Сын его был жив, но его сознание уже было близко к безумию. Бессмертный, но потерявший связь с реальностью.
Цзиньлун тогда вспомнил уродливое заклинание, призвал тьму, чтобы исцелить своего ребенка, а в жертву принес созидающее ян, Байлун, нарушая баланс, который он должен был оберегать. Связь Гуанмина и Цзиньлуна была разорвана, а они забыли, что были духовными братьями и являлись одним целым.
Гуанмин пришел в ярость. Он сказал Цзиньлуну: «Ты забыл свет, забыл истину. Проклят ты и твоя фракция, что разорвали порядок! Никогда больше вы не получите светлой силы». Цзиньлун, в свою очередь, с ужасной горечью проклял Гуанмина: «Вам не будет счастья, ибо ваши сердца поглотили алчность и холод. Вы будете блуждать в пустоте, обреченные на вечное одиночество».
С тех пор светлые и темные потеряли свою связь, и темные, лишенные силы света, были вынуждены скрыться у исцеляющего сердца Байлун, последнего оплота их сострадания. Светлые же, лишившиеся памяти, начали менять мир, создавая новый порядок, не зная, что в его основании лежат древние ошибки.
Так мир был разделен, а две силы, светлая и темная, стали чуждыми друг другу, и началась новая эпоха – инь больше не олицетворяло покой и силу, а ян потеряло свет».
– Тебя убил Легендарный Прародитель Цзиньлун? – ахнула Мэйцзюнь, отрываясь от чтения. До этого она слышала совершенно другую легенду: в ней говорилось, что Цзиньлун захотел власти и в алчности покрыл землю кровью, Нефритовый государь наказал его красными глазами. Теперь же выходило, что и красные, и синие глаза были Его даром, и только раздор Прародителей привел к расколу и несчастьям людей на многие тысячи лет.
Байлун кивнула, тяжело выдыхая дым. Мэйцзюнь вдруг подумала, что Байлун – воплощение всепрощения; неудивительно, что Сюаньлун переполнен злостью – вторая его половина была жестоко убита.
– Получается, – медленно произнесла Мэйцзюнь, обдумывая легенду, – Нефритовый государь связал темных и светлых, чтобы они охраняли равновесие всего сущего? Светлые должны были накапливать силу, а темные созидать при помощи нее?
– Знаешь ли ты о ли и ци, маленькая с-сестренка?
Мэйцзюнь покачала головой. Она кое-что знала, но было ощущение, что ей сейчас расскажут что-то новое. Так и случилось; и слушать было так интересно, что она перестала слышать шипящие драконьи звуки.
– Ци течет через все живое, словно река, соединяя его. Светлые, как источники, наполняют реку. Темные, как стремительные водопады, дают ей движение. Без светлых ци застаивается, становится мертвой, лишенной силы. Без темных река не найдет выхода, станет затхлым болотом. Но одного ци мало. Ли, законы мира, держат свет и тьму в гармонии. Ли говорит: «Свет собирает, чтобы тьма творила. Тьма разрушает, чтобы свет собирал». Это – баланс. Когда светлые и темные работают в паре, они создают чудеса: восходы и закаты, миры и звезды. Но если один нарушает баланс, наступает хаос. Лишенные энергии темные становятся жадными и поглощают мир вокруг себя. Светлые, боящиеся потерять ци, закрываются, превращая ее в бесполезный груз, способный лишь на мелкие дела. Слушай меня, маленькая сестренка. Свет и тьма – не враги, а два крыла одной птицы. Их союз – это закон равновесия. Один питает, другой творит. Нарушишь баланс – и мир разрушится.
Мэйцзюнь, казалось, была ни жива, ни мертва от услышанного. Бредит ли она? Сходит с ума?
Все, что она знала о мире, все, что считала вечным и незыблемым, оказалось ложью. И вроде бы правда лежала на поверхности: темные могли питаться силой светлых, и тогда не стали бы брать ее из мира извне, а светлые могли бы делиться накопленным, обогащая мир людей. Светлые без темных ничего не созидали, сотни военных заклинаний и тюрьмы – вот и все, чем славилось их правление.
И все же – как будто это было слишком много для одной маленькой простой Мэйцзюнь.
– Нужно же об этом всем рассказать! – Мэйцзюнь заметалась в панике. – Все должны знать! Весь мир!
Она подняла голову и посмотрела на Байлун в печали.
– Мне никто не поверит, никто не станет слушать. Пройдут десятилетия, а может, и столетия, пока это правда дойдет до других, – печально сказала она.
Кто будет слушать простую смертную служанку, бывшую благородную госпожу? Даже Чживэй едва ли придаст значение ее словам.
– У тебя ес-сть два пути, маленькая с-сестренка. – Дракон склонилась к ее уху, и слова стало разбирать сложнее, они оглушали и звучали басовито. – С-собери все мои артефакты, твое ис-скреннее с-сердце вернет мне покой, а эти знания людям по вс-сему миру.
Хвост Байлун коснулся головы Мэйцзюнь и ласково провел по волосам, после чего за подбородок развернул лицом к ней.
– Или с-сожги пергамент огнем, с-сжигающим с-само ядро мироздания. Тогда вс-се вс-спомнят.
Мэйцзюнь содрогнулась от плохого предчувствия.
– Где твое сердце, великая Дракониха Байлун? Мы не можем найти.
– Это мне неизвес-стно. Я лишь вос-споминание, привязанное к коже. Я больше не единое целое.
Байлун дыхнула дымом на Мэйцзюнь, глаза у той заслезились, и она отчаянно заморгала.
– Накрой ее чем-нибудь. – Мэйцзюнь пришла в себя, когда Хэлюй и Ифэй метались по библиотеке.
– Что случилось? – она утерла слезы и поднялась.
– Предатели! Окружили нас! – Хэлюй побледнел. – Меня будут пытать. Вдруг я не выдержу и расскажу все о Его Величестве?
Ифэй схватила его за шкирку.
– Успокойся! Никто тебя не тронет, – она махнула головой в сторону окна. – Только двигайтесь, давайте! Не паникуйте! Вылезаем через окно.
Мэйцзюнь спорить не стала, еще не совсем придя в себя после увиденного и услышанного, она просто схватила свиток, с которого сошли чернила, и положила его за пазуху.
Вылезти через окно ей помог Хэлюй, затем он также помог Ифэй и выбрался последним, спеша, но не забывая проверять, не заметили ли их.
– Ну же! – Ифэй подтолкнула его. – Куда нам прятаться?
Хэлюй мгновение растерянно смотрел на нее, а затем взял себя в руки.
– Есть одно тайное место… Мы прятали там Чживэй. Следуйте за мной.
Не успели они отбежать, как услышали топот навстречу.
– Мы в ловушке! – громким шепотом сообщила Ифэй.
– Сюда! – Хэлюй соскользнул в небольшой водный канал перед павильоном и спрятался под мостом. Девушки последовали за ним, и вскоре у них над головами раздался грохот подошв.
Несколько раз им приходилось заныривать под воду, пока светлые обшаривали все вокруг. Мэйцзюнь после первого раза с беспокойством оглядела свиток, но тот был сух, словно никогда и не был под водой.
– Возвращаемся, – послышался глухой голос кого-то из светлых солдат. – Император покинул Запретный город.
– Что дальше? – спросил другой удаляющийся голос.
– Истинная Восьмая Чжао Сюин приказала отправляться в Тенистую прогалину.
Мэйцзюнь в ужасе зажала рот рукой. Только теперь она поняла, насколько же серьезной проблемой может стать их медлительность. Им нужно было попасть к Чживэй или хотя бы к Лин Цзинь, предупредить их, но они не могли.
– Я пойду за ними, – решение она приняла мгновенно. – А вы прячьтесь!
– Куда ты? Ты же вся мокрая, – схватила ее Ифэй.
– Я должна попасть в Прогалину с ними! Это единственный способ избежать жертв. И что-то мне подсказывает, что очень скоро я согреюсь, – мрачно добавила она.
– О, – Ифэй изумленно захлопала в ладоши. – Теперь я вижу, что ты сестра Демоницы.
– Хэлюй, подсоби, нам нужно выбраться.
Хэлюй послушался, хотя нахмурился так, словно они попросили ногами по лицу ему походить. А без его помощи из такого водного канала им было не выбраться, сами бы ни за что не справились.
– Я с вами, – решительно сказал он, едва они оказались наверху и под ними натекло три лужи. – Я знаю, где соберутся светлые. За мной!
Он побежал, петляя по улочкам Запретного города, девушки послушно последовали за ним.
– Нас наверняка убьют, – азартно кинула Ифэй.
– И это повод радоваться? – обернулся Хэлюй.
– Ну, если уж умирать, то горевать последние мгновения жизни я точно не собираюсь, – уже немного задыхаясь, сообщила Ифэй.
Мэйцзюнь же молчала. Она не могла позволить себе умереть, пока не расскажет все, что узнала от Байлун. Ей просто нельзя.
– Надо выжить, – пробормотала она себе под нос, но Хэлюй и Ифэй услышали ее и бросили на нее взгляды.
– А я говорил Его Величеству держаться от вас подальше, – обреченно сказал Хэлюй. – Теперь помогай вам…
– Может, мы твое драгоценное Величество и спасаем? – возразила Ифэй. – Был бы здесь, уже казнили бы его за что-нибудь. Дело недолгое.
Хэлюй резко выставил руки, и девушки остановились. Перед ними открылась широкая площадь, даже целая арена. Туда стекалась армия светлых. Ифэй присвистнула.
– Кажется, господина Шэня не особенно-то любили. Вот жалость! Такой красивый…
– Что делать дальше? – Мэйцзюнь посмотрела на Хэлюя.
– Скоро они наложат заклинание перемещения, и нам нужно попасть в его зону действия, не привлекая внимания.
Они застыли, ожидая, пока армия не окажется вся в сборе, а потом Хэлюй крикнул: «Сейчас!», и они вбежали на площадь, пристраиваясь в самый конец толпы.
Земля задрожала, и они переместились.
Лю Чживэй
Чживэй, Сюанцин и Шэнь за несколько часов ничего не добились. Все трое вспотели, покрылись сажей и устали.
– Еще разок, – упрямо сказала Чживэй.
Сюанцин устало кивнул, в очередной раз отдавая бразды правления Дракону. Тот мгновенно воплотился в своем обличье, сбрасывая человеческий образ.
В Тенистой прогалине они выбрали пещерную яму для хранения глиняных сосудов с продуктами: здесь было прохладно, и они долго не портились. А еще она была весьма большая, отчего создавалось ощущение, что когда-то вся Прогалина началась именно с этого места. Даже в центре стоял алтарь, из которого фонтанчиком текла вода из исцеляющего источника. Сюанцин защитил хранилище так, чтобы их нельзя было выследить.