— Как закончилось? Сначала банщики одного из бассейна выловили. Подумали, что с ним плохо стало, потому что никаких видимых следов насилия на нем не было. Этот парнишка придушил его каким-то хитрым способом. Сейчас экспертиза работает. Потом второго начали из парилки выгонять, чтобы там подмести и проветрить. А он уже не дышит. Третьего на скамье тоже кто-то потрогал — холодный. Ну и четвертый в кабине с перышком в сердце.
— Так и помер, не помывшись? — грустно воскликнул Тенин.
У него вдруг пропало желание общаться с представителем закона. Он сухо попрощался и вышел. Следователь не стал его задерживать. Вечером того же дня Тенин смотрел в теленовостях репортаж о мафиозной разборке в московской бане.
На совещании со своим ближайшим окружением Седой объявил о гибели четырех членов их группировки.
— Сыскарь не врет, — констатировал он, — Ахмет действительно начал полномасштабную войну. В бане, похоже, орудовала целая бригада. Одного не пойму, как наши ребята ее не вычислили? Разбрелись кто куда, вместо того, чтобы кучей держаться. Ладно. Объясните своим людям, что с ними не шутки шутят. Если жить хотят, пусть не щелкают хлеборезкой. Теперь о другом. Я не верю, что порошок у Ахмета. Сегодня утром мы прихватили одного из его людей. Покалякали с ним по душам, и он выдал, что всего лишь какая-то мелочь к ним попала, но далеко не весь товар.
— Может, тюльку гонит? — спросил один из присутствовавших.
— Перед тем, как зажмуриться, вряд ли, — возразил Седой. — Его два часа назад закопали. В любом случае, нам предстоит это выяснить. Ну, сыскарю сложно будет яйца подпаливать, а вот с Тениным этим поговорить можно. Они говорят, что он вообще чистый — товар прибрал случайно, никого из наших не трогал. Не верю. Надо его найти, вывезти за город и потрясти. Подключите всех наших людей, чтобы его найти. За тихарем этим, Королевым, посмотрите получше — не исключено, что он с ним якшается. Дело в том, что порошок наш мелкими дозами расползается по городу, и люди Ахмета тут ни при чем. Толкают его как обычное ширево, разве что чуть подороже. Вышли мы на одного человечка. Типа крутого. Евгением его, кажется, зовут, да? — обратился Седой к одному из сидящих за столом и, получив подтверждение, продолжил: — Эту возможность тоже пронюхайте. Присмотрите за ним. Товар нужно найти как можно быстрее. У нас без него дела скоро встанут. А дурь эту в таких местах стряпают, что туда быстро не доканаешь.
Между тем Тенин позвонил Киму. Тот недавно вернулся из Испании и хотел сообщить ему интересные вещи.
Ким ждал его в тихом, хорошо просматриваемом переулке, сидя в своей роскошной машине и держа правую руку в кармане куртки. Его нежный средиземноморский загар выглядел особенно привлекательно в это холодное время года. Поглядывая то в ветровое стекло, то в зеркало заднего вида, он сразу приступил к делу.
— Там хозяева повязали двух грузчиков, которые заряжали наркоту в сапоги, — сообщил он. — Прямо за этим делом их и зажопили. Один из них черный, африканец. Нигериец, кажется. По крайней мере, порошок шел из Нигерии. Шум поднимать не стали во избежание проблем с властями. Держат их пока в подвале на вилле. Они иммигранты из Африки, и искать их никто не будет. Грузчики раскололись, что переправляли наркоту в Россию, но кто все это организовал, они не знают. По логике, кто-то из этой мафии должен был работать и у нас на фирме. Для раскрутки дела и последующей координации. Испанцы вряд ли. Они сейчас активно сами в этом разбираются, к тому же этот человек должен быть отсюда, из России. Клочков? Но он сам так упорно подбивал тебя забирать обувь со склада, словно специально стремился разрушить их схему. За это, наверное, они его и кончили как подпырщика. За невольное, так сказать, содействие. Конечно, он не стал бы мелочиться с мизерным наваром на обуви, если бы получал что-то с наркоты. Эх! — с горечью воскликнул Ким. — Такой бизнес завалили! Теперь надо как-то выкручиваться и все восстанавливать потихоньку. Или за другое браться.
— Выкрутимся, — ответил Тенин.
— Думаешь? — улыбнулся Ким.
— Я как раз над этим сейчас активно работаю.
— Будем надеяться. Если от меня что потребуется, говори.
— Оськин-то как, живой еще? — спросил напоследок Тенин.
— Звонил пару раз. Прячется где-то — перепугался до смерти.
Они попрощались. Тенин подъехал к дому Ветрова и поднялся в квартиру. Тот недавно проснулся и изучал перед зеркалом маленькую ссадинку на лбу.
— Где это ты приложился? — спросил мимоходом Тенин.
— Я понял, — сказал наконец Ветров. — Это ты ночью дырочку проковырял и мозги у меня высасываешь.
Тенин собирал вещи. Застегнув сумку, он осмотрел еще раз комнату, договорился по телефону со Шмелевым, поблагодарил Ветрова за приют и отбыл.
Большая однокомнатная квартира Степы находилась на окраине города, в Кунцеве. Район был спокойный, чего нельзя было сказать о самой квартире. Таких уж друзей приобрел себе Тенин в прежней жизни. Он притащил в квартиру свое барахло, а хозяин Степа — бойкую и шумную подругу, ту самую Маринку, упомянутую однажды Петровым как любительницу выпить среди ночи. Выяснилось, что, помимо выпить, она обожала подраться; Степа был просто без ума от нее. После свиданий с ней он нередко ходил с синяками и ссадинами, придумывая этому самые фантастические объяснения.
В первый же вечер было отмечено новоселье, после которого хозяин завалился с подругой на диване, а Тенин — на полу в кухне среди пустых бутылок, между газовой плитой и холодильником. Он долго не мог уснуть, слушая, как нежно воркуют и чмокаются Степа с Маринкой. Когда Юрию все же удалось уснуть, настроение у влюбленных испортилось, они вскочили, принялись ругаться и с упоением хлестать друг друга по мордасам. Через минуту все стихло, и вновь послышались звуки поцелуев. К сожалению, Маринка зачастила с ночевками. Мало того, если она не приезжала, Степа сам ехал ее разыскивать и, к несчастью, всегда находил. Тенин рад был бы убраться оттуда, но не знал куда. Он завел себе матрас и раскладушку, которую обычно ставил на кухне. Оттуда он наблюдал захватывающие баталии между Степой и Маринкой, проходившие с переменным успехом и завершавшиеся бурным примирением. Любовники рыдали друг у друга на груди и, не помня зла, укладывались спать.
Бывало, что Маринка на несколько дней исчезала, и Степа быстро находил ей замену. Он вообще пребывал в состоянии постоянного поиска, где бы ни находился, никогда не расстраивался, получая отказ, иногда в грубой форме. Как минимум, одна из десяти его попыток заканчивалась удачей, а так как попытки следовали одна за другой, Шмелев быстро оброс в Москве новыми знакомствами, словно еж иголками. Он, конечно, слегка утратил прежнюю бойцовскую форму. Когда-то Степа был прекрасным спортсменом, но в последние годы самой большой физической нагрузкой, помимо секса, была для него чистка зубов, вследствие; чего мышцы его приобрели пусть не дистрофичный, но все же не самый товарный вид.
Однако его упорное и неистребимое пристрастие к слабому полу научило его находить подход к самым неприступным особам. Знакомясь с очередной дамой, Степа принимал очень серьезный вид и сразу снимал головной убор, доверительно обнажая лысину. Поговорив с женщиной некоторое время, Шмелев уже шел провожать ее до дома, а на следующий день она сама приезжала к нему. С женщинами у него была только одна проблема — чтобы они случайно не столкнулись друг с другом.
— Жениться тебе надо, — говорил ему Тенин. — Уже в Чикатило превратился.
— Женщины, вольно или невольно, уподобляют поиски супруга охоте на дичь, — возражал Шмелев, — где заключительный этап, брачная жизнь, является для них поеданием трофея. После того, как он будет старательно приготовлен и красиво оформлен на блюде. А я не хочу, чтобы меня кушал даже очень красивый ротик.
Надо очень сильно любить женщин, чтобы оставаться холостяком такое длительное время. Переселившись в свою квартиру, где отсутствовал какой-либо сдерживающий фактор, как это было у Петрова, Степа пустился во все тяжкие. Его карманы постоянно были набиты клочками бумаги с нацарапанными на них телефонами. Однако амурные лихачества не проходили для него даром — Степа постепенно стал лауреатом самых разнообразных венерических заболеваний. Естественно, он периодически обращался к венерологу, вследствие чего врач и пациент вскоре подружились. Милейший Борис Яковлевич, то ли по доброте душевной, то ли из научного интереса, неутомимо исцелял Степу почти задаром от всех напастей.
А жизнь тем временем текла своим чередом. Юрий получил от Королева еще одну наводку. Объект выезжал по выходным дням кататься на горных лыжах в Звенигород. О том, что там могут быть горы, Тенин даже не подозревал. Приехав туда, он увидел, что гор там действительно нет. Зато неподалеку от одного из пансионатов, на опушке соснового леса, был высокий и крутой склон, поросший вековыми деревьями и заканчивавшийся ровной безлесой низиной. Работали два подъемника. В пункте проката Тенин взял лыжи, надел тяжелые ботинки и, шагая, как водолаз по суше, вышел на улицу.
Прямо у трассы располагался пивной бар. Спортсмены-любители, облаченные в дорогие красивые костюмы и едва успевшие надеть свои великолепные суперсовременные лыжи, тут же сбрасывали их при входе и исчезали за дверью. Выходили они из бара лишь поздно вечером, слегка покачиваясь и что-то напевая. Другие всецело отдавались спорту, выписывая красивые виражи по снежным склонам. Тенин встал на лыжи, заскользил к скоплению людей на вершине холма. Он держался поближе к лесу. Объекта пока видно не было. Время шло. Народ развлекался как мог. Лыжники грациозно лавировали между соснами, подпрыгивая на кочках. Дети с криками и визгами катались на «аргамаках».
Неожиданно Юрий увидел стройную девушку в ярком костюме. Она шла по дорожке в тяжелых лыжных ботинках, но, несмотря на это, — походка у нее была легкая и изящная. «Хорошая девушка, — подумал, глядя на нее, Тенин. — Пока суть да дело, можно и познакомиться». Сильно оттолкнувшись палками, он догнал девушку и заскользил по дорожке рядом с ней.