Максим скривился.
- Отчетом занимаюсь, на этот раз мыслескана и записи с камер им мало, нужны личностные ощущения и выводы. Вот сижу, развожу мыслеформы, хорошо еще хоть ручкой чиркать по бумаге не заставляют.
- Видимо на то есть какие-то причины. Хотя я не об этом. Слышал, подстрелили тебя.
Максим, еще раз отхлебнул пенистого напитка и махнул рукой.
- Ерунда, три пули: одна в живот, пара в грудину, симбиот сразу закрыл. Хотя, признаюсь, было больно, даже очень, - помолчал, затем, усмехнувшись, добавил: - Знаешь, куда хуже, когда третий глаз убрали, зрение сразу сузилось, до сих пор привыкнуть не могу.
Генри удивленно посмотрел на Максима.
- Так тебя что перекраивали, а не просто пластикой прикрыли?
- Угу. Я ж там почти четыре года отбарабанил.
- Вот же ж время летит..., - Генри на мгновение задумался, затем резко выпрямился и хлопнул руками по коленям. - Думаю, это надо отметить. Давай вечером соберу всех свободных ребят, посидим, поболтаем.
- Да я как-то...
- Не беспокойся, со Степанычем все обговорю, - прервал он пытавшегося возразить Максима. - К тому же позавчера новая группа на базу прибыла и почти одни девчонки. Нужно познакомиться. Слушь, ты же у нас вроде пока холостой...или нет? Как-то никогда не спрашивал.
Он, поскреб в затылке и скосил глаза на стоявшую в шкафу фотографию худенькой девушки в цветастом платье. Максим перехватил взгляд и покачал головой.
- Мы расстались. Давно. Она ушла в дальнюю.... Может слыхал, 237-ая, три корабля: "Гермес", "Карачаев", "Колибри".
- Нет, - отрицательно мотнул головой Олер. - Когда это было?
- Когда? - Максим задумался. - В 47-ом. Да, в августе 47-ого, по земному. Если по общецентральному кольцевому, то в 284-ом.
- Ну, братец, в 284-ом я еще в школе учился, и подобные вещи меня не очень интересовали, да и потом как-то не доводилось...
Он замолк, склонил голову набок, затем нахмурился, видимо получив информблок от симбиота, после чего тихим голосом произнес:
- Прости, я не знал.
- Ничего, почти двадцать лет прошло, практически не болит, - улыбнулся Максим, стукнув кулаком в грудь. - К тому же, жизнь, она ведь продолжается.
- Это да, - Генри, отсалютовал ему бутылкой и, сделав глоток, сказал: - Знаешь, как-то раньше не задумывался. Получается, что тебе уже под сорок.
- Тридцать восемь.
- Выглядишь куда моложе.
- В наше время можно и в восемьдесят на пятнадцать выглядеть. Я на двадцати пяти себя фиксирую.
- Про возраст это точно, - вздохнул Олер. - Я как-то с девчонкой познакомился, на вид не старше двадцати, разговорились, пару раз сходил на свидание и только потом она сказала, что ей сто пятьдесят, пятеро детей и три раза была замужем.
- И что?
- Ничего, - пожал плечами тот. - Прожили вместе почти год, потом разбежались, оказалось, слишком разные у нас характеры. Да и ее младшая дочь меня не приняла, мы с ней ведь почти ровесники были, считала, что я не достоин ее матери.
- Бывает, - сочувственно кивнул ему Максим.
Помолчали, каждый думая о своем, затем Олер спросил:
- Ну так что там насчет посиделок вечерком?
- Да я не против, - ответил Крамов. - Сейчас по-быстрому отчет до ваяю и свободен.
- Вот и....
Мелодичный перезвон и над столом зажглась красная полоса срочного вызова, заставившая Генри умолкнуть, а Максима удивленно вздернуть брови и послать мыслеприказ о приеме сообщения.
Посреди комнаты появилась полупрозрачная фигура темноволосой девушки в облегающем темно-синем комбинезоне являющейся визуализированным образом станционного ИИ.
- Гранко Крамов, - сказала она. - Вас срочно вызывает Павел Степанович, просит не задерживаться. А вас, - резкий поворот головы в сторону сидящего на диване Генри, - гранко Олер, ждут в медотсеке для предварительного физиономического моделирования.
- Лиеночка, побойся бога, мне же до спуска еще неделя, - вскинулся было Олер, но виртуальная девушка лишь одарила его холодным взглядом своих пронзительно синих глаз и исчезла.
- Не любит меня она, - констатировал Генри, большим глотком допил остатки инопланетного пива, для землян больше похожего на сладкий тонизирующий напиток, и, отправив бутылку в раскрывшуюся на полу дыру утилизатора, поднялся с дивана. - Ладно, пошел сдаваться медикам, пусть превращают в очередного урода.
- Да ладно тебе, все не так уж и плохо. В конце концов, местные аборигены гуманоиды и на людей похожи достаточно, чтобы не ощущать в их шкуре какой-либо дискомфорт, - сказал Максим, поднимаясь следом.
- Все равно у них три глаза и морда кирпичом, - буркнул Олер и, махнув на прощание рукой, бросил: - Все, я ушел, до вечера.
Дверь с легким шорохом закрылась.
Максим пару минут потоптался на месте, перебирая в голове все варианты, зачем он мог срочно понадобиться начальнику экспедиции, затем вздохнул и, преобразовав свою майку с просторными штанами в форменный черный комбинезон "группы прямого воздействия и корректировки", вышел следом.
Корнев Павел Степанович (которого все подчинённые меж собой называли просто Степанчем) руководитель 175-ой исследовательско-корректировочной экспедиции стоял у большого обзорного иллюминатора, заложив руки за спину и задумчивым видом разглядывая расстилающуюся по другую сторону пыльную, светло-коричневую поверхность естественного спутника планеты, которой местные жители дали название в честь богини смерти Рукар. Шуршание открывшейся за спиной двери заставило его обернуться и приветственно кивнуть.
- Рад видеть вас в добром здравии Максим Алексеевич, проходите не стесняйтесь, - сказал он и вновь повернулся к иллюминатору, так что Крамову ничего не оставалось, как подойти и встать рядом.
- Напоминает лунный пейзаж, не находите?
Максим покосился на своего начальника и пожал плечами.
- Я на Луне пару раз был, как-то особо не приглядывался, по мне там все более серое.
- А я там родился, - Корнев вздохнул и сразу же резко сменил тему. - Что там с отчетом, закончили?
Максим мысленно поморщился.
- Почти. Осталось подвести кой-какие итоги, думаю, к завтрашнему вечеру все будет готово.
- Это хорошо. Хотя я хотел бы услышать от вас лично: как думаете, толк от вливания технологий будет?
- Сложно сказать, - честно ответил Максим после небольшой заминки. - Модели векторов развития говорят, что толчок мы дали, но думаю, какие-то реальные результаты пойдут года через два, а то и более. Местные жители до ужаса инертны и консервативны.
- Это да, - согласился Корнев. - Хотя консерватизм не объясняет подобного застоя в развитии. Их история уже три столетия топчется на уровне начала земного девятнадцатого века, местами уже регресс заметен, особенно в менее индустриализованных странах.
- Все-таки думаете, что кто-то помимо нас тут поработал?
- Не знаю, - покачал головой Павел Степанович. - Следов внешнего вмешательства мы так и не обнаружили, чужого присутствия в системе тоже, но это не значит, что его не было в прошлом.
- Может, стоит провести резкое поднятие по технологиям одного из государств и посмотреть, что за этим последует? Если кто-то сидит в системе в режиме полного инкогнито и наблюдает за развитием местных, то он явно себя как-то обозначит.
- Уже думали о данной возможности, просчитывали, но аналитики признали подобные действия деструктивными и одобрения на этот шаг мы так и не получили. Слишком сильно придется вмешиваться и слишком многое менять, а любая ошибка может привести к непредсказуемым последствиям, - он жестом руки остановил хотевшего что-то возразить Максима. - Впрочем, теперь это вас не касается, Максим Алексеевич, буквально утром из Центра пришел приказ о вашем отзыве.
- Меня отзывают? - несколько растерялся Крамов. - Но почему?
- Понятия не имею, - развел руками Корнев. - Объяснений не дали.
- Черт, - выругался Максим. - У меня же еще пара воздействий в разработке, да и кому я дела передам?
- С этим уж как-нибудь разберемся, - успокоил его Павел Степанович. - А вы идите и собирайтесь. Центр послал за вами корабль, и он будет здесь уже через три с половиной часа. Видимо действительно где-то вы им срочно понадобились, так что поспешите.
Максим удивленно посмотрел на своего начальника, который все еще продолжал буравить взглядом пыльную поверхность спутника планеты и, поняв, что разговор окончен, вышел из каюты.
Глава 2
Максим открыл дверь и замер на пороге, вслушиваясь в глухую пустоту родного дома. Насколько он понял из сообщений, что получил едва корабль вошел в пространство покрываемое СЕЭПом, два года назад родители неожиданно решили переехать на Девону - небольшую планету, входящую в четвертое срединное кольцо. Судя по всему, это было как-то связано с работой отца, но, тем не менее, эта новость заставила Максима по-настоящему удивиться, так как он прекрасно знал, насколько мать привязана к Алькиору и как она ненавидит что-то менять в своей жизни. Оставалось только гадать о причинах побудивших ее пойти на этот шаг. Как бы там ни было, но решать судьбу их старого дома родители доверили именно ему.
Максим вздохнул и, пройдя в гостиную, бросил свою сумку в одно из попавшихся на пути кресел, после чего прошелся по дому, заглядывая в пустые комнаты и ощущая давящую грусть всплывавших воспоминаний. Здесь прошло его детство и часть юности. Он зашел в свою комнату, прошелся вдоль шкафов заставленных моделями кораблей, пласткнигами и безделушками, что привозил ему отец из своих многочисленных экспедиций, постоял у окна, затем уселся на кровать, опустив голову и обхватив затылок руками.
Столько времени прошло, но до сих пор кажется, что он только вчера покинул родительский дом, чтобы отправиться на такую далекую Землю, а если лечь, закрыть глаза, отрешиться от всего, то можно подумать, что всего этого и не было, и с утра опять в школу, на встречу с друзьями.
Максим улыбнулся своим мыслям и растянулся на кровати, выкинув в воздух полупрозрачные псевдоподии нейрощупов. Встреча в Совете назначена на половину третьего и до нее еще почти два часа, так что можно посерфить в сети, кинуть кличь по уровням, вдруг кто из старых знакомых отзовется, ведь кто знает, когда он еще побывает в пределах инфрса центральных колец.