– А теперь, маленькая демоница, я с-собираюсь убить твою подругу, – прошипел Дракон, его горящий взгляд остановился на маленькой фигуре Лин Цзинь.
Чживэй оцепенела. Вот в чем была истинная жестокость его замысла. Сюаньлун хотел заставить ее выбирать: пожертвовать Лин Цзинь ради их старой дружбы – или напасть на него, чтобы спасти ее. Дракон позаботился, чтобы в этой истории она не вышла победительницей.
Сюанцин замер перед самой мордой Дракона, его голос дрогнул:
– Сюаньлун, пожалуйста. Я люблю тебя. Всегда любил. Я… – Он задохнулся, не в силах закончить фразу. – Я бы… Я бы никогда не позволил отцу так поступить, если бы мог тогда что-то сделать… Могу ли я хоть чем-то это исправить?
Но Дракон лишь ухмыльнулся, чешуйчатая морда исказилась презрением.
Чживэй даже не успела понять, что произошло. Почувствовала лишь, как энергия Дракона устремилась к Лин Цзинь, да только не вышло. Сюанцин бросился вперед, остановив атаку Дракона. Чживэй дернулась, сжимая крепче меч Байлун, ее сердце бешено заколотилось.
– Сюаньлун! – ее голос сорвался.
Дракон развернулся. Его хвост метнулся, как молния, и вонзился прямо в грудь Сюанцина.
– Нет! – закричала Чживэй.
Сюанцин резко сжался, кровь закапала, но он не рухнул на землю. Темная энергия вокруг него вспыхнула, затягивая рану. Однако этой задержки оказалось достаточно.
С земли раздался крик Лин Цзинь – болезненный, полный ужаса.
– Например, с-сначала позвоночник… потом глаза, – лениво проговорил Дракон, его голос сочился ядом.
Чживэй бросилась к нему, заслоняя Лин Цзинь своим телом.
– Не надо! Пожалуйста!
Взгляд Дракона был безжалостным. Сюанцин попытался вновь встать между ними, отбивая очередную атаку хвостом.
– Я сделаю все, что ты хочешь, – выдохнул Сюанцин.
Дракон остановился.
– Убей ее, – его когтистая лапа указала на Чживэй.
Чживэй замерла. Ее взгляд метнулся к Сюанцину. Его глаза зажглись красным светом, потоки силы окутали его. Он собрался сражаться не на жизнь, а на смерть за нее.
Это был сплошной кошмар.
– То есть не все, что я хочу, – хмыкнул Сюаньлун и оттолкнул энергией Чживэй в сторону.
Чживэй полетела вниз, пока не поймала очередной воздушный поток. В голове вихрем проносились сотни разговоров с Драконом. Сюаньлун учил ее летать! Он был ее другом.
Лин Цзинь внизу вновь душераздирающе закричала.
Ей не спасти их обоих.
Рука Чживэй сжала рукоять меча Байлун.
Вновь эта сцена из ее видения. Красное небо от алых молний Сюаньлуна, Прогалина в огне, напоминающим бурлящую кровь. Она посмотрела на безжизненные тела на земле, а затем повернулась к мечу. С него капала уже почерневшая кровь бессмертного, а в отражении меча мелькнули ее красные глаза.
Никакого кровожадного удовольствия – лишь обреченность во взгляде.
Собрав всю свою силу, она взмыла в воздух и устремилась прямо к Дракону. Сюаньлун развернул голову, его глаза сузились в злорадной ухмылке, но он не успел уклониться. Сюанцин смог удержать его на мгновение, всего одно, на месте. И этого было достаточно.
Меч Байлун вонзился ему в шею, разрубив чешую и кости, словно мягкую глину. Чживэй передернуло от того, насколько это легко вышло. Это не должно было быть так легко. Байлун печально загудела в ее руке, она выполнила свой долг: спасла мир, восстановила баланс, нарушенный Цзиньлуном. Равновесие построено на крови тех, кто мог счастливо существовать.
Раздался оглушительный рев боли, а крик Лин Цзинь оборвался.
Дракон начал падать, Чживэй ухватилась за его шею, покрываясь его кровью и пытаясь удержать в воздухе. Сюанцин подхватил их, смягчая падение.
Чживэй даже не увидела, что бессмертные исчезли с поля боя в ту же секунду, как меч Байлун пронзил Сюаньлуна.
Оказавшись на земле, она откинула проклятый меч Байлун, которым убила своего друга, и бросилась на шею Дракону. Совершенно по-глупому она пыталась соединить края разреза, словно это могло остановить кровотечение. Но она слишком хорошо сделала свою работу. Тогда она попыталась влить в него энергию, но это было все равно что лить воду на решето, ничего не менялось.
Чживэй оглянулась на Сюанцина: тот стоял рядом с ними, лицо застыло в гримасе боли. Глаза его были теперь по-настоящему красными, а слезы стекали по опухшим щекам.
Сердца всей троицы бились в одном ритме.
– Вылечи его! – крикнула она Сюанцину.
– Я пытаюсь.
Сюанцин вытаскивал из себя золотые нити, меридианы, разрывая собственное тело. Кровь капала на землю, образуя вокруг него темные пятна. Чживэй пыталась помочь, посылая теперь силы ему, хотя и сама с трудом держалась; ее одежда была пропитана кровью, а дыхание сбивалось на хрипы. Ци текла вокруг них хаотичными потоками.
Сюанцин снова и снова пытался связать свою энергию с нитями Сюаньлуна, но они ускользали. Каждый раз, когда ему удавалось ухватить хотя бы одну нить, она растворялась прямо у него в руках.
– Пожалуйста! Помоги нам! – голос Сюанцина был отчаянным.
Лин Цзинь положила руку ей на плечо. Она не понимала, что происходит, но сочувствовала отчаянному горю друзей. Сяо До с беспокойством наблюдал за Лин Цзинь, на его лице все еще застыло потрясение от того, что он мог ее потерять.
Чживэй опять посмотрела на Сюаньлуна и поймала взгляд. В нем было злорадство. Он ей говорил: «Теперь тебе всегда будет больно.» И он был прав. Этот момент будет тысячи раз прокручиваться у нее в голове, а холод от прилегающего к коже окровавленного, теряющего тепло, ханьфу никогда не выветрится из ее памяти. Еще в его взгляде была злость «Предательница. Предала меня ради девчонки, которую почти не знаешь.» Сяннин дружила с Сюаньлуном не один десяток лет, а Чживэй с Лин Цзинь всего два года, один из которых она была мертва.
– Ты бы не остановился, – почти неслышно выдохнула она.
Сюаньлун привел бы свой план в действие: весь этот мир был бы уничтожен.
В его взгляде было прощание. Словно он испытывал облегчение, что вся эта агония из гнева, ярости, ненависти, наконец, отпустила его. Не было в его глазах только прощения. Прекрасная долгая жизнь, которая его ждала, превратилась в мучение. Такое не искупишь простыми сожалениями.
– Неужели нет ни одного способа тебя спасти? – прошептала она, в ее голосе звучала мольба.
В голове вдруг мелькнула мысль, как вспышка молнии: Байлун! Если она соберет все пять артефактов рядом с Сюаньлуном, может быть, это поможет. Возможно, это восстановит его душу, спасет и их всех.
Она вскочила, наполняясь неожиданной решимостью.
– Я знаю, что делать! – Чживэй резко обернулась к Сюанцину, готовая рассказать ему свой план.
Но слова замерли на ее губах. Сюанцин стоял к ней спиной, вытянув руку, словно пытался остановить кого-то, а меч Байлун пронзал его грудь насквозь, острие торчало из спины. Его тело дернулось, а кровь струей хлынула по лезвию.
Чживэй подняла взгляд и застыла. Рукоять меча держал Шэнь. Все такой же невозмутимо красивый, даже короткая стрижка не смогла испортить его черты, а его одежды выглядели настолько безупречно чистыми, словно он успел переодеться.
Ублюдок, мерзавец, мусор! Убийца! Раздражение, ненависть и ярость, не растраченные в битве, вспыхнули в ней как сухая ветка кипариса, кинутая в огонь.
Шэнь лишь приподнял брови, после чего молча взмыл в воздух, приглашая ее к битве.
Чживэй бросилась к Сюанцину. Его тело, еще стоящее на ногах, начало оседать. Меч Байлун, торчавший из его груди, окрасился ярко-красной кровью. Пережить такой удар от меча дракона было невозможно.
Пальцы Чживэй сжались на рукояти, и она ласково коснулась его лица.
– Прости, любовь моя.
Чживэй уперлась ногой ему в живот и одним резким движением выдернула меч. Сюанцин пошатнулся, его тело начало оседать. Но прежде чем упасть, он улыбнулся.
Улыбка была теплой, почти радостной.
«Глупый, – с нежностью подумала Чживэй, – в такой момент радуется признанию в любви».
Она задержала взгляд на его лице всего на миг, а затем обернулась, крепче сжав меч. Лин Цзинь с Сяо До бросились к Сюанцину.
Чживэй взмыла вслед за Шэнем. Она не даст ему уйти, она убьет его.
– Это должна была быть наша история! – воскликнул Шэнь, когда она настигла его. Его голос разрывал воздух, в нем звучали отчаяние и обида. – Шэнь и Чживэй, идеальная пара из враждующих кланов, объединили мир во имя любви!
Чживэй злобно рассмеялась, смех вышел скрипучим. Какая «наша история»? Он бредил? Он только что убил самого дорогого ей человека, а теперь говорил о любви?
– Ты просто мешок с дерьмом, – сказала она, внезапно понимая желание Дракона разрушать, а не прощать. – Наша история началась со лжи, жила во лжи и росла на горе трупов, Шэнь.
Она нанесла удар мечом, вложив в него всю силу. Шэнь отбил его с легкостью – придурок был хорошо натренирован.
– Настоящая история любви не о том, кто кого перехитрит, – продолжила она. Ее голос был пропитан горечью. – Любовь – это не про то, кто будет сиять ярче. Любовь – это про усилия. Про желание не причинить друг другу боль даже словом. Потому что знаешь что?
Он ответил атакой небесным мечом, их движения слились в бешеном ритме, удары и блоки сменяли друг друга.
– Потому что это сложнее всего, – закончила она, сама пораженная этой мыслью. Это было на поверхности, просто она смотрела не в ту сторону.
– Я люблю тебя! – отчаянно выкрикнул Шэнь, снова атакуя ее.
– Любишь, – усмехнулась она, уворачиваясь. Ее глаза вспыхнули холодной яростью. – Убивая меня, ты тоже признавался в любви?
Она нанесла удар мечом, едва не зацепив его плечо. Шэнь отскочил назад, его дыхание было рваным.
– Мне не важен трон…
Чживэй не дала ему договорить.
– Ребенок! – презрительно отозвалась она. – Сначала ты хотел игрушку в виде трона, ради чего пожертвовал мной. А затем недоступной игрушкой уже стала я сама, потому что трон тебе вдруг разонравился.
Он дернулся словно от пощечины, глаза растерянно забегали.