— Однажды ты сказала, что не выйдешь за меня, даже если я буду умолять тебя об этом на коленях, — сказал он. — Но я все равно умоляю тебя. Будь моей женой, Клер. Я люблю тебя всей душой. Я безумно жалею, что обманул тебя. Прости меня, и я клянусь, что ты никогда не пожалеешь об этом.
От этих слов у нее растаяло сердце, глаза наполнились слезами. Саймон не просто представитель высшего класса. Он — настоящий джентльмен самой высокой пробы. И как она раньше этого не замечала?
Она опустилась на колени рядом с ним.
— Я тоже обманывала тебя, и теперь мы с тобой на равных. Я люблю тебя, Саймон.
Потом она никак не могла вспомнить, кто кого поцеловал. Она только помнила, как его руки обвились вокруг ее талии, а губы слились в долгом упоительном поцелуе. Она не знала, сколько прошло времени, когда он, наконец, оторвался от ее губ и с усмешкой сказал:
— Вообще-то мы здесь не одни, дорогая.
Клер обернулась и покраснела, а Розабел захлопала в ладоши:
— Дедушка сказал, что мы с тобой кузины! И ты вышла за графа. Все, как я хотела. Это еще более романтично, чем побег!
— Выбрось из головы эти глупости, — урезонил ее лорд Уоррингтон и повернулся к Клер: — Я так и думал, что все эти разговоры про аннулирование брака — пустая болтовня.
— Молчи, дедушка, — замахала на него руками Клер. — Ты так выдашь все мои секреты.
Он улыбнулся:
— Одно я могу сказать наверняка, Рокфорд. С моей внучкой ты не соскучишься.
— Это я уже понял, — сказал Саймон с ухмылкой. — Она — страшная гордячка и колючка, но я ее обожаю.
— «Коль я оса — остерегайся жала», — сказала Клер, цитируя реплику Катарины из «Укрощения строптивой».
Саймон улыбнулся:
— Я тоже отвечу тебе цитатой знаменитого барда, дорогая. Ты знаешь, сколько продлится моя любовь? — Он поцеловал ее в губы. — «Вечность и еще один день».