— Что будем делать? — спросил Петрович Тенина. — Твое мнение?
— Не отпускать же их теперь, — высказал предположение Тенин.
— Геморроя, конечно, не оберешься, если мы их сейчас расстреляем, — задумчиво произнес Петрович. — Потом надо будет еще доказывать обоснованность таких действий, что преследуемые оказывали сопротивление и так далее. С адвокатами их биться придется. А если они еще щедро отслюнявят кому положено, могут и посадить нас. Сейчас все возможно. Видишь, они специально не стреляют. Соображают. Рассекли нашу систему и уверенно себя чувствуют. Но отпускать их, конечно, не хочется…
— Не боись, Петрович! — вмешался в разговор пилот. — Мы по-хитрому все сделаем.
— В смысле, по-хитрому мочить будешь? — уточнил следователь.
— Само собой! — бодро ответил летун.
— Ну что? — спросил Петрович напоследок у Тенина.
Юрий пожал плечами:
— Я бы замочил, если «по-хитрому». Как они надо мной издевались…
— Давай, работай! — скомандовал летчику Петрович. — Только смотри не подставься. У нас техника дорогая.
Вертолет сделал вираж, ложась на обратный курс и отдаляясь от машины.
— Уйдите все от люка! — приказал пилот.
Снизившись до минимума, он опять развернулся и устремился в погоню. Джипа видно не было. Земля мелькала так близко, что казалось, некоторые холмики вот-вот чиркнут по днищу. Хорошо еще, что шасси у этого вертолета было убирающееся, а то могли бы и зацепить колесом. Пилот, конечно, был супер. И вот показался джип. Из его окон опять высунулись автоматы. Вертолет догнал его, моментально снизив скорость, вот он уже висит над ним, и вдруг огромная винтокрылая машина упала брюхом прямо на крышу едущего автбмобиля, с треском вдавив его в песок.
Если бы перед этим летчик не скомандовал всем ухватиться покрепче, многие из находившихся на борту людей попадали бы со своих сидений. Взревев двигателями, вертолет резко взмыл вверх, отлетел в сторону и завис на месте. Представшая их взорам картина получилась впечатляющей. Расплющенный дымящийся джип с торчащими из окон автоматами и руками глубоко ушел в песок. Его смятая крыша была теперь вровень с капотом. Пассажиров видно не было, да никому и не хотелось на них смотреть.
— Ну ты садюга! — ошеломленно вымолвил Петрович, обращаясь к летчику. — Хотя и ас.
— Жизнь такая, — ответил пилот. — Кстати, они успели выстрелить нам по днищу. Я точно слышал. Благо, оно бронированное. Так что действовали мы в пределах допустимой обороны. Доказательства на корпусе есть.
— Человек пять в нем заштамповал? — спросил Петрович, продолжая разглядывать изуродованный автомобиль.
— Я не успел сосчитать, — ответил летун.
— Четверых, — сказал Тенин.
— Это когда я в Перу работал, — продолжал пилот, — там один америкос-вертолётчик так хулиганил. Он, правда, на брошенных машинах тренировался. Ну а мы что, хуже? Нас тоже не в дровах нашли! А можем и не докладывать ничего. Их здесь скорее песком занесет, чем кто-то обнаружит. — Он усмехнулся: — А если найдут, пусть гадают, какая летающая тарелка на них тут села.
— Ладно, видно будет, — сказал Петрович, — Нам еще вторую машину перехватить надо, если они уже не добрались, куда хотели. Давай дальше по маршруту двигай! С какой скоростью, кстати, пойдешь?
— Триста, — ответил пилот.
И они вновь начали набирать высоту. Необозримая пустыня медленно поплыла под вертолетом. Петрович и старший спецназовец приникли к биноклям. Тенин по-прежнему отдыхал, поглядывая вдаль. Прошло около получаса, прежде чем раздался голос Петровича:
— Вижу след! Слева по курсу!
— Ага! Теперь и я вижу, — ответил оператор, он же второй пилот.
— А я уже давно вижу, — отозвался первый пилот.
Через пару минут они увидели и машину. Без сомнения, это был джип блондина.
— Что делать будем? — спросил летчик.
— Не приближайся особенно, — предупредил Петрович. — Неизвестно, как они себя поведут. Лупани из пулемета перед машиной.
Раздался пронзительный треск, пробившийся даже сквозь плотно сидевшие на голове наушники. Тенину хорошо был знаком этот звук: сидевший в носовой кабине оператор дал очередь из крупнокалиберного пулемета. Песок, казалось, закипел в тридцати метрах от капота джипа. Автомобиль тем не менее продолжал двигаться вперед.
Вертолет развернулся на полном ходу и ринулся в новую атаку. Следующая очередь, пущенная оператором, легла вдоль левого борта автомобиля, поближе к водителю. Было видно, как из джипа высунулись стволы автоматов, и несколько пуль щелкнули по хвостовой балке вертолета. Стреляли очень точно, потому что расстояние было большое. Возможно, автоматы их были снабжены оптическими прицелами.
В наушниках зазвучал голос летчика:
— Ах они, с-суки! Мы рядом стреляем, а они по нам! Все! Буду мочить!
— Тихо ты! Развоевался! — прикрикнул на него Петрович.
Конечно же, пилот должен был получить на это разрешение руководителя операции. Как бы вспомнив о субординации, летчик прокричал:
— Если лопасти из автомата заденут, нам хана. Слышишь, начальник?
Он прекрасно знал, что находится в распоряжении Петровича. Своими словами он лишь выражал отношение к происходящему и готовность к решительным действиям. Джип тем временем съехал в низинку и спрятался за песчаным холмом. Попытка вертолета хоть немного приблизиться к нему вызвала со стороны преследуемых мощный огонь из автоматов. Две-три пули скользнули по борту. К счастью, пилот успел быстро снизиться. Отлетев подальше, он начал заходить с другой стороны. Люди блондина оказались опытными и хладнокровными бойцами. В бинокль было видно, что они выбрали очень удачную позицию — загнали джип в такую глубокую яму, что виднелась лишь одна крыша, а сами рассредоточились с автоматами за холмиками.
Прежде всего нужно было максимально удалиться от противника. Если хоть одна пуля заденет, пусть даже слегка, лопасть несущего винта, вертолет рухнет. Обстреливать их с большой дистанции нурсами, то есть неуправляемыми ракетами, тоже нельзя — Петрович хотел взять блондина живым. Да и такое количество героина жаль терять — пригодился бы медикам. А ракетами они так все раскатают, что ничего не останется ни от людей, ни от автомобиля. Вызывать помощь не хотелось. Во-первых, даже при наилучшем раскладе очень долго придется ждать, а блондин в любую минуту может сорваться. Во-вторых, чем больше атакующих, тем больше жертв. В-третьих, что самое главное, чем меньше народа об этом знает, тем лучше. Такая здесь обстановка.
Подумав, приняли решение — удалиться на безопасное расстояние и обстреливать окопавшихся из пулеметов, пока те не сдадутся или не падут на поле боя. Надежда на успех была. Вертолет завис едва ли не в полутора километрах от оборонявшихся, повернувшись так, чтобы вести огонь из двух пулеметов одновременно — из основного и того, что висел сбоку. В бинокль великолепно просматривалась низинка, занятая людьми блондина. Вертолет начал выполнять вокруг них так называемую «воронку». Перемещаясь боком то в одну, то в другую сторону, он быстро находил такую точку, с которой становились видны прячущиеся за холмиками бойцы. И началась дуэль.
Она была, конечно, неравная. Большое расстояние и непрерывные перемещения вертолета не позволяли вести по нему прицельный огонь. У контрабандистов практически не было никакой надежды причинить вред атакующим, в то время как сами они то и дело попадали под огонь мощных пулеметов. Петрович смотрел в бинокль и корректировал огонь. Оператор в кабине и спецназовец у люка из трех стволов поливали песок металлом. Не успевал противник поднять голову, как все вокруг них вмиг окутывалось пылью, а самим им приходилось зарываться в песок, подобно ящерицам. Изредка они отвечали короткими очередями.
Минут через десять сгинул за холмиком один черный ствол, потом пропал второй. Вот третий человек, покачиваясь, поднялся на ноги, шагнул и тут же отлетел на несколько метров, сбитый с ног очередью из двуствольного крупнокалиберного пулемета. А вот и блондин. Вынырнув из какой-то ямы, он бросился к машине.
— Не стрелять! — крикнул Петрович. — Он нам живой нужен!
Джип выехал из своего укрытия, быстро развернулся и помчался по пустыне. Он ехал на максимально возможной скорости, прыгая на кочках и рискуя перевернуться. Вертолет быстро нагнал его.
— Можешь рядом с ним ракетами стрельнуть? — спросил Петрович пилота. — Надо его пугануть, чтобы он навернулся.
Ракеты начали сыпаться одна за другой то слева, то справа от машины, поднимая столбы песка, но блондин и не думал останавливаться. Когда одна из ракет взорвалась в нескольких метрах от его переднего бампера, он слегка сбавил скорость, но лишь потому, что пропала видимость. Выехав из песчаного облака, джип опять полетел на всех парах.
— Давай из пулемета по колесам! — крикнул Петрович.
Вертолет, не сбавляя скорости, снизился, раздался все тот же пулеметный треск, и задние колеса джипа отлетели в разные стороны. Машину занесло; она перевернулась и покатилась по песку. Вертолет еще не успел сесть, а из него уже, как горох, посыпались бойцы с автоматами. Высадились и Тенин с Петровичем. Подойдя к лежавшему на боку джипу, они увидели на переднем сиденье блондина. Его светлые волосы были в крови. В руке он сжимал пистолет.
— Сам себя, что ли? — произнес Петрович. — Как скорпион?
И тут блондин зашевелился. Бросив пистолет на песок, он с трудом выговорил:
— Нет, мы еще повоюем…
Бойцы погрузили в вертолет героин, рядом положили раненого блондина, все сели по местам и полетели собирать остальных участников битвы в пустыне.
Вечером того же дня Тенин, Петрович и Алихан сидели в расположении авиационной части у бассейна, на той самой скамеечке под высокой акацией, на которой они беседовали в первую встречу.
— Ну что, операцию можно считать успешно проваленной, — констатировал Тенин.
— Мы сделали что смогли, — ответил Петрович. — И кстати, не так уж мало. А пути доставки зелья в Москву отследим в следующий раз. Не переживай, они после этого разгрома моментально оправятся.