Очень уж складно все получалось. Разве нет?
Лин Цзинь еще больше нахмурилась. Сяо До в сомнениях поджал губы, явно не уверенный, как реагировать. Выражение лица Сюанцина было нечитаемым, а Ифэй, похоже, и вовсе не слушала, в восхищении рассматривая Императора. Хэлюй же традиционно надулся и весь ощетинился.
– Хорошо, – нейтрально ответила Чживэй, ощущая легкое внутреннее беспокойство. Что-то было неправильно, но ощущалось словно звон в ухе, надоедливый, но неразборчивый.
– Я нашел способ. Мой алхимик Лянь Юншэн сказал, что кровь бессмертного существа может тебя вернуть, поэтому я подумал о Драконе… Да, я знал, что Сюанцин – Дракон. Я хранил его секрет так же, как до меня его хранила Чживэй. – Лин Цзинь и Сяо До одновременно нахмурились. – И вот я оказался в Тысяче Снежных Пиков, а дальше вы знаете.
Шэнь замолчал, ожидая вердикта своим словам.
– Давайте вернем мне мое тело, а потом обсудим остальное, – подвела Чживэй итог. – Где оно?
– Оно здесь, в Запретном городе.
Чживэй с подозрением оглядела Шэня.
Ифэй приложила руку ко рту и ахнула.
– Госпожа, ты выкарабкаешься из этого тела и перелезешь в другое?
– Я тебе что, паук? – вздохнула Чживэй, не понимая, что за дикие образы о ней жили в голове Сяо До и Ифэй.
На мгновение, правда, она и сама засомневалась: вдруг это и в самом деле так работает?
– Как мы это сделаем?
– Я знаю. – Шэнь счастливо улыбнулся. – Я не сидел этот год сложа руки! Но нам понадобятся Сюанцин и меч Байлун.
– Отлично. Разберемся с этим, а потом вернемся к решению остальных проблем. Все оставайтесь на своих местах. Ифэй, Хэлюй, позаботьтесь о Мэйцзюнь.
– Слушайся, – сказал Шэнь, не давая слуге возразить.
– А нам что делать? – спросил Сяо До.
– Мы и сами можем придумать, что нам делать, – Лин Цзинь гневно посмотрела на него.
– Изучите это. – Чживэй достала свиток из-за пазухи и протянула им. – Это кожа Байлун.
– Иу-у, – Сяо До отдернул руку, но под выразительном взглядом Чживэй взялся за краешек свитка.
Темное помещение, уходящее вглубь под землю, было окружено защитными заклинаниями. Чживэй ощутила это даже сквозь невосприимчивость человеческого тела к тонким материям, а Сюанцин начал стряхивать их с себя, словно надоедливую паутину, налипшую на лицо.
Золотой гроб, в котором покоилось истинное тело Чживэй, сиял, отражая свет зажженных магической силой огоньков.
Смотреть на свое тело со стороны было странно. В Империи Чжао хватало бронзовых зеркал, хотя все же посмотреться в них удавалось намного реже, чем в ее обычном мире. Лю Чживэй и правда была красавицей, даже год в гробу никак не повлиял на нее, она выглядела просто уснувшей.
Подойдя к телу, она невольно коснулась своего живота, ощутив далекие отголоски забытой раны. Румяные щеки возлежащего на подушках тела создавали ложное ощущение, что оно было даже более здоровым, чем сама нынешняя Чживэй.
– Ты все это время хранил меня здесь? – спросила она, осматривая небольшое потайное помещение под его дворцом, в котором царил хаос из свитков и разнообразных артефактов. – Как консервы?
– Что? – удивленно глянул на нее Шэнь, но Чживэй качнула головой, как бы говоря «неважно».
– Да-да! Госпожа Лю Чживэй права, – заговорил алхимик, возникший словно бы из теней. – Мы использовали ту же технологию, что используем для изготовления тобадзян.
Алхимик радостно заворковал, объясняя, как сохранял ее тело в наилучшем состоянии, про контроль температуры и правильные мази, словно она была не человеком, а соевой пастой.
– Гм, – ответила на это Чживэй и бросила взгляд на Сюанцина. Тот разве что не обнюхивал незнакомую комнату, плечи его были напряжены, взгляды, которые он бросал по сторонам, были непривычно холодными, в глубине глаз застыла несозревшая угроза.
Шэнь стоял подле Чживэй – совсем близко, полы их одежд касались, но одновременно очень далеко. Он напоминал натянутую тетиву.
Почему он просто не посмотрит на нее?
Словно Шэнь совсем ее не видел.
Скорая возможность вернуться в свое тело не так радовала, как, казалось бы, должна. Тело Шусинь было за что благодарить, теперь Чживэй это поняла. За свободу обрести себя, за передышку. К перерождению же в своем теле прилагался целый ворох вопросов и проблем.
– Как интересно, – пробормотал Лянь Юншэн, который теперь смотрел на нее через разноцветные окуляры. – То есть вы, госпожа, вот просто так взяли и возродились в этом теле? Не были связаны кровными узами, роковыми клятвами? Совсем не знали ее?
Чживэй кивнула.
– Как интересно! И невозможно! – Он нацепил на нос желтые очки и осмотрел ее со всех сторон. – Больше похоже на то, что вас вырвали и притащили сюда. Оборванные нити из подземного мира сплетены с золотыми. Кто-то очень хотел вас видеть в живых.
Сюанцин кинул взгляд на алхимика, но ничего не сказал. Почему? Почему просто не скажет: «Да, это я»? Золотые нити бессмертного разве не принадлежали ему? Кому еще было до нее дело?
Если же это был он, то все обретало смысл: приливы исцеляющего тепла, которые ощущались скорее как дом, долгие разговоры с незнакомкой Шусинь. Неужели этот молчаливый бессмертный так сильно влюблен в нее?
На душе стало очень спокойно. Если за ее спиной стоял бессмертный Сюанцин, то она становилась непобедимой.
Может ли она заставить его отомстить своим врагам? Успокоение превратилось в коварное воодушевление.
Сюанцин остановился по ту сторону гроба, протянул руку, едва касаясь лица Чживэй, провел вдоль скулы, однако его взгляд был направлен на живую Чживэй. Уголок губы едва заметно изогнулся, словно он прочел ее мысли, и это умилило его.
Скользкий, словно вьюн! Лучше бы она продолжила ненавидеть его за свое убийство, ей совершенно не нравились чувства, которые он в ней вызывал.
Шэнь резко перехватил руку Сюанцина.
– Не касайся ее, – сквозь зубы выдавил он, однако сразу взял себя в руки. – Вдруг это помешает ритуалу.
Сюанцин долгим взглядом проводил пальцы на своем запястье, пока не посмотрел Шэню в глаза.
– Ты хорошо ухаживал за ней. Ее тело полно сил. Спасибо.
Изящным жестом он высвободил руку.
Чживэй хмыкнула.
– Без моего разрешения меня никто и пальцем не коснется. Однако понимаю, почему так сложно устоять, – Чживэй коснулась своей руки, и боль в животе вновь резко напомнила о себе.
Оба мужчины тут же подскочили к ней, чтобы поддержать, но она отмахнулась.
– Чживэй. – Голос Шэня надломился. Он взял паузу, тяжело вздохнул и продолжил: – Мне нужно поговорить с тобой, пока мы не начали. Наедине.
Он кивнул в сторону маленькой комнаты.
– Сейчас? – Что могло быть важнее ее перерождения?
– Сейчас. Мне это нужно.
Чживэй обменялась взглядами с Сюанцином, но его выражение лица опять было нечитаемым.
Едва они уединились с Шэнем во второй комнатке, кабинете алхимика, как тот в нетерпении взял ее руки в свои, сжимая их и заглядывая ей в глаза.
– Я люблю тебя, Лю Чживэй.
Синие глаза лихорадочно блестели.
– Год без тебя был пыткой, а до тебя я и вовсе не жил. Я совершил много ошибок, но больше не хочу так жить. Единственное, что мне нужно – это ты. Счастливая, живая, дерзкая, умная, любая – просто ты. Дай мне возможность любить тебя, баловать, заботиться о тебе. Мне большего не надо. Даже трон…
Тут его голос надломился.
– Не важен. Только ты.
Он сделал шаг к ней, его волосы взметнулись, окутывая их.
Чживэй молчала, прислушиваясь к себе. Неужели ничего? Неужели эти синие глаза больше не вызывали в ней сердцебиения и былого азарта? Ей так хотелось быть с ним наравне, а лучше превзойти его, но теперь…
Шэнь дрожал, словно ждал приговора. Даже сейчас он выглядел прекрасно: глаза сияли небесной чистотой, а длинные ресницы трепетали – так сложно было устоять перед такой искренностью, перед тем, как он уязвимо распахнул перед ней душу.
Чживэй опустила взгляд на его губы: возможно, стоит скрепить их любовь поцелуем. Они навеки связаны этой любовью.
– Я отвечу тебе, когда вернусь в свое тело, – ответила она вопреки своим мыслям. Не может же она полагаться на ощущения этой «оболочки». – Это тело не принадлежит мне и мешает моим суждениям.
На мгновение Шэнь, казалось, сгорбился, но затем кивнул.
– Запомни мои слова, – надломленно произнес он. – Ничто не изменит того, что я чувствую.
Когда они вернулись в основное помещение, приготовления были завершены: на полу расстелены ткани, этикетки с заклинаниями подготовлены.
– Ложитесь рядом, – сказал алхимик, кивая ей и Сюанцину.
Чживэй легла на каменный пол, тонкая ткань не защищала от его холода. Алхимик сплел сложную фигуру пальцами, и ци, исходящая из ее временного тела, призрачными нитями замерцала в воздухе. Они переплетались в бесчисленные узлы, свиваясь вокруг гроба, связывая Чживэй с ее настоящим телом. Эти нити выглядели словно тонкие, почти невидимые лучи света, но были плотными, как железные прутья, удерживая душу в плену чужого тела.
Шэнь стоял в стороне, замкнувшись в себе, что было совсем на него не похоже. Он молча следил за каждым движением алхимика, который с тихой сосредоточенностью водил пальцами над телом Чживэй. Макая руки в кровь, взятую у Сюанцина, он обмазывал нити ци, оставляя на них багровые следы.
– Будет больно, – предупредил алхимик. – Но вам, госпожа, нужно удержаться. Если нити ци оборвутся неправильно, ваша душа может навсегда застрять между мирами.
Сюанцин поднялся на колени рядом с ней, его лицо было напряжено, но глаза сияли решимостью.
Нити начали разрываться, и Чживэй закрыла глаза. Тысячи острых игл словно вонзились в нее одновременно, десятки когтей вцепились в ее душу, раздирая ту на куски.
Дыхание сперло, и оно остановилось. Легкие вспыхнули огнем.
Нити ци начали медленно расплетаться. Они тянулись от чужого тела, как рвущиеся канаты, превращаясь в сгустки тьмы.