«Здесь с ней разобраться или отъехать куда?» — прикидывал парень, поджидая школьницу. Он оглянулся по сторонам. Во дворе никого не было, и лишь вдалеке пожилой бомж в ветхом пальто копался в помойке. Парень завел двигатель и начал разворачивать машину. На звук двигателя согнутый старостью бомж оглянулся, подумал-, секунду и, гремя бутылками в грязной кошелке, заспешил к нему.
— Сынок! Сынок! — прохрипел он, несмело приближаясь к дорогому автомобилю и стараясь попасть в поле зрения водителя. — Помоги, чем можешь, сынок!
Но парень спокойно смотрел перед собой, упорно не замечая нищего. Бомж трясущейся походкой подошел к приоткрытому окошку передней дверцы и протянул руку. Из рваного рукава его пальто вдруг вынырнул черный пистолетный глушитель, и тут же раздались три быстрых щелчка, словно удары кулака по боксерской груше. Первая пуля выбила изо рта парня сигарету вместе с зубами, вторая и третья вошли в висок. Он завалился на бок, так и не успев взглянуть на надоедливого нищего.
Бомж, понуря голову, отошел от машины, словно огорченный отказом, и медленно побрел вдоль дома. Оглянувшись, он вошел в подъезд, а через несколько секунд оттуда вышел высокий и стройный молодой человек в плаще с кожаной сумкой в руке. Это был Тенин. Взглянув в сторону темно-зеленого «БМВ», он увидел, как подошедшая к нему девочка в ярком пальтишке вдруг отпрянула, закричала и побежала обратно к школе. Юрий натянул на лоб модное кепи и двинулся в противоположную сторону. Сев в машину, он достал из кармана телефон и набрал номер следователя Королева.
Вечером того же дня Тенин остановил машину у одного из самых дорогих ресторанов города и стал ждать. Он припарковался в тени, не слишком близко к огням, сияющим вокруг входа. «Где он, наш красавец в желтом пиджаке? — размышлял он, оглядывая стоящую у стеклянных дверей публику. — Что-то не видно». Он посмотрел на часы. Если Королев не ошибся, то войти внутрь объект еще не успел. Хорошо он их вычисляет. Оно, впрочем, понятно — на него работает целый штат людей, карательный аппарат. Может быть, придет время, и этот сыщик точно так же закажет кому-нибудь и его, Тенина? Но пока они друг другу нужны.
И тут желтей пиджак появился, вынырнув из-за угла, где располагалась автомобильная стоянка. Рост высокий, волосы темные, рубашка черная, брюки белые. И главное — небольшой шрам на левой щеке. Все совпадает. Вот он, голубчик. Через несколько секунд Седой лишится еще одного из своих ближайших подручных. Объект был в хорошем настроении. Он весело поприветствовал какого-то мужчину, стоявшего у входа, потом подошел к красивой длинноногой девахе, прогуливавшейся по тротуару, и начал что-то говорить ей.
Девица попыталась его обойти, но он взял ее за руку и потащил в ресторан. Она вяло сопротивлялась, пытаясь вывернуть свою руку из его пальцев, он смеялся. Стоявшие у дверей люди тоже улыбались, наблюдая за сценой. Человек в желтом пиджаке привлек к себе девушку, обнял ее и начал что-то шептать ей на ухо. Женщина слушала. Вдруг парень повис на ней, уцепившись руками за ее плечи. Все засмеялись, а женщина закричала. Из пробитой головы мужчины прямо в ее широкое декольте хлынула кровь.
Вернувшись к вечеру на квартиру Ветрова, Тенин увидел незнакомого ему человека. Он сидел на кухне и, беседуя с хозяином, чинно потягивал коньяк. Незнакомец был молод, но уже изрядно лысоват. Попугай попытался усесться на его глянцевую макушку, но соскользнул и перелетел на шкаф. Тенин представился. Гость оказался тем самым родственником Ветрова, химиком по профессии, взявшимся за анализ препарата. С торжествующим видом он передал Тенину большой заклеенный конверт. Заглянув в него, Юрий увидел несколько стандартных листов бумаги, сложенных вдвое и исписанных текстом и химическими формулами. Тенин пообещал расплатиться с ним через несколько минут.
— Там все подробно описано, — сладко улыбнувшись, произнес химик. — Если будут вопросы, звоните мне домой.
— Ну, давайте отметим успешное завершение работы и вообще за наши будущие успехи! — предложил со своей стороны Ветров.
Сидевший на шкафу попугай скептически покосился на хозяина, потом сосредоточился и метко нагадил ему прямо в стакан с водой.
— Пошел вон, скотина! — заорал Ветров.
Вещи, понадобившиеся Тенину для превращения в бомжа, он бережно сложил в шкаф. Никто, кроме Ветрова, не видел его в этом обличье. «Вот теперь твоя форма полностью соответствует содержанию», — сказал он Юрию во время примерки. Тенин заглянул в бумаги, врученные ему химиком. Из пространных описаний следовало, что препарат совершенно новый, не имеющий аналогов в мировой практике, чрезвычайно сильный галлюциноген. Возможно, представляет собой научное открытие и, судя по всему, очень дорогой в производстве. Формула и способ получения не известны. Это было главное, что хотел знать Тенин.
Становилась понятна та бешеная активность преступных группировок, развернувшаяся вокруг этого препарата. Подробности можно будет выяснить позднее, а пока ясно, что порошок нужно беречь как зеницу ока.
На следующий день у Тенина состоялась встреча с Королевым. Тот рассказал, что, по оперативным данным, Седой вне себя после убийства его людей. В одном из ресторанов уже расстреляли трех боевиков Ахмета вместе с двумя случайными людьми. Похоже, следователь имел хороших осведомителей в обеих бандах. А завтра днем несколько человек из группировки Седого идут в баню. Это очень удобный момент для ликвидации сразу нескольких человек. Бани дорогие, просторные, с массой укромных уголков. Народу в это время очень мало. Объекты будут голенькие, без оружия, ничего подобного в общественных банях они, конечно же, не ожидают. Может представиться благоприятная возможность. Так говорил Королев. У Тенина было свое мнение на этот счет.
— Всех вас хочется послать в баню, — откровенно сказал он, однако выбора у него не было.
Нужно было срочно провести рекогносцировку. Для компании Тенин прихватил с собой Ветрова. Эти бани считались, пожалуй, лучшими в городе. У входа стояло несколько очень дорогих иномарок. Веники покупались не у мужичка в тулупе, а в настоящем магазине, расположенном в том же здании неподалеку от главного входа. Там они лежали рядами на длинных полках всех размеров, березовые, дубовые, а для ярых мазохистов — даже колючие можжевеловые. Двери главного входа под евростандарт, лестницы, облицованные белым мрамором, вели из вестибюля наверх, колонны искусно отделаны под мрамор, потолочная лепнина покрыта свежей позолотой. В вестибюле, по сверкавшему мозаичному полу прохаживался элегантно одетый молодой человек с сотовым телефоном в руке. Входящий посетитель многократно отражался в гигантских зеркалах. Подойдя к кассе и взглянув на цены, друзья поняли, почему посетителей так мало.
Роскошный, заново отделанный зал с длинными скамьями и кабинетами был почти пуст. Солидного вида клиенты беседовали по радиотелефонам и вкушали дорогие обеды на изящных, по-ресторанному сервированных столиках, которые подкатывали к ним проворные ребята в белоснежных фартуках. Буфет представлял собой уютное кафе европейского стиля с подачей самых изысканных деликатесов. Во всех залах и помещениях все вокруг было новенькое, гладенькое, чистенькое. Дорогой кафель и белый мрамор ласкали глаз. В раздевалке пахло французской парфюмерией.
Обнаженный волосатый Ветров в одной только фетровой шляпе дуремарского фасона и с веником под мышкой уже мчался в парилку.
— Не теряй времени! — крикнул он Тенину, выкладывавшему из сумки напитки и закуску.
— На мытье, в смысле, не терять? — спросил Тенин.
По дороге Ветров замочил веник в шайке с горячей водой и вошел в парную. Там были сооружены крепкие двухуровневые платформы из гладкого душистого дерева, с широкими полками вдоль стен. На них растянулись два двухметровых мордоворота. Заходили редкие посетители. Любители пара уверенно поднимались наверх. Явный новичок со страдальческим лицом томился внизу. Другой, мученически склонив голову, застыл на полпути на деревянной лестнице. Ветров, нахлобучив на нос свою жароупорную шляпу, забрался на самый верхний полок да еще и встал на него. Время от времени раздавался возглас:
— Братки! Вбросьте водички!
— Самую малость! — требовательно добавляли из угла.
— Полшаюшки! — уточняли сверху.
Какой-то энтузиаст взялся за дело. Он приоткрыл кочергой тяжелую железную дверцу, покрытую красной окалиной, и ловко вбросил в печь строго отмеренную порцию воды из тазика. Вода оставила на раскаленных серо-розовых камнях темные пятна, и облако пара с шипением вырвалось наружу. После повторной операции сверху заорали:
— Хорош! Пар испортишь!
— Можно еще чуток! — возразил другой голос.
— Куда еще? Одна вода уже! — возмутился третий.
Если в парной больше одного человека, мнения всегда разделятся. Голоса звучали властно и уверенно, но не агрессивно, и возникающие споры стихали так же быстро, как и шипение воды в печи. Все тот же энтузиаст, встав посреди деревянной платформы, скомандовал: «А ну пригнись, мужики!» и начал вкруговую размахивать над собой простыней. Этот прием назывался «сталинским ударом», после которого слабаки суетливо поползли вниз.
И тут все, как по команде, принялись хлестать себя вениками по лоснящимся от пота бокам и спинам, оставляя на них прилипшие листья. Сладострастно ухая и покряхтывая, фанаты русской бани постепенно вошли в раж, словно члены экзотической секты хлестунов. Здоровенный мужик охаживал березовым веничком распластанного на полке дружка и приговаривал: «Будешь батьку слушать! Будешь слушать!», а тот лишь стонал в сладкой истоме. На печь плеснули пиво, и в парной запахло свежим хлебом, как в пекарне.
Разгоряченные Тенин с Ветровым вышли из парилки в моечный зал. От их розовых тел шел пар. Ветров с криком: «Расширим сосуды и сузим их разом!» — прыгнул в небольшой бассейн с ледяной водой. Человек без нервов, он мог подолгу сидеть в лядяной воде, выставив на поверхность, подобно бегемоту, лишь выпученные глаза и нос. Тенин забежал под душ, после чего направился в соседний зал, где находился окруженный колоннами и статуями большой бассейн. Вода в нем была чуть теплая, расслабляющая.