Мальчик начал уплетать кусок так быстро, что она испугалась, как бы он не подавился.
— Не спеши, парень, а то заболеешь.
Он замер, но лишь на минуту — и снова набросился на краюху. Затем потянулся за молоком и яблоками.
Улыбаясь при виде такой прыти, Мэгги потрепала его по волосам:
— Я хочу, чтобы ты знал: я скоро должна встретиться с Макдугласом, но как только…
— Нет! — выдохнул Канер с набитым яблоками ртом. С трудом проглотив их, он уставился на собеседницу широко распахнутыми, полными ужаса глазами:
— Ты не можешь так поступить. Он убьет тебя!
— Все в порядке, — успокоила Мэгги, желая, чтобы эти слова могли утешить ее саму. — Он не причинит мне вреда.
— Еще как причинит!
— Нет, — снова уверила она, надеясь, что так и будет. — Я могу за себя постоять. Но я хочу, чтобы ты оставался здесь до моего возвращения. Сможешь это сделать?
Мальчик кивнул и, судя по взгляду каре-зеленых глаз, снова замкнулся в себе.
— Но ты ведь вернешься?
— Да, — ответила Мэгги, надеясь, что это не окажется обманом, и, с неохотой покинув Канера, снова отправилась к его отцу.
По дороге она вспомнила, что сегодня именно тот день, когда Юан должен освободить Лахлана. Оставалось только надеяться, что лэрд и ее братья все еще целы и невредимы.
Чтобы разбудить любимого, Мэгги нежно потормошила его, прошептав:
— Брейден!
Затем, убрав разметавшиеся волосы с его плеч, она нежно поцеловала его в шею, покрытую у самого затылка крошечными волосками, и легонько прикусила кожу зубами:
— Уже утро.
Горец застонал и пошевелился, обнажив смуглое бедро жадному взгляду Мэгги:
— Сейчас не может быть утро, — пробормотал он. — Я только что заснул.
Она засмеялась и подняла меховое одеяло, восхищаясь видом обнаженной спины этого красавца. Перед ее глазами снова встали картины прошлой ночи: бесстыдный, полностью отдавшийся ей Брейден полуприкрытыми глазами смотрит, как она двигается на нем. Она снова почувствовала на своей коже его теплое дыхание, а на своих бедрах сильные, подгоняющие ее руки.
Даже сейчас ее тело хотело этого мужчину.
И это именно тогда, когда она едва заставила себя сосредоточиться на предстоящей задаче и на тех, кто ждал внизу.
— Уже утро, — повторила она, — и нам предстоит встреча с лэрдом.
Горец снова застонал и перекатился на спину, открыв ее взору совершенное мужское тело.
— Чудесно, — сказал он, потерев руками лицо. — Давай же предстанем перед нашим Создателем.
Щеки Мэгги ярко вспыхнули, когда она ясно разглядела в утреннем свете его эрекцию.
Брейден рассмеялся, заметив, на чем задержался ее взгляд:
— Что я могу сказать? Ты преследуешь меня даже во сне.
Он сел в постели и притянул ее к себе:
— Не желаешь…
Внезапный стук прервал его.
— Брейден? — окликнул его Син из-за двери.
— Уже встал, — крикнул горец брату, а затем пробормотал себе под нос. — И, боюсь, так и будет стоять, если ты не перестанешь колотить в эту чертову дверь.
— Мы тебя ждем, — не отступал Син.
— Встретимся внизу.
Мэгги застенчиво улыбнулась:
— Нас ждут.
По лицу Брейдена было видно: тот едва удержался от насмешливого замечания. Ворча себе под нос, он неохотно вылез из постели.
Мэгги помогла ему одеться, и затем они, рука об руку, начали спускаться по лестнице.
Она знала, что должна рассказать ему о Канере прежде, чем они покинут за́мок, но почему-то не могла этого сделать. Мальчика уже достаточно отвергали. Она отвезет его к себе домой, а через несколько месяцев или даже лет, когда Брейден будет готов к этому, она все ему расскажет.
Когда они достигли нижних ступеней, то увидели собравшихся в большом зале женщин. Хотя их было много, стояла такая тишина, что Мэгги слышала только стук сердца в груди.
Син поднялся из-за стола, за которым завтракал, и встретил их в дверях:
— Кенна уже на месте. Я удостоверился, что ей там будет удобно до конца дня.
— Думаешь, это сработает? — спросил Брейден у брата.
Тот пожал плечами:
— Почему бы нет? Не думал, что мы зайдем так далеко. Полагаю, через час мы узнаем наверняка.
Брейден посмотрел на Мэгги и крепче сжал ее руку:
— Да, узнаем.
И тут Мэгги заметила в его взгляде неуверенность. Но она мелькнула лишь на мгновение, и тут же исчезла. Больше не сказав ни слова, горец вывел соратницу из зала.
Снаружи у подножия лестницы во внутреннем дворе за́мка(57), их дожидалась Агнесс.
— Вы готовы, миледи? — спросил ее Брейден.
Окинув его проницательным и лукавым взглядом, мать лэрда кивнула:
— Мы все готовы. И помоги Бог моему мальчонке, если он не поведет себя, как до́лжно. Может, я и старая, но у меня хватит сил отшлепать Робби по заду, если сын посрамит мое воспитание.
Мэгги улыбнулась, хотя ее от страха выворачивало наизнанку.
Троица направилась к воротам крепости. На ходу Мэгги перекрестилась и шепотом помолилась об удаче.
Женщины, охранявшие стену, начали медленно поворачивать во́рот, поднимающий решетку на воротах(58).
Среди мужчин воцарилась внезапная тишина, когда они увидели ползущую вверх решетку.
— Чтоб я в аду побирался, — выругался Робби Макдуглас, не веря своим глазам. Он двинулся навстречу визитерам из за́мка, чтобы встретить их на входе в лагерь.
Недоверчиво улыбаясь, лэрд протянул Брейдену руку. Тот быстро схватил ее и затряс:
— Как ты это сделал, парень?
Горец пожал плечами:
— Это было нетрудно.
— Не может быть! — воскликнул Робби.
Встретившись взглядом со своей матерью, он поискал глазами за их спинами:
— А где Кенна?
— Она ушла, — опережая Брейдена, выдала Агнесс заготовленную ими ложь.
Робби воспринял новость, как король, узнавший, что его лишили трона. Улыбка сползла с его губ, и лицо молодого лэрда налилось кровью, а глаза наполнились яростью.
— Что? — взревел он. — Что ты хочешь этим сказать? Куда она ушла?
Агнесс подбоченилась перед сыном и цокнула языком:
— Она больше не в силах была выноси́ть твое нытье про Изобейл. И кто может ее за это винить? Удивляюсь, что она так долго тебя терпела.
Макдуглас уставился на всех троих так, словно не мог решить, кого из них первым разрубить надвое. Исходивший от него гнев ощущался почти физически. Он напрягся всем телом:
— Когда она исчезла?
— Прошлой ночью, — ответила его мать. — Придя будить ее утром, я нашла вот это.
Она протянула сложенный лист пергамента, заготовленный накануне.
Робби прочел его, держа в трясущихся руках, а затем с яростным ругательством повернулся к своим людям.
— Обыщите за́мок, — приказал он. — Я хочу убедиться, что это не еще одна из уловок Кенны.
— Это не уловка, — твердо произнесла его мать. — Она бросила твою жалкую шкуру.
И тогда Мэгги улыбнулась, увидев на лице лэрда то, что они хотели увидеть — боль, беспокойство, чувство потери. Сознавал он это или нет, но ему действительно было дело до своей жены.
— Седлайте лошадей, — закричал Робби своим людям.
— Зачем? — спросил Брейден. — Если она тебя не волнует…
Макдуглас выпучил глаза:
— Почему вы не остановили ее?
— Она сказала, что ты даже не будешь по ней скучать, — ответил Брейден теми же словами, которыми Кенна отговаривала их от этой затеи. — И что ты не замечал ее, потому что твои глаза застил образ Изобейл инген Кайд.
Робби вздрогнул, словно его ударили.
— Я хочу вернуть мою Кенну! — голос его дрожал от отчаяния. — И я не прекращу поиски, пока не найду ее.
Один из молодых людей подвел оседланную лошадь. Когда лэрд собрался вскочить на нее, Брейден его остановил:
— В этом нет необходимости.
Прежде чем горец смог что-либо объяснить, воздух задрожал от крика.
Мэгги обернулась и увидела, как из одного из небольших строений во дворе за́мка валит дым. Еще целая секунда ушла на то, чтобы сообразить, что́ горит.
Сарай, в котором спряталась Кенна.
У Мэгги сдавило горло. Словно в кошмаре она смотрела, как огонь уничтожает постройку.
— Брейден! — закричала она, но тот уже бежал к за́мку.
— Боже милостивый, — выдохнула Агнесс. — Кенна!
— Кенна? — удивился Макдуглас.
— Она там, внутри, — выкрикнула Мэгги и помчалась к горящему сараю. Робби ринулся вслед за ней.
Брейден уже собрался броситься внутрь горящей постройки, но один из мужчин оттащил его назад и прокричал сквозь рев пожара:
— Слишком поздно! В таком пламени она не могла уцелеть.
Мэгги в ужасе смотрела на красные и оранжевые языки огня, закручивающиеся над крышей и взвивающиеся в утреннее лазоревое небо. Она не могла поверить своим глазам.
Как это случилось?
«О Боже, о Боже, о Боже», — вертелось у нее в голове среди ужаса и боли.
Кенна погибла!
И это целиком ее, Мэгги, вина. Это был ее план. Ее глупый, отвратительный план. Из-за него теперь бедная Кенна мертва.
— Где мой брат? — спросил Брейден.
Испуганно прикрыв рот руками, Мэгги повернулась и посмотрела на спутника, обшаривающего взглядом толпу в поисках Сина.
Молодая женщина, стоявшая рядом, покачала головой:
— Англичанин вбежал внутрь, чтобы спасти госпожу, как только начался пожар.
Она отвернулась, глаза ее наполнились мукой и печалью:
— Он не вышел обратно.
У Мэгги ослабели колени, и на мгновение стало нечем дышать.
Отчаянный крик Брейдена слился с воплем Макдугласа. Оба воина рухнули на колени, беспомощно глядя, как огонь поглощает сарай, где находились Син и Кенна.
Глаза Мэгги наполнились слезами. Не таков был ее план. Кенна должна была только подождать там на случай, если Макдуглас станет обыскивать за́мок, и выйти в тот момент, когда ее муж соберется покинуть крепость и броситься за ней в погоню.
«Это все моя вина!»
Боль разрывала грудь. Никто не должен был пострадать. Нет!