Блондин усмехается, вновь притягивая меня к себе и заставляя запрокинуть голову, чтобы видеть его лицо.
— Мне даже льстит, что ты это признаёшь. Интересно, с чего бы? — склонив голову, спрашивает он, заглядывая в мои глаза.
Это просто игра.
Просто. Игра.
И то, что он пытается быть милым — это не более, чем ход. Я прекрасно помню, каким может быть Мирон, когда ему что-то не нравится.
— Может, ты головкой стукнулся во время сна? — проверяю его голову на наличие большой шишки, запуская руку в белые волосы.
— Какой именно головкой, мышонок? — растягивает губы в ухмылке Мирон, заставляя меня густо покраснеть.
Надо бы не забывать, что при всем при этом, он ещё ужасный пошляк.
— Боже! Вы — везде, — закатывает глаза прилипала, проходя в класс мимо нас.
— Завидуешь? — сухо интересуюсь.
— Чему тут завидовать? Тут пожалеть надо. Да слёзы пролить — по упущенной возможности лицезреть икону в школе, — фыркает Рита, стоящая через пару метров от нас с девчонкой из параллели, — реально, парень! После неё, — она кивает на меня, — на тебя больше никто не посмотрит так, как прежде.
Мирон отпускает меня. Окидывает долгим оценивающим взглядом, словно решая — достойна ли я его внимания (в какой-то момент приходит мысль, что он подтвердит, что недостойна — молчание затягивается…), затем он отворачивается и идёт к Рите. Та сводит брови, ничего не понимая, а потом происходит всеобщий шок — потому что в следующую секунду Мирон притягивает её к себе и целует так горячо, что даже у меня открывается рот!
А ещё мне становится обидно: почему со мной ни разу так не было?.. Мне обычно доставался блондин-апатичный, блондин-агрессивный, блондин-загадочный… Но ни разу — блондин-страстный!
У всех, кто в данный момент стоял в коридоре перед классами, вырвался один общий вздох. А парочка горячо целующихся всё никак не останавливалась… На меня уже начали поглядывать с жалостью. Перевожу взгляд на Риту. Как обычно, хороша, зараза. Прям конфетка, которая в данный момент плавилась под напором Мирона, как шоколад — в горячих ладонях…
Наконец, блондин отпускает Риту под всеобщее гробовое молчание, поднимает голову, глядя на её удивленное и (чего уж скрывать?) порядком возбужденное лицо с большим вопросом в хорошо подкрашенных и широко распахнутых глазах…
И произносит:
— Знаешь, в какой-то момент я даже засомневался. Но теперь могу сказать точно: она — вкуснее, — кивнув в мою сторону, замечает Мирон.
Это было… fatality. Полное.
Вокруг начинают раздаваться смешки…
А я так сильно краснею, что начинаю чувствовать жар от собственных щёк.
— Ты… — выдавливает из себя Рита, но блондин её перебивает:
— И, да — для того, чтобы получить её поцелуй, мне пришлось постараться. А с тобой — всего лишь подойти и взять, — спокойно произносит блондин, равнодушно глядя на подругу Полины. — Так что — нет, я не буду переживать из-за того, что на меня больше не посмотрят так, как прежде. Чего не могу сказать о тебе.
И он обходит Риту, а затем кладёт руку на моё плечо и заводит в класс. Сказать, что я потрясена — это ничего не сказать. Я вообще уже мало понимаю, что вокруг меня происходит.
— Ты как? — блондин опускается за свою парту и принимает вальяжную позу на стуле; достаёт свой айфон, погружается в него.
Но при этом я чувствую — он ждёт моего ответа.
— Ты же понимаешь, что теперь тебе придётся почистить зубы, — отвечаю ровно.
Кто-то из одноклассников усмехается. Я не смотрю по сторонам. Я смотрю на Мирона, который улыбается краешком губы, глядя на экран своего сотового, и никак не могу понять: зачем он это делает? Зачем путает меня? Зачем пытается сделать вид, что я ему не безразлична? Ему это «просто в кайф»? Делает, потому что может?.. Или он так «ненавязчиво» пытается привязать меня к себе?
Кажется, пора уже пробуждать своих собственных демонов.
Долго за чужой спиной не простоишь — тем более, когда не знаешь, насколько она надёжная.
И вообще, эта тенденция — давать мне советы, оберегать меня, нападать за меня, отвечать за меня, решать за меня… — что у него, что у Лики… что-то мне всё это перестаёт нравиться.
Пора брать жизнь в свои руки: ведь прожить её за меня — уж точно никто не сможет.
— Опять копаешься в себе? — неожиданно спрашивает Мирон, не глядя на меня.
— Что?.. Нет, я… да, копаюсь, — соглашаюсь, прикрывая лицо рукой.
— Это нормально, мышонок.
…
— Мирон?
— Да? — он отрывается от экрана и переводит взгляд на меня.
— Перестань называть меня мышонком, — серьёзно прошу его.
Некоторое время блондин молчит.
— Перестану, — соглашается он, — когда перестанешь им быть.
Уел. Сегодня вечером устрою похороны маленькому грызуну внутри себя.
Chapter 13. Истоки
— Увидимся у меня, в восемь, — Мирон притягивает мою голову одной рукой и целует в макушку, после чего отпускает на все четыре стороны.
А точнее — на автобусную остановку.
Иду себе спокойненько, никого не трогаю, и всё равно ловлю на себе десятки самых разных по эмоциям взглядов: от любопытных до завистливых. Да, наверно, стоило подумать о том, что наши «отношения» с блондином привлекут много внимания. В школе я этого особо не замечаю — Мирон берёт на себя роль громоотвода, но стоит мне остаться без его компании, как желание спрятаться в норку увеличивается раз в десять…
Я — не мышь!
Гордо заявляю сие в своих мыслях и иду к остановке, подняв подбородок.
Надо почаще повторять, а то пока эффект от терапии не особо заметен.
Сажусь в автобус.
Ладно, у меня была вся эта хрень в прошлом, и я спряталась в конуру/покрылась скорлупой/нарастила защиту — понятия не имею, как это называется! Суть в том, что пора из своей брони выбираться — и явить уже миру настоящую Софию Калган.
Заодно хоть сама разберусь, какая она — я.
Сообщение на телефон приходит в тот момент, когда я расплачиваюсь с кондуктором. Прям закон подлости. Забираю сдачу, достаю мобильник, смотрю на экран.
«Ты где?» — от Лики.
Набираю ей одним пальцем, держась за поручень: «Еду».
Не знаю, какой КПД был у этой весьма информативной переписки, но телефон на время замолк. И молчал до тех пор, пока я не подошла к подъезду подруги.
«Можешь заходить!»
Скептично смотрю на экран. Да я, как бы, только что подошла.
И под дверью до этого не стояла.
…
Что вообще происходит?..
Когда добираюсь до её квартиры, вижу, что дверь открыта. Вхожу…
— Отлично! Игра как раз началась! — схватив меня за руку и затащив внутрь, говорит Лика, а затем быстро захлопывает дверь.
Переводит дух. Смотрит на меня.
— Ну, привет подруга, — и она обнимает меня так, словно мы с ней и не ссорились вовсе.
— Лика… — кладу руку ей на спину, неуверенно обнимая в ответ. — Что происходит?
— А происходит то, что твой дружок-медиум стережёт тебя денно и нощно, — фыркает Лика, складывая руки на груди и прислоняясь к стене, пока я снимаю обувь. — Ты вообще в курсе, что тебя с недавних пор начали охранять мёртвые?
— ЧЕГО?!
— Ты разувайся-разувайся, — кивая на мои ноги, произносит Лика, а когда я заканчиваю с этим занятием, разворачивается и идёт в гостиную, предлагая мне следовать за ней.
— Лика, что значит «меня охраняют мёртвые?!» — повторяю свой вопрос другими словами и откровенно игнорирую предложенное «для беседы» кресло.
— То и значит, что Миронушка твой вцепился в тебя всеми своими замогильными способностями! И чего ему от тебя понадобилось?.. — Лика качает головой и закатывает глаза.
— А поподробнее? — предлагаю ей, продолжая игнорировать «посиделки».
— Медиумы могут общаться с мертвыми. Раз вы с ним так сдружились, думаю, объяснять азбучные истины о жителях астрала будет излишним, я правильно понимаю?.. — Лика закидывает ногу на ногу, удобно располагаясь на диване.
— Правильно. Но зачем за мной следить?
И это я ещё не спрашиваю: каким образом это вообще возможно?! Но раз Лика так просто об этом вещает, значит-таки возможно…
— Это ты мне должна ответить! — разводит руки в стороны подруга. — Мне пришлось придумывать этот план с восьмиклассницей и воплощать его в режиме импровизации — лишь бы получить возможность пообщаться с тобой тет-а-тет! Ведь в любое другое время это мертвое подобие шпиона из одноименного фильма следует за тобой по пятам! В прямом смысле слова!
— Какое такое «мертвое подобие шпиона»? — хмурюсь, глядя на неё.
— О, я сама не видела. Мне Дан сказал: это он вокруг тебя астрал контролирует, — спокойно отмахивается Лика.
— Дан?.. — переспрашиваю взволнованно. — Он контролирует астрал?.. вокруг меня?..
— Да, — неожиданно изменившимся голосом протягивает блондинка, — и если ты и дальше планируешь демонстрировать чудеса искренности на лице и в голосе, то предупреждаю сразу — чтобы не возникло неловкой ситуации: он и сейчас рядом.
— Дан здесь? — вскакиваю с кресла.
И когда я успела сесть?!
— Сонь, ты что, наконец, решила признаться самой себе в своих чувствах? — подняв бровь, уточняет Лика.
— Что? С чего? В каких чувствах? — опускаюсь в кресло, мгновенно прикрываясь привычной бронёй.
Подруга некоторое время молча смотрит на меня, а затем качает головой:
— Неважно. Короче, Дан здесь, только в астрале. Он помог мне, и теперь следит, чтобы «глаза» медиума не добрались до тебя.
— Так вот про какую игру ты говорила… — протягиваю, когда до меня доходит. — Мирон сейчас на волейболе!
— Так точно, кэп, — хмыкает Лика, — а ты, вопреки его воле, здесь — у меня.
— Почему ты думаешь, что он против нашего общения? — неожиданно для себя заступаюсь за блондина. — Он вообще-то сам предложил мне поговорить с тобой.
— Да? — слегка удивленно протягивает Лика. — Любопытно… Наш медиум — тот ещё интриган.
— Это точно, — со вздохом соглашаюсь. Замолкаю. А затем ощущаю Это…
Неловкость; необходимость в честном разговоре; жажду знать правду.