– Твое прис-сутствие ос-слабляет его, – довольно произнес он, ответно игнорируя ее вопрос и просьбу. – Я так долго не мог выбраться, пока не появилас-с-сь ты.
Мог ли Сюанцин догадаться, что к нему вернулась сама Чживэй, из-за того, что стал слабее? Он вздрогнул от ее прикосновения.
– Дай мне его. – Он протянул когтистую лапу за свитком, и Чживэй покачала головой. Сняв тот с пьедестала, она положила его за пазуху.
– Сначала забери меня отсюда.
В его взгляде промелькнуло что-то нехорошее. Чживэй успела напрячься, когда он протянул к ней лапу (словно та вышла из тумана) и обхватил ее, как птица хватает добычу. Затем он так резко взмыл в воздух, что Чживэй едва не потеряла сознание.
На другой стороне пропасти он просто разжал лапу, и Чживэй упала. Тени жадно потянулись к ней, будто нашли новое лакомство. Туман больше не указывал ей дороги, только сгущался вокруг нее.
Дракон приземлился рядом, нависая над ней. Он не опускал к ней морды, но усы щекотали ей щеку.
– Что это за тени? Почему Сюанцин их боится?
Мгновение, казалось, он размышлял, стоит ли отвечать, но все же сказал:
– Душ-ши пытавш-ших его, – в его голосе прозвучало равнодушие.
– Они назвали меня убийцей. – Чживэй хотела узнать как можно больше, пока Дракон ей отвечал.
– А разве они солгали? – зафыркал он смешливо. – Найдеш-шь миллионы оправданий с-своим пос-ступкам. Благородс-ство, отс-сутствие выбора. Правда в том, что ты вс-сего лиш-шь человек, и ты всегда найдеш-шь причины с-себя жалеть.
Он злобно прищурился.
– Когда-то я с-считал подобных тебе друзьями. Забавные, неловкие, любящ-щие… А вы с-считали меня низш-шим существом, игруш-шкой. Каждый из друзей предал меня.
Чживэй не нашлась что ответить. Убеждать его, что она не такая? Они с Драконом наверняка знали, что она именно такая.
– Ты же не хочеш-шь предать меня? Дай с-свиток.
– Сначала вернемся наверх, – возразила Чживэй.
Нехороший блеск в его взгляде разгорелся сильнее.
– С-считаешь нас равными? Я милос-стив к тебе, потому что ты можеш-шь помочь мне… Твои друзья мне бес-сполезны.
И с этими словами он взмыл в воздух.
– Нет! Подожди! Вернись!
Дракон не слушал, стремительно удаляясь и растворяясь в тумане.
Дерьмо! Ей не следовало его злить! Как она могла так сглупить! И что ей теперь делать? Как успеть помешать Дракону убить кого-то из ее друзей?
Без внутренних сил у нее был только один путь: карабкаться наверх по склону. Она взглянула туда, и сердце тревожно сжалось. Едва ли для тела Шусинь это возможно. А даже если возможно, это займет часы. За это время Дракон успеет не только убить всех ее друзей, но и при желании перекусить целой деревней.
Хотя был еще один путь… Пока что Чживэй не понимала, как он работал, но попробовать стоило. Хуже, чем сейчас, наверное, быть не могло.
Она глубоко вздохнула и с разбегу прыгнула в пропасть.
Розовые лепестки подхватили ее, закружились и начали поднимать наверх. Не совсем то, чего она ожидала, но главное, что сработало.
Едва ее ноги коснулись земли, как Чживэй бросилась за Драконом, надеясь его остановить.
Уже подбегая к пагоде, она услышала голос Сяо До:
– Почему ты голый?
Что? Чживэй даже замерла от удивления.
– Нет, я не понимаю, почему ты голый!
Что там происходит?
Чживэй вбежала внутрь. Вся пятерка была прикована магией к стенам: Сяо До пылал огнем, Лин Цзинь была напряжена, Ифэй и Мэйцзюнь испуганы, Шэнь излучал белый свет. От напряжения у Шэня покраснела шея и вздулись вены: он пытался сопротивляться, однако все же не смертному противостоять могущественному Дракону.
Сюанцин стоял к ней спиной и был действительно голый. Он толкал злодейски-драконскую речь, но Чживэй ее прослушала, разглядывая обнаженную, испещренную шрамами, спину. Даже несмотря на них у Сюанцина была неприлично красивая фигура, подтянутая, мускулистая. Наверное, следовало отвернуться или прислушаться к его словам, но почему-то она лишь ощутила, как жар прилил к телу. Похоже, в этом возрождении здравый смысл окончательно оставил ее.
– Сегодня один из вас умрет, – договорил тем временем Сюанцин, после чего рассмеялся. – За чью смерть проголосуете?
Дракон, похоже, и правда не воспринимал их даже за мух и забавлялся как кот с мышью перед едой (впрочем, может, он и собирался потом пообедать убитым?).
– Не смей! – Крикнула Чживэй, но не рискнула обходить Сюанцина.
Он слегка повернул голову в ее сторону.
– Единственный, о ком следует плакать, это я.
Уголок губы приподнялся в издевательской усмешке.
– Я выбрал, – произнес он и отвернулся.
Черная энергия вырвалась из Дракона, превратилась в когтистые лапы и понеслась в сторону Мэйцзюнь.
– Нет! – закричала Чживэй и безрассудно бросилась ему наперерез. Она не позволит никому убить сестру!
Она ожидала, что вот сейчас ее снесет потоком силы, но вместо этого она ударилась лицом о чью-то грудь. Подняв взгляд, она увидела Легендарного бессмертного Тяньфэна. Того самого, который встречал ее в прошлый раз в Небесном мире и угрожал ей.
И он был не один, а в сопровождении других небожителей.
Все замерло на мгновение. Все в павильоне разделили минуты взаимного удивления происходящим.
Бессмертные тоже не двигались, давая налюбоваться собой. Их взгляды были высокомерны и презрительны. До тех пор, пока один из них не спросил:
– Почему он голый?
– Вот и я не понимаю, – простонал откуда-то со стены Сяо До.
Легендарные бессмертные покраснели, но никто не отвел взгляда. Чживэй это возмутило до глубины души. Даже она понимала, что нагота Сюанцина сейчас едва ли была самой важной темой. Раздраженно сорвав с себя верхний халат, она обернулась к Сюанцину и, смотря ему в глаза, накрыла его.
– Теперь одетый, – кинула она.
– Со спины голый, – возразила Ифэй.
Приход бессмертных не ослабил Дракона: черный дым все еще удерживал друзей на стенах. Только у Шэня он, казалось, стал тоньше.
– Сюаньлун, пришло время тебе умереть, – заговорил бессмертный Тяньфэн.
Дракон усмехнулся в лицо Чживэй, которая все еще стояла перед ним. Высокомерное и злое выражение лица поразительно шло Сюанцину, он казался еще более опасным, словно даже небожители для него не соперники.
– Но сначала ты, владелица меча. Ты ослушалась нас, и теперь один из твоих друзей должен умереть.
У Чживэй вырвался нервный смешок. Это же не могло быть по-настоящему? Все это дурной фантасмагорический сон.
– Пронзи Сюаньлуна, или мы убьем ее! – Лунного сияния меч появился из руки темного бессмертного Хуняня и коснулся шеи Мэйцзюнь. Сестра от испуга была без сознания.
– Почему все выбирают в жертвы девушек? – возмутилась Чживэй. – Думаете, мне их больше жалко, чем вот его?
Она кивнула в сторону Чжао Шэня.
– Смотрите, как он красив! Вы только посмотрите на эти скулы! Изящная шея… – Чживэй невольно залюбовалась Императором, разглядывая его. И только наткнувшись на его пронизывающий взгляд, поспешила отвернуться.
Красота Шэня не заинтересовала бессмертных. Что ж, их потеря.
– Молчать! – возразил Чилэй.
Чживэй обменялась напряженными взглядами с Лин Цзинь. Могло ли им помочь ее умение менять внешность?
– Убей Сюаньлуна! – отдала ей приказ Юэхуа, морозной коркой стали покрываться стены пагоды.
А почему она этому сопротивляется?
– С радостью, – зло воскликнула Чживэй, доставая меч Байлун и прикладывая к шее Сюанцина. Меч сначала завибрировал в руке от удовольствия, но затем стал очень тяжелым.
Теперь нужно было просто пронзить Дракона. Неважно, что это приказ бессмертных: она ведь и сама собиралась это сделать. Уничтожить предателя и причину всех бед – два в одном.
Дракон зашипел.
– Ты жалкая предательница. Ненавижу вас. Ваш запах, ваши ужимки, ваши жалкие тела – выродки, которым одна судьба – сгинуть в вечности. И вы этого даже не знаете, не замечая в своей ничтожности.
– Ты первый начал мне угрожать. С самого начала ты хотел меня убить и использовать, – сказала ему Чживэй спокойно. – И ты первый начал угрожать Сюанцину.
– А ты ведь у нас такая защитница Сюанцина, – ехидно рассмеялся он. – Готова душу за него отдать.
Чживэй скользнула вдоль его шеи мечом. Кое-что все же в голове у нее не укладывалась. Будущее, которое ей показал бессмертный, казалось невероятным. При всех своих недостатках Чживэй не видела причин уничтожать целый мир. Даже предательство бывших друзей не могло привести ее в такую ярость.
Что если отгадка крылась именно в этом моменте? Что если в такую ярость ее приведет смерть Дракона и Сюанцина? Потому что они были единственными неясными фигурами в ее судьбе. Даже если предположить, что Дракон – просто Хаос, настоящее зло, движимое одной ненавистью, то все равно что-то в теории было нескладно. Где тогда такой же силы добро? Или оно, как обычно, оставляет все на откуп простым смертным?
– Нет, – вдруг сказала Чживэй и повернулась. Теперь ее меч упирался в шею Тяньфэну. – Уходите.
Дракон был злом непонятным, но близким. Бессмертные, которые влезли в их мир, могли преследовать какие угодно цели. Имели ли они вообще право вмешиваться в дела Поднебесной?
– Тогда умри, – зло сказал Тяньфэн, исчезая.
Мгновение спустя он появился в другом конце комнаты. Перед Чживэй возник кинжал и нацелился ей в сердце. Она попыталась его отбить, но кровь пролилась на пол.
Не ее кровь.
Чживэй удивленно посмотрела на Сюанцина, перехватившего кинжал ладонью. Удивила ее даже не его скорость: во лбу у него горела красная метка бессмертного.
По комнате прошлась волна гнева Сюанцина. Его сила впечатала всех на свои места, даже бессмертные, похоже, не могли ей сопротивляться. Чживэй тоже ее чувствовала, словно давление внезапно опустилось на плечи и крепко держало. Появилось странное желание упасть на колени и извиниться. Как будто они подвели Сюанцина, как будто предали его.