Тяжелая дверь со скрипом отворилась, и за ней открылся выложенный камнем узкий коридор, в котором с трудом могли бы разойтись два человека. Кладка была старая, покрывшаяся какой-то сырой гадостью. С потолка кое-где капала вода. Пол был песчаным и совершенно сухим. Пройдя несколько десятков метров, Тенин увидел перед собой ступеньки, ведущие вниз. Подземный ход уходил вглубь метров на десять. Еще сто метров пути, и Юрий очутился на распутье. Один коридор шел прямо и был закрыт толстым стальным листом современного происхождения. Другой коридор ответвлялся влево и имел современный вид — стены, потолок и пол были бетонными. Сориентировавшись, Тенин понял, что старый ход ведет в сторону Кремля, а новый — в сторону Тверской. «Этот лабиринт мне еще пригодится», — подумал Юрий. Бетонный тоннель оказался недлинным. Он закончился небольшим помещением, под потолком которого слабо светилось окошко. Оно было зарешечено.
Из-под ног метнулась не то кошка, не то крупная крыса. Тенин разглядел еще одну дверь, обитую ржавым железом. На ней не было не только замка, но даже и ручки. Потолкав дверь плечом, он сообразил, что она заперта с другой стороны. Приглядевшись, он понял, что ее не открывали последние лет двадцать. Тенин подошел к окошку и увидел дерево, сидящих на нем двух ворон на фоне серого неба. Что это за здание, понять было невозможно, однако выбора не было. Он ухватился руками за оконный проем, подтянулся и выглянул на улицу. Однако перед подвальным окошком был сделан глубокий приямок, из которого виднелось лишь дерево с воронами. Оконная рама была покрыта потемневшей облупившейся краской. Тенин осторожно разбил стекло, удалил осколки из рамы и не без труда открыл окошко, выдернув при этом два кривых ржавых гвоздя, которыми оно было заколочено. Осмотрев крепления решетки, он увидел, что ее можно оторвать руками. Только бы никто не услышал.
Спустя несколько — минут решетка была выломана. Тенин осторожно высунулся наружу и увидел, что находится в каком-то дворе. Метрах в пятидесяти от него играли дети. Пожилая женщина гуляла с собачкой. Изогнувшись, как гуттаперчевый мальчик, Тенин вылез из окошка в тесный и вонючий приямок, а из него во двор. Никто не обратил на него внимания. Юрий отряхнулся и нырнул в ближайшую арку, очутившись в грязном и узком проходе между домами. Прошедший вчера дождь оставил лужи, которые не высыхали в этом скрытом от солнца месте. Какие-то люди в замызганных халатах вываливали непонятную дрянь из алюминиевого чана в мусорный бак. В конце прохода Тенин увидел заполненную автомобилями улицу. Это была Тверская.
«Ну все! — радостно подумал он. — Не видать им меня больше как своих ушей!» Купив в ларьке банку пива, он поймал такси и рванул домой. Ярко светило солнце. Настроение было приподнятое. Ничего подозрительного вблизи дома он не заметил. Хотелось заглянуть к Зое, но он сумел подавить в себе этот порыв. Правда, Юрий уже рассматривал ее как возможную помощницу в своих делах и спутницу в своих будущих путешествиях. Такие экземпляры встречаются не часто.
В тот вечер он пораньше лег спать и проснулся в пять утра. Одевшись так, чтобы ехать на природу, он заткнул за пояс пистолет, положил в сумку «большой пистолет» и вышел на улицу. Свою машину’ стоявшую в арендованной ракушке, он решил не брать. Она определенно была засвечена. А для разъездов там, на месте, можно было использовать «жигуль» Сашки или что-то другое.
Поймав машину, он добрался до вокзала, сел в поезд и спокойно задремал. В Чехове он вновь пересел в такси и подъехал к дому, где жил Сашок. Тот занимался своим обычным делом — мастерил. На этот раз он разводил гипс и заливал его в заранее приготовленные формы. На подоконнике сушились пухлощекие маски каких-то восточных божеств. Пол, как и всегда, был усыпан стружками. Сашка делал уборку только тогда, когда передвигаться по кухне становилось невозможно. До наступления этого момента он самозабвенно трудился с утра до вечера.
— Здорово! — выкрикнул Сашка, раскрывая объятия. — Как раз сегодня утром тебя вспоминал. И нос, главное, чесался! Надолго пожаловал?
— Как минимум, до завтра, — ответил Тенин, прикинув по времени, что возвращаться слишком поздно с грузом — рискованно.
— Посиди здесь, а я пока в магазин сбегаю.
Тенин остался один, рассматривая творения своего приятеля. В комнате были развешаны звероподобные деревянные маски в экзотических головных уборах. Сашка лазил по таким журналам, как «Вокруг света», «Путешествия», «Наука и жизнь» и прочим, выискивая в них фотографии африканских, ацтекских и прочих масок, и довольно сносно копировал их. Это увлечение спасло его когда-то от алкоголизма. Вернувшись из армии и устроившись, как и все здесь, на текстильную фабрику, Сашка затосковал и вместе со всеми начал попивать. К счастью, параллельно с пьянством он занялся резьбой по дереву.
Маски увлекали его. Возвращаясь с работы, он прихватывал в магазине три-четыре бутылки дешевого портвейна, тайком приносил их домой и прятал в кухонной плите. Тогда он жил с матерью, а она не жаловала спиртное. Оставшись один на кухне, он брал полено, раскладывал инструменты, опорожнял бутылку портвейна и начинал вдохновенно резать. Трудился он допоздна, периодически прикладываясь к портвейну, пока все бутылки не оказывались пустыми. Нарезавшись таким образом до того, что сам становился похож на некоторые из своих масок, Сашка падал в постель. Со временем произошло чудо — он все больше увлекался резьбой и все реже вспоминал о портвейне. Разве что стаканчик-другой по торжественным случаям. Благодаря чему он прекрасно сохранился в свои тридцать пять лет, в отличие от многих своих одноклассников, и имел хороший заработок.
Вернувшись из магазина, Сашка проворно накрыл на стол, они наполнили стаканчики, чокнулись и выпили.
— Не хочешь на Иванову гору прогуляться? — спросил Тенин, с удовольствием закусывая хрустящим ядреным груздем. — Могилки предков проведаем и просто проветримся.
— В лесу сейчас кайф, — ответил Сашка, жуя хлеб с колбасой. — А если в Наре вода теплая, можно и искупаться. Заодно и постреляем. Я ружьецо свое прихвачу, наполеоновское. Надо опробовать. Не зря же я его столько драил. А ты мне обещал мини-пулемет свой испытать.
— Нет проблем!
— Тогда поехали! — оживился Сашка. — Пить больше не будем.
— Заводи!
Они вышли во двор, поздоровались с сидевшими на скамейке говорливыми старушками, которых Тенин помнил с детства, и сели в машину. Сумку с оружием они поставили на заднее сиденье. «Жигуль» точно был не новый. Он долго не хотел заводиться, натужно визжа стартером. Перед тем как тронуться с места, Сашка выглянул из машины.
— Художник опять творит, — сообщил он.
— Что за художник?
— Из Серпухова приехал, — сообщил Сашка. — Комнату снимает. «Москвичок» у него. Но выезжает редко. В основном дома работает. Поставит мольберт у окошка и малюет. А что, места тут красивые, куда ни глянь.
— Давно он приехал? — спросил Тенин.
Они поехали по дороге, выложенной бетонными плитами.
— Давно ли приехал? — переспросил Сашка, вспоминая. — Да уж месяца два-три, как пожаловал. Вскоре после твоего приезда объявился. Мутный он какой-то, — добавил Сашка, помолчав. — Ни с кем не разговаривает, водку не пьет. Зашел я однажды к нему, познакомиться хотел. Художник все-таки, интересно. Он в соседней квартире живет. Не пустил. Извините, говорит, я плохо себя чувствую. Ну и хрен с тобой, думаю.
По дороге их остановила пожилая женщина, оказавшаяся двоюродной теткой Сашки. Тетка уселась рядом с сумкой с оружием и попросила подвезти ее до рынка. По пути она то и дело предупреждала племянника о ямах на дороге, давая подробные советы, как их объехать, словно за рулем сидел совершенно слепой человек. Друзья почувствовали огромное облегчение, высадив ее у рыночной площади. Они прикупили свежей зелени, овощей и продолжили путь.
Лейтенант Зверев как обычно торчал в пустом кабинете на Петровке, листая иллюстрированный журнал. Все его коллеги, соседи по кабинету, были на выезде. Зазвонил телефон. Взволнованный мужской голос попросил Никонова или Королева. Слышимость была отвратительная.
— Они здесь не сидят, — сообщил Зверев. — У них другой телефон.
— Я знаю, — ответил голос. — Там никто не отвечает. Вы не могли бы их найти по очень срочному делу?
— Скорее всего они на выезде, — предположил лейтенант. — Может, что передать?
— А с кем я говорю?
Зверев представился.
— Понимаете, — продолжал неизвестный, — я сейчас вынужден отъехать на время. Перезвоню минут через десять, если со связью все нормально будет. Я из области звоню. Если вы кого-то из них увидите, передайте, что звонили из Клейменовки и что объект прибыл. Все. Это очень важно.
— Из Клейменовки и объект прибыл, — повторил Зверев. — Сейчас пойду посмотрю, может, они где в коридоре или в соседних кабинетах. Больше ничего передавать не надо?
— Нет, спасибо. Я попытаюсь перезвонить.
Зверев выглянул в коридор. Ни Королева, ни Никонова он там не увидел. Да он и не спешил их искать. «Объект прибыл», — сообщил неизвестный наблюдатель. Королев с Никоновым занимались Тениным. Уж не о нем ли речь? Вполне возможно, что и не о нем. На них не одно дело висит, да и по делу Тенина наверняка навалом народа проходит. Но все же есть хоть какая-то информация для кредитора, а то он совсем уже достал. Надо сказать ему, что речь шла наверняка о Тенине, нагнать туману. А там — как получится. Проверить-то он все равно не сможет, но хоть отвяжется на время.
Он вышел на улицу и побрел в сторону сада «Эрмитаж». Пройдя до Садовой-Каретной, Зверев повернул направо и вошел в телефонную будку.
После побега Тенина Седой оставил в доме адвоката и несколько человек посообразительнее, а сам переехал в другое место неподалеку. С милицией пусть разбираются без него. Его новое пристанище не уступало в роскоши предыдущему. Он сидел на зеленой лужайке под деревцем и завтракал в компании своего главного секьюрити. Было чудесное летнее утро. От изучения газеты его отвлек выбежавший из дома охранник. Молодой парень извинился и попросил на два слова своего непосредственного начальника. Седой рассеянно кивнул.