Она уже забрала сердце у Сяо До, тот даже не спрашивал зачем. Теперь ей нужны были шпилька, меч и, видимо, сам Император Чжао Шэнь. Тогда у нее получится передать всем послание Байлун.
Докричаться до Чживэй, впрочем, не удавалось. Мэйцзюнь только бегала по полю, пытаясь привлечь ее внимание и не попасться никому под горячую руку, а когда они все же столкнулись взглядами, в алых глазах отчетливо читалось: прячься, глупая.
Да Мэйцзюнь бы с удовольствием! Она не привыкла носиться как мужчина, благородных дам так не воспитывали, да тяжелая ткань ее платья сковывала движения. Она уже устала, тяжело дышала, мешала одышка, звуки непрерывного боя звенели в ушах. Кругом огни, мечи, стрелы – каким-то чудом только на трех людей не обращали внимания.
Чживэй унесло очередной битвой, в которой на нее нападали почему-то Сяо До и Лин Цзинь. Мэйцзюнь в отчаянии вздохнула.
Все горело. А еще было кое-что, что, видимо, никто в пылу битвы не замечал. Тучи опускались все ниже, будто собирались обвалиться на землю и придавить их. Красные молнии обращались в облачка драконов и неслись вниз, заходя позади смертных и бессмертных, нападали – и те мгновенно падали, поверженные.
Ожог на руке саднил, Мэйцзюнь пыталась поджечь свиток от огня на земле, но тот вполне равнодушно к этому отнесся, в отличие от ее руки.
Мэйцзюнь подняла голову. Дракон вновь набирал полные легкие огня. Она подождала, когда огонь приблизится к земле и швырнула в него свиток.
Чуда не случилось. Свиток не пострадал, только пролетел насквозь огонь.
Наверное, нужно было, чтобы кто-то удержал свиток в огне, догадалась Мэйцзюнь.
Сердце учащенно забилось, а звуки все стихли. Ей показалось, что Дракон посмотрел на нее, как бы говоря: «Давай, девочка». Конечно, это было просто воображением, но она вдруг поняла, что это, возможно, единственный шанс.
И она побежала. Туда, куда вновь нацелился Дракон.
– Хэлюй, останови ее! – закричала Ифэй, которая как-то поняла планы Мэйцзюнь.
Вот он. Огонь совсем рядом. Мэйцзюнь разбежалась и прыгнула в воздух, чтобы задеть хотя бы его краешек. Ифэй прыгнула за ней следом, ее лицо было искажено смесью отчаяния и решимости.
Она крепко обхватила Мэйцзюнь в объятия, и в следующую секунду огонь смел их. Спаси мир, сестра.
Свет разорвал горизонт..
– Нет! – закричала Чживэй. – НЕ-Е-Е-Е-ЕТ!
Чживэй в самый последний момент увидела, как Мэйцзюнь прыгает в огонь. А затем вспышка, словно кто-то подкинул дров, треск, горящий столб…
…Однажды очень-очень давно Нефритовый Император имел двух любимых людей – Гуанмина и Цзиньлуна…
Что?
…Нефритовый Император был очень доволен ими и думал, как же вознаградить таких самоотверженных людей, делающих столько добра во славу Его…
Чживэй все еще сражалась с Сюин, которая не давала ей спуститься ниже. Она дала ей в нос кулаком, разбивая.
Легенда продолжала появляться в голове, будто все они дружно сделали передышку на читательскую минутку.
…Недолго прожили они в мире и порядке. Гуанмин и Цзиньлун, избранные, были связаны, словно две половины одного целого…
Чживэй сдалась. Вниз ей не пробиться. Да и для чего? Рыдать над телом погибшей сестры?
Она стремительно полетела вверх с мечом Байлун наперевес, шепча себе под нос:
– Ты умрешь.
«Давай, человек». Дракон издевался.
А затем время замедлилось, словно они вновь нырнули с головой в желе.
Легенда продолжала возникать в голове, словно некий сказочник не мог остановиться, пока история не будет закончена.
…Так мир был разделен, а две силы, светлая и темная, стали чуждыми друг другу, и началась новая эпоха – инь больше не олицетворяло покой и силу, а ян потеряло свет…
Дракон издал горестный рев.
– Дерьмо, – ужаснулась Чживэй. Сюанцин был прав. Дракон действительно обозлился из-за него. Его отец убил Байлун, подругу Дракона.
Бедный Сюанцин наверняка раздавлен. Но она не могла позволить ему сдаться. Она защитит его.
– Не твоя вина! – крикнула она просто ввысь. – Для меня. Ради меня! Дерись!
Ее догнали Сюин и Лин Цзинь. Чживэй приготовилась драться, но темная и светлая внезапно застыли. Они протянули руки друг к другу, их внутренняя энергия потекла, создавая союз, инь и ян. На лицах обеих отразились облегчение и радость, как у человека, который наконец перестал испытывать долго мучившую его боль.
Равновесие Империи Чжао было восстановлено. Темные и светлые действовали воедино, чтобы созидать и ощущать. Высший закон ли, энергия всего живого ци слилась в гармонии.
Вот только битва на этом не закончилась.
Чживэй бросилась к Сюанцину. Его темная фигура застыла одна посреди неба. Дракон куда-то исчез.
– Он играет с нами, – обреченно сказал Сюанцин.
– Твоя с-сестра погибла. Больно? – раздался рокочущий голос.
– Больно. – Чживэй не стала спорить. – Не все такие, как Цзиньлун, знаешь ли. Может, он и был убийцей, но не все…
Дракон ее перебил.
– Вам будет больно, как и мне. Вы просто пока еще не поняли.
Их с Сюанцином подхватил поток ветра, а затем все вдруг исчезло.
Глава XVIЯ мчусь за тобою, гонюсь за тобою, я знаю, что наша судьба неизбежна, но кто установит Согласие в мире?
Стихотворение Цюй Юань
Когда Чживэй в следующий раз открыла глаза, то нашла себя на вершине горы, откуда открывался восхитительный вид на крутые скалы, поросшие зеленью. Сюанцин стоял рядом, но смотрел в другую сторону с потрясенным выражением лица.
Чживэй проследила за его взглядом. Темный и жемчужный драконы летели бок о бок, на каждом из них застыла человеческая фигура.
– Великие силы, только не флешбэк, – пробормотала себе под нос Чживэй. – Серьезно? Посреди битвы нам нужно смотреть чужие воспоминания?
– Я хочу показать тебе кое-что, маленькая Демоница.
Чживэй обернулась. Дракон был здесь, с ними, не такой громадный, но все еще внушительный, он замер в напряженной позе, тело прижато к земле, взгляд направлен на добычу, словно у тигра перед атакой. На морде его застыло выражение предвкушения и удовольствия.
– А если я не хочу смотреть?
Дракон не ответил, только фыркнул на нее дымом, заставив закашляться и отвернуться.
Момент из прошлого (тысячелетия назад!) был выбран замечательный. Небо голубое, яркое, как в безмятежный летний день (в Пекине сейчас такой оттенок редко увидишь), далеко внизу извивается и искрится река.
Они с Сюанцином стояли на вершине мира. На его лице смешались выражение раскаяния и страх перед тем, что собирался показать им Дракон.
– Хочешь уйти? – все же он нашел в себе силы повернуться к ней.
Чживэй покачала головой. Если Дракон собирается наконец раскрыть им прошлое, то это соответствует ее планам: узнать правду. Какие бы кошмары там ни произошли, Дракон ошибается, думая, что сможет причинить ей невообразимую боль.
И словно в ответ на эти мысли ее сознание разделилось. Вот она стоит здесь, с Сюанцином, а вот она – свободная, счастливая темная – рассекает воздух верхом на Драконе.
– Сюан-Сюан, догоняйте! – рассмеялась Чживэй, прижимаясь к шее Байлун и хватаясь за ее роскошную гриву. Байлун устремилась вперед, вытянувшись словно стрела, и помчалась к вершине горы.
Сюанцин с Сюаньлуном немного отстали, но ненадолго – вскоре набрали скорость, и вот уже морда темного дракона вырвалась вперед, обгоняя Байлун.
– Давай! Наш план! – крикнула Чживэй.
Байлун вся подобралась, выгибая тело в стремительном повороте, Чживэй соскользнула с шеи к ее хвосту. И Дракониха запустила ее, словно из катапульты, к вершине, на которой гонки всегда заканчивались.
Ее рассмешили недовольный рык Сюаньлуна и возмущенное: «Нечестно!» от Сюанцина.
Чживэй поймала потоки воздуха, позволив ветру подхватить ее. У самой земли она совершила изящный кувырок, мягко коснувшись ветвей деревьев, словно ступала по ним, и с легкостью приземлилась.
Следом за ней грациозно опустилась Байлун. Темное тело второго Дракона змейкой скользнуло по воздуху, прежде чем он величественно вытянулся на земле. Его золотые глаза холодно блеснули. Сюанцин соскочил с его спины.
– Мы победили! – не дала она ему даже открыть рта.
– Не-а, – протянул он с притворной обидой. – Победой считается, только если вы одновременно приземлились.
– Не было такого правила, – фыркнула Чживэй, прижимаясь лицом к морде Байлун и ласково проводя рукой по ее носу.
– А я в следующий раз так же сделаю! – залихватски сообщил Сюанцин.
Чживэй захлестнул поток теплых чувств – покой, счастье, умиротворение.
Ее Байлун, верная подруга, мудрая, сострадательная, игривая – практически вырастившая девочку Сяннин, когда-то брошенную родителями. Она учила ее любви, дружбе, важности баланса во всем.
Чживэй бы за нее убила. Сяннин ее любила.
– У нас ес-сть и другие трюки, – фыркнула Байлун.
– Хитрос-сти недос-стойны нас, – ответил Сюаньлун. – Мы с С-сюанцином сильны.
Сюаньлун. С ним Чживэй познакомилась одновременно с Сюанцином. Саркастичный, упрямый, самодовольный, мудрый – с ним всегда было весело. Он помогал упражняться в остроумии, научил летать при помощи внутренней энергии, а еще учил искать силу в себе, а не во внешнем мире. Один такой друг – и никогда не ощутишь одиночества.
Сюанцин. Тело наполнилось легким волнением. Дерзкий и нежный, умный и сострадательный, сильный и мягкий – таким он был. От его улыбки замирало в груди, а его объятия были надежнее самого мирового порядка.
Все эти эмоции захлестнули Чживэй. И это были ее чувства. Ее собственные. Граница между ее настоящим «я» и прошлым стерлась по ее собственной воле. Она просто потянулась к этому новому, непривычному ощущению. Туда, где она чувствовала себя любящей и любимой. Чживэй не могла вспомнить, чтобы когда-либо еще испытывала подобное принятие. Любопытство взяло верх, и она позволила себе погрузиться в эти воспоминания, больше не сопротивляясь воле Дракона.