Второй фактор – зрительный, художественный элемент.
РИК: Образность?
МАРК: Образность. Думаю, что зрительные образы – не только словесные, но и зрительные, наглядные образы в произведениях искусства и в средствах информации – могут выражать идеи, которые хуже воспринимаются при линейном, словесном способе передачи. Такие образы, увиденные на экране или на картинках, могут возвещать истину.
Третья вещь, о которой хотелось бы упомянуть, – это кризисные ситуации. Исходной точкой для роста может быть кризисная ситуация – личная трагедия, разбитые мечты, проблемы. Несколько лет назад я проводил исследование среди подростковых специалистов в Атланте, и мы выяснили, что у многих из них духовную жизнь изменили тяжелые времена.
РИК: У самих подростковых работников?
МАРК: У самих подростковых работников. Я занимался изучением этого вопроса несколько лет и пришел к выводу, что духовная жизнь чаще пробуждается в трудные времена, чем при запланированной системе. Но в то же время запланированный духовный рост – фундамент для ответа в трудные времена.
РИК: Ты затронул еще одну тему – богословское понимание духовной зрелости в подростковом служении. Чтобы получить хорошее основание в Божьем Слове, нужна исходная точка. В качестве такой исходной точки можно использовать их вопросы о жизни. Нам надо помогать им осмысливать свой опыт в свете того, что Бог говорит о Себе, что Он говорит о Писании и как Он раскрывает Себя.
МАРК: Поясни.
РИК: Я не предлагаю просто разговаривать с ними на разные темы – как сделать жизнь лучше, как иметь больше друзей, как устанавливать более прочные связи, как добиться успеха в работе…
МАРК: Не забывай о сексе и сатанизме. Такие разговоры могут навести и на эти темы.
РИК: У подростков имеются свои пути познания мира и представление о том, как надо принимать решения. Самих себя они осмысливают через отношения с другими людьми. Есть способы, с помощью которых можно показывать цель жизни, затронуть эти вопросы и рассказывать, что Бог говорит о них.
Вот, возможно, лучший пример, который я могут привести. Допустим, мы разговариваем о сексе. Можно провести серию собраний в течение трех недель, чтобы они узнали основные факты и принципы, а затем попросить применять их. Может быть, лучше даже посвятить этому больше времени – проводить собрания в течение трех месяцев, подробно рассмотреть тему о любви. Рассказать, как понимали любовь прошлые поколения. Донести до их сознания, как ко всему этому надо относиться, показать, что Библия действительно имеет значение для их жизни, вся Библия, а не какой-то один стих здесь или другой там. Я пытаюсь сказать, что нам надо не только учить их Библии, но и приучать их мыслить по-христиански и относиться к жизни с духовной точки зрения. Потому что они в этом нуждаются. Это противовес влиянию мира, в котором они живут.
МАРК: Правильно. Но давай поговорим конкретнее, каким должно быть подростковое служение для этого поколения. Мы говорили в основном об одной категории подростков – о подростках в церкви и о тех, кто на них похож. Но есть множество ребят, у которых нет контактов с церковью. Кроме того, в средних школах гораздо больше разделений, чем в те времена, когда создавались существующие модели подросткового служения. Как нам дойти до конкретных слоев учеников средних школ.
РИК: Позволь привести пример из нашей практики. Несколько выпускников университета и несколько подростков решили создать кафе, где они могут проводить встречи за чашкой кофе с подростками-нигилистами, находящимися вне основного потока, с теми, кто сами бы не пришли в подростковую группу. Одному из создателей пришла в голову мысль сделать эти встречи «абсолютно безобидными и спокойными». «Мы будем собираться, – сказал он, – проводить время с ребятами и в ходе разговоров на обычные темы рассказывать о Евангелии и приглашать их на библейские занятия в другом месте. Кафе останется местом просто для обмена мыслями». Это как раз то, что надо подросткам. Им нравится пить кофе и обмениваться мыслями.
Служение этих христиан начало развиваться. И подростки-нигилисты, которые были недоступны, приходят и стоят на улице холодной чикагской зимой, ожидая, когда освободится место, чтобы можно было войти. Они хотят участвовать в том, что там происходит.
Но однажды после футбольного матча в кафе попытались ворваться несколько игроков и болельщиков, которых подростки-нигилисты не воспринимают. В результате кафе оказалось почти разгромленным. Игроки же пришли, потому что был отменен обычный танцевальный вечер после футбола. Они хотели пойти в школу на танцы, теперь им некуда было деться, и они решили зайти в кафе. Это по-настоящему разозлило других подростков-нигилистов, которые решили отделаться от этих популярных типов. Возникла большая дилемма. Думаю, что это имеет отношение к той разделенности, о которой ты говорил.
МАРК: Наша школьная система построена на антагонизме между группами, с которыми нам надо работать. Христианская позиция объединяет их в конечном счете, но не с самого начала.
РИК: Не с самого начала. И не во время евангелизации. Это происходит позднее, когда подростки пройдут определенный путь к зрелости и росту.
МАРК: Позволь привести несколько примеров. Ученик средних классов, увлекающийся альтернативной музыкой, не проявляющий интереса к церкви, не имеющий контактов с церковью. Как нам дойти до него?
РИК: Ученик средних классов, альтернативная музыка, нет интереса к церкви. По всей видимости, формальные, запланированные собрания здесь не подходят.
МАРК: Склонен согласиться с этим.
РИК: Скорее всего, не через летнюю группу. Не какими-то обычными способами. Кто-то должен установить связь с ним. Кто-то должен послушать альтернативную музыку и немного узнать о ней.
Я как-то выступал перед подростковой группой, и подростковый пастор рассказал мне, как сильно изменилась группа, когда сменился лидер. Предыдущий лидер был спортсменом. Новый – музыкант. Раньше подростковая группа состояла из спортсменов. Теперь подростки все в музыкальной группе.
МАРК : Да, интересно.
РИК : Если это так, надо найти лидеров, которые установили бы отношения с этим подростком и находились бы рядом с ним. Думаю, что подростковое служение нам надо рассматривать без привязки к подростковой группе .
МАРК : Следующий пример. Интерес к компьютерам. Среди подростков обязательно имеется группа ребят, увлекающихся работой на компьютере. Общительность у них, может быть, не очень высока, но они абсолютно подходят для того, что они делают, и они любят разговаривать об этом. Это занимает большое место в их жизни. Как нам дойти до них?
РИК : Можно использовать тот же принцип – установление отношений. Компьютеры – прекрасное средство связи и прекрасное средство для выполнения определенных задач, связанных с организационными и административными вопросами, при подготовке какого-то мероприятия или чего-то еще. Можно попросить подростка прийти и помочь вам своими знаниями. Или попросить его разработать вместе с вами что-нибудь для группы, но не просто используя подростка, а говоря ему: «Я хочу, чтобы ты научил меня». Или: «Ты мог бы научить меня этому?» Или: «Что ты умеешь делать?» Если поставить себя в положение человека, которого подросток учит компьютерным знаниям, он в свою очередь может проявить готовность получать знания о жизненных вопросах.
МАРК : Давай посмотрим на вопрос с другой точки зрения. Если представить себе картину недалекого будущего, что тебя в ней пугает ?
РИК : Меня очень пугает опасность профессионализации.
МАРК : Что ты называешь профессионализацией?
РИК : В своем стремлении все усложнять, все тщательно обдумывать, испытывать новые методы, проявлять новаторский подход и так далее мы настолько увлекаемся подростковым служением, что забываем о подростках.
МАРК : Насколько я понимаю, речь идет о различии между ориентацией на успех и ориентацией на служение.
РИК : Да. Мне иногда кажется, что подростковое служение любят больше, чем подростков.
Меня также волнует, что желая быть рядом с ребятами в их жизненных испытаниях, мы в то же время не сознаем, какое сильное воздействие на нас оказывает наша культура. Ценности этой культуры оказывают влияние даже на ортодоксальных христиан, и мы фактически трактуем Евангелие в удобных для нас социологических и культурных категориях, вместо того чтобы с помощью Евангелия рассматривать и критиковать их. Поэтому мы в определенном смысле должны быть священниками для наших подростков и священниками в наших церквах. Мы должны также быть пророками. И я думаю, что сейчас гораздо важнее быть священником, чем пророком.
МАРК : Одну из главных опасностей я вижу в том, что христианские подростки станут зеркальным отражением окружающего их общества и что их нельзя уже будет отличить от других людей – среди них будет столько же беременных девушек, столько же неразборчивых в связях подростков, столько же ребят, употребляющих наркотики и причиняющих боль другим людям. Не будет никаких нравственных различий. Ошибками судей на баскетбольных матчах будут пользоваться столько же христианских подростков, сколько и нехристианских.
РИК : Позволь мне показать еще одну картину. Подростковые работники, в том числе и я, – одни из самых загруженных людей. Страшно подумать, что мы можем до такой степени увлечься изменениями, пытаясь совершить революцию, что не будем видеть того, что Бог хочет сделать и сказать нам в сердце. И мы не будем проводить достаточно времени в молитве, в поисках Бога, чтобы услышать Его сердце и чтобы нас привлекал Его Дух, а не движение, в котором мы участвуем. В определенный момент нам надо остановиться и взыскать лик Божий, чтобы услышать и понять, что Он хочет совершить.