Она быстро потеряла ориентацию — группа двигалась слишком быстро, они миновали слишком много колодцев и тоннелей, и не было времени остановиться, чтобы запомнить какие-нибудь приметы и вехи. Сассинак невольно задумалась, удается ли Айгару лучше ориентироваться в этом лабиринте. Возможно, ему помогает опыт охотника. Пару раз ей закладывало уши, из чего она заключила, что они находятся глубоко под поверхностью планеты. Ей вовсе не хотелось забираться в эти норы. Но зато она жива. Сассинак постоянно напоминала себе об этом: с тем же успехом они могли бы сейчас быть мертвы.
Наконец их стражи остановились. Они вошли в хорошо освещенное помещение в конце одного из небольших тоннелей, более всего напоминавшее барак. В низком потолке виднелись решетки. На полу кое-где были навалены груды каких-то тряпок и старых одеял — должно быть, на них спали; в пластиковых емкостях, по всей вероятности, хранились пища и вода. На полу, скрючившись, спало несколько человек, остальные сидели, собравшись небольшими группками, или беспокойно расхаживали по подземному убежищу. Гул голосов умолк — к Сассинак повернулись бледные лица, похожие на застывшие маски страха и гнева.
— Привел кой-кого из верхнего города, — сообщил главарь их стражей. — Один тут говорит, что он — капитан Флота.
Ответом на это заявление был каркающий смех, в котором не промелькнуло ни капли подлинного веселья.
— Вот тот здоровый тип, что ли? — поинтересовался кто-то.
— Не-а. Эта… леди… — Сассинак никогда не думала, что это слово может прозвучать как оскорбление. — У нее на хвосте Полли, а она не знает даже, что значит оранжевая форма.
Широкий в кости и высокий, но страшно худой человек пожал плечами и шагнул вперед:
— Чужак может этого и не знать. Может, она…
— Не с этой планеты? Может, и так, но — из Флота?.. Флотские не копаются в грязи. Они не спускаются со своих кораблей — ножки боятся запачкать. Сидят себе в космосе, чистенькие, свободные, пока мы тут гнием в рабстве. Вот что такое Флот!
Предводитель сплюнул чуть в сторону от ботинка Сассинак, потом, презрительно щуря глаза, посмотрел на нее.
— Сдается мне, о рабстве я знаю не меньше любого из вас, — тихо проговорила Сассинак.
— Это когда ж ты успела узнать? Пока делаешь вид, будто гоняешься за работорговцами, а сама в это время кладешь в карман денежки от Парчандри? — вмешался в разговор тощий, сутулый, маленький человечек, чье лицо было обезображено старыми шрамами.
— Когда сама была рабом, — бросила Сассинак.
Наступила тишина, на лицах присутствующих отразилось изумление. Теперь все они прислушивались, она получила свой шанс, и Сассинак сознавала это.
Она обвела взглядом этих людей, стараясь встретиться глазами с каждым, медленно кивнула, стараясь удержать их внимание.
— Да, это правда. Когда я была еще ребенком, на колонию, где я жила, напали. Я видела, как погибли мои родители. Я держала на руках тело своей сестры. Я больше никогда не видела своего младшего брата. Они оставили его там. Он был слишком мал… — Ее голос задрожал, и она с трудом заставила себя успокоиться. — А я стала рабыней.
Она помолчала, снова оглядев собравшихся. Враждебность в их лицах пропала, не было и прежней недоброй уверенности.
— Несколько лет — я и сама не знаю сколько. Потом тот корабль, на который меня продали, был захвачен кораблями Флота, и мне представилась возможность закончить школу, поступить в Академию и самой охотиться на пиратов.
— Если это правда, то именно поэтому за вами и гонятся Полли, — заключил главарь. — Но откуда нам знать, правда ли это?
— Потому что она говорит правду, — вмешался Айгар. Все взгляды теперь были прикованы к нему, и Сассинак с удивлением увидела, что молодой «тяжеловес» покраснел. — Она прилетела на Ирету, в мой мир. Она привезла меня сюда на крейсере, чтобы я мог дать показания в суде.
— А ты родился не способным лгать? — насмешливо поинтересовался главарь.
Сарказм, похоже, привел Айгара в ярость. Сассинак подняла руку, призывая его к спокойствию, надеясь, что он подчинится приказу.
— Вот мое кольцо с печаткой Академии, — сказала она, снимая кольцо с пальца и подавая его главарю. — Внутри выгравировано мое имя, а снаружи — дата выпуска.
— Сас-си-нак, — медленно, по слогам прочитал главарь. — Что ж, это подтверждение — только вот не знаю чего.
Сассинак забрала кольцо, главарь собирался было еще что-то сказать, но тут в комнату из тоннеля ворвался какой-то человек с плоским черным чемоданчиком, похожим на переносной видеофон. Безо всяких предисловий он подошел к главарю и выпалил:
— Полли, разыскивают, по всему городу мятежного капитана Флота по имени Сассинак и здоровенного парня, гражданского. Они убили какого-то адмирала Коромеля…
Главарь повернулся к Сассинак. Похоже, только тут вновь прибывший впервые заметил их — и глаза его изумленно расширились.
— Это правда? — спросил главарь.
— Нет.
— Что — нет? Вы никого не убивали или вы не убивали Коромеля?
— Все ложь: мы никого не убивали, а покойник — не адмирал Коромель.
— Но как вы… черт!
Сассинак улыбнулась:
— Мы были там, рассчитывая встретиться с адмиралом Коромелем, когда к нашему столику присел какой-то человек, внешне похожий на Коромеля и примерно того же возраста — вот этот-то человек и заработал дырку в голове. Мы поспешно ретировались, но нас преследовали неудачи. Тот, кто убил этого человека, вполне мог подумать, что это Коромель. Понадобится вскрытие, чтобы доказать, что это не он. Или появление подлинного Коромеля. Я не знаю, кто и почему подослал к нам фальшивого адмирала, как не знаю и того, кто и зачем его убил. Может, они просто хотели втянуть нас в грязную историю. Показания Айгара и мои могут решить исход предстоящего суда.
По лицам собравшихся видно было, что ни о каком суде они и слыхом не слыхивали.
— Его звать Айгар? — полюбопытствовал пришедший. — Потому как они выслеживают не только Сассинак, но и его тоже.
Поднялся шум — никто из собравшихся не решался встретиться взглядом с Сассинак. Она почувствовала их страх.
— Вы упомянули Парчандри, — громко произнесла она, и внимание собравшихся снова обратилось к ней. — Кто такой этот Парчандри?
К ее изумлению, главарь расслабился и лающе расхохотался:
— Хороший вопрос! Кто такой этот Парчандри? Можно было спросить и «кто из этих Парчандри!» Если ты из Флота и никогда не была связана с…
— Если она была рабом, то никогда, — перебил его высокий. — Уж они бы об этом позаботились. — Он повернулся к Сассинак: — Парчандри — это семья, разбогатевшая на гражданской службе и во Флоте, как Парадены — в коммерции. Взятки, шантаж, похищения… они обходят закон где только можно и нельзя и отовсюду гребут прибыль.
— Я знаю, что существует Генеральный инспектор Парчандри, — медленно проговорила Сассинак.
— А-а, этот… Да, но это не все. Они не только во Флоте. Только в Разведке их трое, двое в Прокуратуре, пять в департаменте кадров. Это основа семьи: те, кто открыто пользуются именем Парчандри. Не считая двоюродных братьев и таких, Что живут под другими фамилиями. В департаменте по Исследованию, Оценке и Колонизации планет целое гнездо Парчандри — они контролируют все назначения в колониях и прочее такое. Даже в Службе Внутренней Безопасности тоже есть Парчандри, коли на то пошло. А глава семейства — как раз здесь, в Федеральном Центре: он заботится о том, чтобы ничего из того, чем занимается Совет, не помешало делам семьи.
Теперь все стало несколько яснее. Сассинак задала первый же вопрос, пришедший в голову:
— Они как-то связаны с Параденами?
— Еще бы нет! Но не кровными узами. Они очень заботятся о том, чтобы не жениться между собой и не устраивать ничего такого, что можно отследить по компьютерным данным. Хотя в Центральном Банке Данных у них тоже есть свой человек. Скажем, Парадены хотят основать где-нибудь колонию, но стоят в конце списка. Каким-нибудь хитрым образом все остальные заявки теряются или в них обнаруживаются ошибки. Точно так же исчезают и все жалобы на Параденов.
— А другие семьи тоже в этом участвуют?
Сассинак заметила, что ее собеседник быстро отвел глаза. Она ждала. Наконец главарь кивнул:
— Было дело. Не все большие семьи — китайцы этим не занимаются, им это и не нужно. Но есть еще и более мелкие семьи — по большей части в транспортных системах. Этим Парчандри не нравятся свистуны. Всякое случается. — Главарь глубоко вздохнул. — Ты спрашиваешь о том, на что я не могу ответить, пока не узнаю… кое-что еще. Ты говорила, что была рабом и что тебя освободил Флот и потому ты вступила во Флот…
— Верно.
— Не слышала ли ты, пока была рабом, о… об одной группе? О людях, которые… кое-что знают?
Сассинак кивнула.
— Самиздат, — тихо проговорила она.
Напряжение главаря немного спало.
— Ладно, рискну. — К Сассинак протянулась широкая сильная рука и крепко пожала ее руку. — Я — Корис. Там с фонарем была моя жена. — Он неожиданно открыто ухмыльнулся: — Ну что, одурачил я вас?
— Одурачили меня?..
— Со всем этим маскарадом. Мы стараемся носить одежду, скрывающую очертания нашего тела. В официальных отчетах я фигурирую как «несколько тучная женщина средних лет, среднего роста».
Он расстегнул комбинезон и принялся извлекать из-под него набитые под одежду тряпки, после каковой процедуры стал выглядеть стройнее и гораздо более по-мужски. Потом снял парик, который, как осознала вдруг Сассинак, был чрезвычайно похож на те, что она видела в театральной лавочке, — под париком пряталась лысеющая голова.
— Их особо не беспокоят женщины, заблудившиеся в тоннелях. Хотя вы, коммандер Флота, должно быть, чуть не довели их до сердечного приступа.
— Надеюсь, что так, — согласилась Сассинак. Она не знала что и думать о человеке, который так жизнерадостно представляется принадлежащим к противоположному полу. — Но я несколько… растеряна.
Корис хихикнул: