И тут несколько выстрелов из прихожей достигли цели. Одна пуля попала Евгению в живот, другая в плечо. Он слишком сосредоточился на монстре и подставился. Успев еще несколько раз нажать на курок, Евгений потерял сознание. Из прихожей продолжали стрелять.
Ошеломленный Степа примчался в Москву и первым делом заехал к Петрову.
— Собирайся, балбес, дело есть! — возбужденно прохрипел он с порога.
— Что стряслось? — недовольно спросил Михайло, почесывая в затылке и осоловело хлопая глазами на Шмелева.
— Юрку повязали! Выручать надо…
— Кто повязал?
— Бандюки какие-то. Они его давно пасли, я видел. На дачу отвезли. В милицию идти нельзя, — добавил он. — Тенин не велел.
— Почему не велел? — безрадостно спросил Михайло.
— Не знаю я, почему не велел, но уверен, что не просто так. Не бойся. Ты будешь в сторонке внимание отвлекать. Если заваруха начнется, спокойно слиняешь. Тогда уж смотри, что делать, может, и в милицию придется… Что за времена наступили?! Война, ни дать ни взять! Ну что ж, будем воевать, — вздохнул Степа. — Поехали!
— Слышал сказку, как козел с бараном пошли в лес волков пугать? — тоскливо промямлил Петров.
— Это мы еще посмотрим, кто козлы, а кто бараны, — туманно ответил Степа, думая о предстоящей операции.
В нем проснулся дремавший со времен Африки боевой азарт. Он примерно представлял себе план действий, и план этот не предусматривал кровопролития. Он ни в коем случае не хотел никого убивать, рассчитывая лишь попугать похитителей, а если уж и стрелять, то в воздух. Петров без энтузиазма последовал за ним. Он был вполне мирным законопослушным гражданином и сейчас чувствовал себя нехорошо. Однако друга нужно вызволять, а ради этого можно и потерпеть, когда тебя будут лупцевать по морде. Он не подозревал, что все гораздо серьезнее, а Шмелев решил не пугать его. По дороге Степа заехал к себе домой, извлек из чемодана Тенина суперпистолет и насыпал в карманы патронов. Подумав секунду, он извлек из шкафа ярко-синий летный комбинезон, привезенный им из Африки, и вышел на улицу. В нескольких шагах его сосед по площадке возился с машиной у гаража-ракушки.
— Володь, здорово! — крикнул ему Степа. — У тебя шланга не будет до вечера? Мой кто-то из родни увел, а мне на даче нужно…
Автолюбитель вынес ему моток зеленого шланга. Степа бросил его в багажник, сел за руль, и они двинулись в путь. В дороге оба молчали. Когда до дома оставалось метров пятьсот, Степа остановил машину, натянул на себя комбинезон и вытащил из багажника шланг. Повесив его себе на плечо, он стал похож то ли на садовника, толи на водопроводчика. Дальше они пошли пешком.
— Сейчас подойдем к дому, — инструктировал Петрова Шмелев, — ты будешь отвлекать внимание на воротах, а я постараюсь подлезть с другой стороны. Скажешь охранникам, что ты представитель фирмы по благоустройству территории и что хочешь переговорить по этому поводу с хозяевами! Они тебя будут посылать на хер, но ты упирайся и требуй хозяина. Поскандаль для вида. Главное, побольше людей отвлеки на себя, а я тем временем попытаюсь проскользнуть.
Петров грустно покивал в ответ головой и направился по дорожке к воротам. Степа уклонился вправо и скрылся за кустами. Он издалека обошел дом и приблизился к забору с тыльной стороны. Видеокамер заметно не было. Из-за дома, со стороны ворот, уже раздавался голос Петрова, требовавшего свидания с хозяином. Охранники нервно и угрожающе отвечали ему. Подождав с минуту, Степа легко перемахнул через забор и уверенно направился к заднему крыльцу. Дверь была закрыта, зато раздвижное подвальное окошко, находившееся у самой земли, было отодвинуто. Заглянув в него, Степа без колебаний влез ногами вперед в подвал.
Тенин по-прежнему томился в плену в загородном доме Седого. Охранник продолжал сидеть у него в комнате, потягивая напитки и посматривая телевизор. Дверь приоткрылась, и показалась очаровательная женская головка. Эта была та самая молодая особа, что присутствовала за обедом. Светлые волосы ее были гладко зачесаны на пробор и стянуты сзади хвостиком.
— Вот мы где, — улыбнулась она и вошла. — У нас пленник появился? Ты что, бабки задолжал?
— Да нет, погостить приехал, — спокойно ответил Юрий. — Долги я обычно плачу.
Девушка подошла к бару и налила себе джин с тоником.
— Ну и кто ты такой? Какими судьбами залетел к нам, голубок? — спросила она, усаживаясь в кресло.
«Вот сопля нахальная, — подумал Тенин. — Младше лет на пятнадцать, а как разговаривает!»
— Пригласили, — коротко ответил он.
Охранник с ее приходом почувствовал себя как-то неуютно, стушевался, заерзал и в конце концов вышел. Видимо, ее тут либо побаивались, либо недолюбливали, либо то и другое.
— Знаю, зачем тебя пригласили, — с иронией кивнула она. — И когда отпустят, неизвестно. Жалко, если замочат.
— Почему же меня должны замочить? За что?
— Найдут, за что. Тут это запросто, — она усмехнулась. — Кстати, меня Наташей зовут. А тебя Юрой, я знаю.
Помолчали. Тенин понял, что церемонии в общении с данным экземпляром излишни. Кстати, потихоньку нужно думать, как отсюда выбраться. События могут повернуться самым непредсказуемым образом. Попробовать использовать эту фифу?
— А каков здесь твой статус? — спросил он.
Девушка загадочно улыбнулась и промурлыкала:
— Я тут хозяйка. Гостей принимаю, друзей развлекаю. И сама веселюсь.
— А как сюда попала?
— Тоже пригласили, — пожала она плечиками. — И мне понравилось. И я всем понравилась, потому что все Наташки — очаровашки. Не хочешь, кстати, амнушку? — неожиданно закончила она, вытащив откуда-то из-под майки ампулу с прозрачной жидкостью.
— Давно колешься? — спросил Тенин.
— Со школы, — ответила Натали, с любопытством рассматривая ампулу на свет, словно пытаясь понять, как это в такой маленькой стекляшке может таиться столько наслаждений.
— В какой же школе этому учат?
— В нашей московской школе, — улыбнулась Наташа, — одной из самых престижных, кстати, куда простые детишки не попадают. Нас там этим делом хорошо снабжали… На любой вкус.
— И зачем тебе это? Чего тебе не хватало?
— Всего хватало с избытком. У меня очень богатенькие предки. Вот только жить тоскливо в этой стране, несмотря ни на какие оттяжки. Муж, дети, семья — все это меня не вдохновляло. Я в неволе не размножаюсь. Ничто не грело, а морфий разок попробовала — понравилось. Думаю, пропади все пропадом! Уж если помирать, так с кайфом. Никто меня переубедить не смог — ни родичи, ни врачи-гипнотизеры, ни преподаватели, ни прочие умники. И пошло-поехало. Да я и не жалею. Кто бы что ни говорил. Плохо? Бред! Плохо то, что до этого доводит. А теперь никто мне не запретит и не помешает улетать из вашей сраной действительности. Вредно? Мои глюки мне дороже той жизни, которой мы живем. И только глюки мне кажутся по-настоящему реальными. Если бы ты смог их увидеть и почувствовать, ты бы меня понял. Но ты, наверное, только водярой оттягиваешься, по-простецки?
— Еще виски, вином хорошим, — добавил Тенин, — женщинами.
— Ну и продолжай, несчастненький, убогенький. Хотя выглядишь ты неплохо и вроде не быдло. Неужели у тебя жизнь лучше, чем у меня, что ты сумел удержался от наркоты?
— Сказать, что моя жизнь была такой уж сладкой, не могу, но не настолько гнусной, чтобы дерьмом этим себя гробить. А на жизнь нужно уметь смотреть так, чтобы противно не было. Всегда интересно, что дальше будет.
Лицо девушки повеселело. Тенин ей явно нравился.
— Что ты насчет женщин-то говорил? — вдруг спросила она с беззастенчивой улыбкой, глядя прямо ему в глаза.
— В смысле? — не понял Тенин и в следующую секунду увидел, как собеседница, словно тигрица, поднимается с кресла И медленно движется к нему.
— Это что, прямо здесь, что ли? А если войдет кто? — спрашивал он, когда ее руки уже шарили по его брюкам в поисках зиппера, а сама она усаживалась на пол у его ног.
Она не слушала. Ее горячий рот заставил Тенина забыть обо всем — куда он попал, почему и что его, возможно, здесь ждет. В конце концов он здесь пленник и вынужден подчиняться воле стражников. Через минуту девушка перебралась на диван, усевшись верхом на Тенина. Глядя ему в глаза, она медленно стянула с себя майку, и очаровательные упругие груди оказались прямо у его носа. Вслед за майкой пришла очередь джинсов. Все это проделывалось верхом на нем, словно она боялась, что он выскользнет из-под нее. Однако он не видел причин для бегства. Девушка была прекрасно сложена, а ее кожа была нежной и поражала своим ровным тоном. К тому же она сумела так распалить его, что он почувствовал бы себя незаслуженно обделенным, не заверши он дело достойным образом.
Наташа умело воспользовалась его боевым настроем. Постепенно она разошлась не на шутку, походя на обнаженную наездницу, скачущую во весь опор на разгоряченной лошади. Тенину с трудом удавалось придерживать ее обеими руками. Ее грудь то и дело задевала его по лицу. «От этого и мертвый пропотеет!» — подумал он, когда все закончилось. Какое-то время она оставалась на нем, запрокинув голову назад и как бы ожидая поцелуев. Хорошая девочка. Сейчас начнет что-то говорить. С такой женщиной паузы между увлекательными совокуплениями тоже приятны. Редкий случай. Однако Тенину было не до разговоров. Он осторожно снял ее с себя, быстро привел себя в порядок и, прежде чем застегнуть брючный ремень, вытащил спрятанную в нем миниатюрную, острую как бритва финку.
— Хочешь, я выведу тебя отсюда? — неожиданно спросила Наташа, натягивая %майку.
Она еще не повернулась к Тенину лицом и не видела нож. Он тем временем размышлял, как ему поступить — воспользоваться случаем и попытаться бежать, прикрываясь ею, или же остаться и вести опасную игру с хозяевами дома. Теперь вдруг такое предложение с ее стороны… Наркоманки импульсивны.
— Ты хочешь помочь мне? — тихо спросил Тенин. — Почему?