– Мистер, вы будете это доедать? – услышал Кларк. Голос вывел Ричмонда из раздумий. Он с трудом сфокусировал глаза перед собой и в неярком свете масляных ламп разглядел что одиночество его нарушено, и рискнул это следать старик со смуглым, сухим лицом. Он аккуратно присел на краешек стула напротив, всем своим видом давая понять, что если его общество неприятно господину в шляпе и та-аких кружевах, то он немедленно уйдет. Ричмонд, было, заподозрил в нем банального лазутчика одной из банд, которых здесь, вероятно, водилось, как грязи. Скорее всего, в задачу безобидного с виду старичка входило аккуратно выяснить, чего ценного есть у Ричмонда с собой, и не настолько ли он важный клиент, чтобы из-за его пропажи вдруг случилась массовая облава. Что ж, обмен информацией, эта игра, в которую гораздо интереснее играть вдвоем. Ричмонд более внимательно посмотрел на старика: Нос его был остер, а светлые, выцветшие глаза почти скрывались в добродушных морщинах. Губы с готовностью улыбнулись. Наверное, так они улыбались каждому. Шляпы у него, естественно, не было, откуда у оборванца такой предмет, как шляпа? Волосы перехватывал полотняный ремешок. Местами они были неровно пострижены, просто, чтобы не мешали. Ни о какой прическе не могло идти и речи.
Одет он был типично для здешних мест: синяя бумажная рубаха, несколько раз залатанная, парусиновые штаны и крепкие башмаки, Чулков Ричмонд не заметил, видно, старик не страдал мозолями или просто считал их житейской мелочью, на которую не стоит обращать внимания. Разумеется, у него была перевязь – а как же без этого?!, с которой сиротливо свешивались пустые ножны. Видно, нож его новый приятель либо потерял, либо пропил, а судя по тому, с каким вожделением он смотрел на явно несъедобное жаркое, так может быть и проел.
– Вы будете это есть? – терпеливо повторил старик.
– Вряд ли, – откровенно ответил Ричмонд.
– Тогда, может быть, коль скоро жаркое уже оплачено… возможно, вы позволите…
Кларк подивился изысканной речи и едва заметному акценту незнакомца. Он говорил по-английски очень бегло и правильно, но все же как-то излишне мягко и безбожно экономил на ударениях, обходясь одним на фразу.
– Все может быть, – пожал плечами Ричмонд, – всякое случалось под небесами со времен творения. Но ужин, даже у этих отравителей, чего-то стоит. Я прав?
Старик кивнул.
– Меня зовут Дьюи, – торопливо сказал он, видимо, радуясь, что его сразу не прогнали, – здесь меня знает каждая портовая крыса. И все вам скажут, что старый Дьюи привык вести свои дела честно, тем более, с настоящими джентльменами, вроде вас, мистер. Старый Дьюи видит джентльмена за милю. Если бы у меня была шляпа, я бы поприветствовал вас, как положено, и вы бы убедились, что Дьюи все еще помнит, как это делается.
Забавная речь старика заставила Кларка чуть раздвинуть губы в улыбке.
– Все это очень интересно, мистер Дьюи, – перебил он с едва заметным оттенком сарказма, – но я пока не услышал ничего, что бы стоило ужина.
– Джентльмен пока не задал ни одного вопроса, – лукаво прищурился Дьюи.
– А у тебя есть ответы на все? – недоверчиво спросил Кларк.
– Ну, если и нет, то на многие. Старый Дьюи трется здесь с утра до вечера. На него никто не обращает внимания, думая, что он слепой и глухой. А он не слепой, не глухой и даже не немой.
– И как это тебя до сих пор не повесили за твой язык прямо на воротах? – подивился Ричмонд.
– Старый Дьюи знает, что кому сказать, о чем промолчать, и какую цену за это взять, – пояснил завсегдатай.
– Ну, скажи для начала, зачем я здесь? – поощрительно улыбнулся Кларк, помимо воли увлеченный странный диалогом.
Старик незаметно, очень ловко оглянулся и, почти не разжимая губ, проронил одно лишь слово:
– Заноза.
И после этого с полным правом подвинул к себе тарелку с неаппетитным варевом.
Ричмонд на секунду опешил. Но, судя по тому, с какой многозначительностью это было сказано, кабацкий вымогатель имел в виду не щепку, которая может воткнуться в филейную часть. Дьюи был убежден, что снабдил Ричмонда действительно стоящей информацией. Или хотя бы заинтриговал.
– Заноза, – повторил Кларк, – и…
– Она была здесь. Еще утром. Пополнила запасы пресной воды, сняла с борта раненых, все уже умерли, и ушла… Даже чиниться не стала.
По крайней мере, речь шла о корабле, а не о щепке, девушке или лошади. Уже интересно.
– Куда ушла?
– Э… – улыбнулся старик, – куда ушла «Заноза» здесь хотят знать все. И многие готовы заплатить за это большим, чем такой паршивый ужин. Может быть немного серебра?
Ричмонд фыркнул, совсем не по-джентльменски.
– Откуда мне знать, что ты не продал эту бесценную информацию еще кому-нибудь? Или не сделаешь этого, как только мы договоримся?
– Как заметил джентльмен, я до сих пор жив, – пожал плечами Дьюи, с видимым удовольствием расправляясь с тошнотворным блюдом, и прихлебывая пиво, не обратив ни малейшего внимания на части местной фауны, которые в нем плавали.
– Тогда почему ты решил осчастливить этим именно меня?
– Вы один, – с подкупающей откровенностью заметил Дьюи, – вы здесь недавно. У вас пока нет достаточно сильных союзников, чтобы на равных сыграть в эту игру. Пока вы будете их собирать, я смогу жить и кушать на ваше серебро.
– Разумно, – усмехнулся Ричмонд, – а с чего ты вообще взял, что меня интересует эта игра?
– Это – единственная игра, в которую стоит играть в этих водах. И она интересует всех, у кого есть достаточно прочный корабль.
Ричмонд все еще соображал, во что же он умудрился впутаться, а Старик уже проворно спрятал в складках одежды сразу две серебряные монеты. Каким образом он уговорил Ричмонда на две?
Впрочем, монеты Кларк рассчитывал вернуть в самое ближайшее время. Он был не великим любителем разгадывать загадки, а все, что его интересовало, можно было получить гораздо более простым путем. Стоило лишь незаметно подать сигнал своим людям, утолявшим жажду здесь же, и как-то выманить старика из таверны. На борту «Морского Коня» он быстро утратит всю свою загадочность, когда им вплотную займутся заплечных дел мастера. А то, что такие есть в его новой команде, Кларк не сомневался.
– Скажи, Дьюи, тебе самому-то не надоело еще болтаться в этой дыре, как цветку в проруби, рискуя нарваться на нож? – осторожно спросил Ричмонд.
– Надоело. Да только деваться мне некуда. Матрос из меня уже никакой, – откровенно сказал он, демонстрируя увечную ногу, которая не сгибалась в колене, – а ничем другим оплатить свой проезд я не могу.
– Ну… может быть мы договоримся. Ты сам заметил, я новичок в этих водах, и чтобы сыграть в эту вашу игру на равных, мне требуется опытный человек, который бы все тут знал. Мой путь лежит на остров Тортуга. Возможно, нам по пути?
– Тортуга? – Дьюи вскинул белесые брови, – возможно, там я нашел бы занятие получше. Да только «Заноза» отправилась на западную оконечность Невиса…
Дьюи улыбнулся демонстрируя на диво хорошо сохранившиеся зубы. А в следующие несколько мгновений старик продемонстрировал на диво хорошо сохранившиеся мозги, а Ричмонд Кларк получил первый жестокий урок по выживанию в этих водах… И, как он позже неохотно признался сам себе, урок вполне стоил двух серебряных монет и дрянного ужина.
– Выйдем по отдельности, – сказал Дьюи, – вместе мы привлечем слишком много внимания. Увидимся в порту. Корабль ваш я приметил, не спутаю. А вы дайте приказ матросу смотреть в оба и спустить трап сразу, как только он меня увидит.
Про себя Ричмонд удивился такой осторожности, но спорить не стал, лишь кивнул, расплатился и вышел под жесткое солнце, похоже, ничуть не смягчившееся к вечеру. Все его мысли крутились вокруг хвостика тайны, который он ухватил совершенно случайно. Неужели и впрямь, как на бегах, самая первая ставка – самая удачная? И именно отсюда, не с богатых лужаек Бикфорда, а с берегов, пропахших гнилой рыбой, потом и чужой неудачей должна была начаться новая жизнь Кларка, бывшего офицера, бывшего дворянина, бывшего мужа и наследника, а ныне самозваного капера без патента, капитана полувоенного брига, украденного с верфи бывшего тестя. Именно из этой грязной забегаловки, где пол был покрыт гнилой соломой, а двери даже не висели на одной петле, а просто были приставлены рядом… Именно отсюда должен начаться его путь к богатству?
Вполне может быть.
Покинув сомнительную забегаловку Ричмонд, положив правую руку на рукоять пистолета, неспешно двинулся вдоль глухой бревенчатой стены, местами покрытой щербинами от пуль. Улица была пустынна. Но это не насторожило Кларка, по местным понятиям еще не закончилась сиеста. Он прошел уже полквартала, когда вдруг почувствовал, что его вежливо, но твердо взяли под оба локтя так, что про пистолет он вспомнил лишь тогда, когда увидел его в чужой руке. Нужно ли уточнять, куда смотрел ствол? Да нет, не в лоб, а в живот – так надежнее. Видимо, его уже успели ощупать и поняли, что кольчуги нет. То, что сопротивляться бесполезно, Ричмонд сообразил сразу, уж больно профессионально его схватили.
Кричать? Он бы, пожалуй, и крикнул, чем черт не шутит, когда Бог спит. Но неизвестные не дали ему даже рта раскрыть. Из переулка, такого узкого, что Ричмонд поначалу принял его за щель в заборах, неспешно выбралась ушастая лошадка, таща за собой экипаж. Дверца раскрылась на ходу, Ричмонда сноровисто толкнули туда, он даже сам не заметил, как это получилось, и не успел не то, что дернуться, крикнуть «Караул!» Двое вспрыгнули рядом и экипаж, влекомый неказистым животным так же неспешно продолжил свой путь. Ни один ставень не шелохнулся, ни один лишний звук не нарушил покой сонной улочки городка, которому местные жители так и не удосужились дать хоть какое-нибудь название.
Занавески в экипаже были задернуты и коляска катила в неизвестность. Впрочем, неизвестностью она была лишь для Ричмонда. Парни, которые его захватили, похоже, прекрасно знали, куда путь держат, и на кой им сдался заезжий моряк. Кларк был бы и сам не прочь это выяснить. Едва глаза привыкли к полумраку, он понял, что делит сомнительный уют одноместного экипажа с двумя довольно крупными ребятами: один из них был смуглым, но не мулатом, примесь чужой крови всегда видна, Черты его лица были правильны и ничем не напоминали «черное дерево», скорее наводили на мысли о солнечной Испании или даже Вечном городе Риме. Голову перехватывал черный платок с косо вышитым символом, каким, Ричмонд не разобрал. Рубахой он пренебрег, и кожаный жилет был натянут прямо на голое тело, сухое, но жилистое. В драке это был очень опасный противник, опытным глазом определили Ричмонд. Второй был рыж и веснушчат, не смотря на жару никакого головного убора не носил, видно, пышная шевелюра была вполне надежной защитой от солнца. Он был одет в светлую, почти новую рубаху. Традиционные штаны, довольно дорогие кожаные сапоги и широкие пояса довершали