— Чертово платье, — ругаюсь негромко, а затем поясняю специально для блондина, — я не привыкла к такой одежде — это Лика нарядила меня в клуб… — тут же замолкаю, вспомнив о подруге.
— Пойдём, — Мирон кивает в сторону подъезда, и мне не остаётся ничего другого, как следовать за ним.
Элитный дом. Консьерж. Видеокамеры. Бесшумный быстрый лифт. Теперь понятно, почему его родители так спокойно позволили своему чаду жить отдельно.
Кстати…
— Ты так и не рассказал, почему ты живешь один? — замечаю я.
— Ты не спрашивала, — усмехается Мирон, открывает дверь квартиры ключом и входит внутрь.
— Теперь спрашиваю, — пожимаю плечом, проходя за ним вслед… и останавливаясь, впечатленная обстановкой. — Серьёзно?.. Ты здесь живёшь?!
Квартира была, мягко говоря, холостяцкой…
Нет, евроремонт, дорогая мебель, дизайнерская подсветка — всё это было выше похвал, но от квартиры-таки пахло мужчиной. Мужчиной с определёнными потребностями.
— И давно ты здесь живёшь? — проходя в гостиную, спрашиваю.
— Пять дней, — проходя следом, отвечает Мирон.
То есть, он приехал в тот день, когда попал в школу?..
— И как родители отпустили тебя одного? — оглядываю комнату, выхожу в коридор, захожу в спальню. — Ещё и в другой город!
— Они мне доверяют? — предполагает Мирон, прислонившись спиной к стене.
Оборачиваюсь на него, качаю головой и протягиваю:
— Не-е-е.
— А ты так и будешь по дому в куртке ходить? — вдруг ни с того, ни с сего спрашивает блондин.
Усмехаюсь. Зрелище холостяцкой берлоги Мирона настолько меня впечатлило, что я только и успела, что ботильоны снять.
Возвращаюсь в коридор, стягиваю с себя верхнюю одежду… и неожиданно ощущаю себя слишком голой.
Даже плечи обхватываю.
— Прохладно? — хмурится Мирон.
И как ему объяснить, что моё «платье» при свете ламп выглядит жалким клочком тонкой ткани?!
— Если дашь какую-нибудь тёплую кофту — буду не против, — натягиваю на лицо улыбку, затем следую за блондином и получаю в руки толстовку с капюшоном.
Надеваю. В нос неожиданно ударяет запах его парфюма…
— Интересный аромат, — замечаю, принюхиваясь к вороту.
— Ты нюхаешь мою толстовку? — Мирон смотрит на меня, подняв бровь.
Быстро отпускаю ткань и чинно иду на кухню.
— Чем угощать будешь? — беззаботно спрашиваю.
— Капучино. С корицей и сахаром, — окину меня быстрым взглядом, резюмирует блондин.
С удивлением киваю. И как он узнал?.. А затем с ещё большим удивлением наблюдаю за приготовлением напитка. У него здесь и кофе машина есть!
Уважаемые родители! Вы куда смотрите?! Тут как бы… школьник живет!
Даже не знаю, что больше меня возмутило: его самостоятельность или беспечность его предков?
— Ты выглядишь недовольной, — усмехаясь, замечает Мирон, а затем протягивает мне кружку с напитком.
Себе делает эспрессо.
— Я выгляжу обескураженной, — признаюсь ему, — я впервые вижу, чтобы старшеклассник жил отдельно от родителей, в другом городе, в съемной квартире.
— Это не съемная квартира. Мне её купили на год — пока я доучиваюсь, — спокойно отвечает Мирон.
— Серьёзно?! — смотрю на него во все глаза. — Кто твои родители?
— Очень занятые люди, не жалеющие денег на своего сына? — вновь, словно предполагая, спрашивает блондин.
— Не верю. Ты появился посреди месяца, перевелся в наш класс, у тебя уже есть мотоцикл, квартира и цель пребывания в городе, — уверенно произношу я, глядя в его глаза.
— И какая же у меня цель? — с ухмылкой спрашивает Мирон, проходя в гостиную.
— Ты сам об этом сказал, — вхожу в комнату за ним. — Тебе нужна моя помощь.
Мирон внимательно смотрит на меня. В какой-то момент мне даже становится неловко под его взглядом.
— А ты не так глупа, как может показаться, — наконец, замечает он.
— Я даже не знаю: оскорбиться мне на это или принять за комплимент, — падаю на диван напротив него.
— Прими за комплимент, — ровно отвечает блондин, — я действительно перевёлся в эту школу по одной причине — мне нужно было встретиться с тобой.
— Но что я могу для тебя сделать? — удивленно смотрю на него.
— Кажется, мы уже договорились — оставить пока эту тему, — напоминает Мирон, — давай лучше вернёмся к твоим вопросам.
— Грань, — тут же произношу я, вцепившись в кружку обеими руками, — что это?
— Граница между двумя мирами: нашей реальностью и тонким миром, названным Астралом, — спокойно отвечает Мирон. — Её можно пересечь, лишь будучи Просветленным. Исключением являются наши случаи: когда сознание настолько травмируется, что человек перестаёт видеть разницу между слоями реальности. Это может произойти, когда ты находишься между жизнью и смертью, или, когда ты обдолбан настолько, что тонкое тело само вырывается из физического, или после сильного нервного потрясения… Обычно такие люди чувствуют друг друга и даже тянутся к себе подобным.
Chapter 11. Правда. Часть 2
— Мы поэтому все оказались в одной школе? Ведь ясно, что таких людей не шестеро на всю округу, — протягиваю сосредоточенно.
— Ты нарисовала семерых, — замечает Мирон.
— Ты не мог видеть моего альбома, — тут же напрягаюсь я.
— Я не мог. Но ты забываешь, кто я. Точнее… пока ещё не до конца понимаешь это, — он отставляет кружку на журнальный столик.
— И всё-таки? — возвращаю его к своему вопросу.
— Конкретно мы должны были пересечься. Я понятия не имею — с чем это связано. Причинно-следственные связи вне зоны моей досягаемости… но их сможешь понять ты — раз ты уже смогла перечислить всех, кто будет являться героями этой истории.
— Осталось найти лишь кукловода, — хмурюсь я, — и понять, что я могу.
Некоторое время смотрю на дно своей кружки.
— А что я могу? — наконец, спрашиваю Мирона, подняв на него взгляд.
Но тот лишь качает головой.
— Ты вообще ничего мне не скажешь? — хмурюсь ещё больше. — Но ты же чего-то ждёшь от меня! Почему не сказать — чего именно?
— Соня, — мягко улыбается блондин, отводя взгляд. — Ты не получишь ответ на этот вопрос. Не сейчас.
— Хорошо, расскажи мне про чужие способности, — перевожу тему я.
— Про чьи именно?
— Про свои, например.
— Я — медиум. Я имею связь с потусторонним миром.
— С астралом? — не понимаю я.
— Нет. С миром мертвых, — терпеливо поясняет Мирон.
— И что тебе это даёт? Почему у тебя есть преимущество перед остальными? Они не стали с тобой спорить, — замечаю я, — ну, разве что Данил…
— Ты так много говоришь, — качает головой блондин, откидываясь на спинку дивана.
— Ты знал, зачем я иду к тебе. Естественно, что у меня куча вопросов! Ведь я понятия не имею, в какие дебри меня занесло и вообще…
— Мышонок! — я неожиданно оказываюсь в клетке рук Мирона, а блондин, в свою очередь, склоняет своё лицо к моему, совершенно не скрывая, чего хочет. — Помолчи немного…
— Я… я сюда не за этим пришла, — замечаю между прочим, инстинктивно отклоняясь назад и в итоге встречаясь головой с подушкой дивана.
— Мы оба знаем, зачем ты пришла, — усмехаясь краешком губ, негромко отвечает Мирон.
— За ответами, — киваю я.
— Пусть будет «за ответами», — с лёгкой улыбкой соглашается блондин, продолжая нависать надо мной…
Проходит секунда, вторая, но положение не меняется. Пытаюсь аккуратно намекнуть, что долго так лежать всё равно не получится, но, кажется, Мирон всю свою жизнь только и делал, что стоял в планке. Блин, парень реально силен! Но чего он добивается?.. Я не чувствую никаких намёков на дальнейшее продолжение… на сближение…
Он просто… лежит, нависнув надо мной.
— Эм… Мирон… — протягиваю осторожно.
— Ты такая забавная, когда смущаешься, — улыбается блондин.
— Мм… ты так и будешь забавляться этим… или выпустишь меня? — тихо спрашиваю.
— Вообще я не прочь продлить своё развлечение, — усмехается Мирон, — но на самом деле мне просто интересно… что провоцирует твою силу?
— Ну, уж явно не сексуальное домогательство, — нервно фыркаю.
— Ты считаешь, что это домогательство?.. — произносит Мирон, приподняв бровь.
— Ну, нет… но… что бы это ни было, это явно не работает, — замечаю осторожно.
Блондин некоторое время смотрит на меня, а затем спокойно поднимается с дивана, отходит к противоположной стене и упирается в неё спиной, складывая руки на груди.
— Да… — произносит он, внимательно глядя на меня. — Это не работает… — а затем он устремляет на меня свой обычный, полу-ироничный надменный взгляд.
— Твоя сила должна чем-то провоцироваться. И наша задача — найти этот элемент, вызывающий реакцию. Когда ты в первый раз оказалась в астрале, он запомнил твоё главное желание, он впитал его, и изменил тебя. Ты выходишь в астрал, не осознавая себя: я это видел, Полина это видела, тот качок Артем это видел. Ты становишься тенью и перемещаешься с огромной скоростью, перескакивая из одной темной зоны в другую. Пока это пассивное умение, но у тебя нет потолка. Тень может быть везде, и она агрессивна. Насколько я понял, ты не можешь этим управлять, но я наблюдал за тобой в том классе, когда тебя начали прессовать фанатки Ворона. Ты способна нанести вред. И все это чувствуют. Даже Полина это почувствовала с самого начала — наверное, поэтому она и начала к тебе цепляться. Твоё второе «я» — твоя полная противоположность. Но пока мы не найдём точку выхода в астрал — твою персональную точку выхода, мы не сможем идти дальше. Рассказывать об умениях остальных я не вижу смысла: как только ты окажешься там, ты сама всё увидишь. Астрал всё запоминает. У него гигантская память, и каждый вошедший туда оставляет свой след. Могу подготовить лишь к одному моменту: скорее всего тебе потребуется отсоединять своё тонкое тело для того, чтобы находиться там. Ворон — единственный, кто может быть в обоих мирах, остальным приходится приспосабливаться. И да, в астрале небезопасно. Там куча всякого шлака, в том числе тени — ошмётки чужих чувств, ярких, таких, как ненависть, страсть, злоба, страх. Там много «оболочек» — астральных слепков теней, абсолютно безвредны