановиться он не мог. Он знал, что произошло с Клочковым и Валентиной, и ему было страшно. Все-таки нужно найти в себе силы и бросить пить. Голова плохо соображает. Так можно сделать один неверный шаг, и все, прощай жизнь молодая!
На плечо ему легла тяжелая рука. Гарик вздрогнул, повернул голову и уперся взглядом в нубуковую куртку где-то на уровне груди. Подняв голову, он увидел широкую улыбающуюся физиономию, совершенно незнакомую ему.
— Здорово, Игорек, — радостно сказал гигант и обнял Оськина за плечи, да так, что тот потерял дыхание. — Сообразим на троих?
И он кивнул на амбала, который стоял в двух шагах от них и тоже радостно лыбился. Оськин попытался что-то ответить, но у него ничего не получилось. Все трое вышли из магазина. Оськина подвели к стоявшему у тротуара «Мерседесу» и усадили на заднее сиденье между двумя ребятами в кожанках. Машина мягко тронулась.