Сдвинувшись ниже, он впервые отвел от нее взгляд, посмотрел через ее плечо и снова взглянул на ее лицо. Стиснул зубы.
— Когда гранд дамы пришли и поставили меня перед фактом женитьбы, ни одна из них даже мысли не допустила, что я хочу, что я заслужил больше, чем типичный для Вариси брак, — в его голосе зазвучали жесткие нотки. — Но они ошиблись. Я хочу большего.
Минерва мысленно поежилась. Она могла поклясться, что внешне это никак не отразилось, но его теплые и сильные руки, обнимающие ее за талию, нашли простынь и укрыли девушку. Поймав края простыни, она сильнее укуталась. Минерва не замерзла; она была эмоционально потрясена.
— Я… — она снова посмотрела на него.
Ройс смотрел на свои руки, обнимающие ее поверх простыни.
— Прежде чем ты что-нибудь скажешь… Когда я встретился сегодня с Хэмишем, то попросил у него совет, как убедить тебя стать моей герцогиней, — подняв голову, он встретился с ней глазами. — Он ответил мне, что я должен сказать тебе, что люблю тебя.
Минерва не могла дышать; она оказалась в ловушке его взгляда.
Он не отрывал от нее взгляда.
— Он утверждал, что ты хочешь услышать, что я люблю тебя, — переведя дыхание, он продолжил. — Я никогда не буду врать тебе. Если я скажу, что люблю тебя, именно так оно и будет на самом деле. Я сделаю, что угодно только бы ты стала моей, моей герцогиней, но лгать тебе не буду.
Казалось, что он, так же, как и она, не может вздохнуть; он вздрогнул. Встретился с ней глазами.
— Я забочусь о тебе так, как ни о ком другом. Но мы оба знаем, что я не могу сказать, что люблю тебя. И мы оба знаем, почему. Как Вариси, я ничего не знаю о любви, и еще меньше знаю о том, как любить. Я даже не знаю, существует ли во мне это чувство. Но я могу тебе пообещать, что постараюсь. Для тебя. Дам тебе все, что в моих силах, но не обещаю, что этого будет достаточно. Я обещаю попробовать, но не обещаю, что получится, — он удерживал ее взгляд. — Я не обещаю полюбить тебя, потому что не знаю, способен ли на это.
Прошло несколько мгновений; девушка продолжала смотреть ему в глаза. Наконец, вздохнув, перевела взгляд на его напряженное лицо и снова вернулась к его глазам.
— Если я соглашусь выйти за тебя замуж, ты пообещаешь мне это? Обещаешь быть верным, и что ты постараешься полюбить?
Ответ последовал незамедлительно.
— Да. Я готов поклясться любыми словами, какими ты захочешь.
Минерва была напряжена, словно балансировала на тоненьком канате над обрывом. Осознав свое состояние, она поняла, что испытывает он; его тело под ней словно окаменело, несмотря на то, что он попытался скрыть свое состояние.
Они оба балансировали над пропастью. Вздохнув, Минерва отстранилась.
— Мне нужно подумать, — она заметила, как он приподнял бровь. — На самом деле ты еще не сделал предложение.
Помолчав, Ройс заявил:
— Я сделаю предложение, когда ты будешь готова принять его.
— Я еще не готова.
— Я знаю.
Минерва чувствовала его неуверенность и непоколебимую решимость.
— Ты меня удивил.
Девушка представляла, воображала, мечтала выйти за него замуж, но она и никогда представить себе не могла, что будет делить с ним ложе, но сейчас именно это и происходит, что говорило само за себя.
— Большая часть меня хочет сказать «да», но решение стать твоей герцогиней, это не то, что я могу решить моментально.
Ройс предложил ей все — кроме себя. Нарисовал перед ней картину их будущей жизни, о которой она и не могла мечтать.
— Ты потряс меня.
В ее мыслях, как и в чувствах, царил хаос; словно в бурлящем котле ее страхи сражались с неожиданной надеждой, желанием, потребностью.
Ройс ничего не сказал, мудро решив не давить на нее.
Абсолютно правильно. Она не могла позволить ему или себе безрассудно броситься в этот брак, ведь если все пойдет плохо, цена будет высокой.
— Ты должен дать мне время. Мне нужно подумать.
Ройс не возражал.
Вздохнув, Минерва бросила на него предостерегающий взгляд, скатилась с него на свою сторону кровати; повернулась на бок, отвернувшись от него, натянула на себя одеяло.
Спустя мгновение Ройс повернулся и обнял ее. Его рука легла ей на талию, придвинула ближе к мужскому телу.
Усмехнувшись, девушка прислонилась к нему. Тихо вздохнув, немного расслабилась.
Ройс по-прежнему был напряжен. Его будущее теперь было в ее руках; по крайней мере, она сразу не отказала ему.
Это все, что он мог получить сейчас.
Откинув ее волосы в сторону, герцог нежно поцеловал ее затылок.
— Спи. Ты можешь думать столько, сколько тебе нужно.
Спустя мгновение добавил:
— Но когда леди Озбалдестон вернется сюда и потребует назвать ей имя леди, которую я выбрал своей невестой, я скажу ей.
Минерва фыркнула. Улыбнулась и, к своему удивлению, последовала его совету и заснула крепким сном.
Глава 17.
— Хэмиш О’Локлин, паршивый шотландец, как ты посмел надоумить Ройса сказать мне, что он любит меня!
— И?
Хэмиш поднял взгляд от стада овец, которых изучал.
Скрестив руки, Минерва беспокойно ходила возле реки.
Хэмиш заглянул ей в лицо.
— Ты не хочешь услышать, что он любит тебя?
— Конечно, я хочу услышать, что он любить меня, но как можно советовать такое? Как он это сделает? Он же, ради Бога, Вариси.
— Хм, — Хэмиш откинулся на назад. — Возможно, таким же образом, каким я говорю Молли, что люблю ее.
— Но ты же…ты не… — она замолчала. Остановившись, посмотрела на него.
Шотландец цинично улыбнулся.
— Да, думаю так же, как он. Я такой же Вариси, как и Ройс.
Минерва нахмурилась.
— Но ты ведь… — она махнула рукой в сторону холмов.
— Не воспитывался в замке? Это правда. Но, возможно, это означает, что я всегда знал, как важно услышать женщине, что она любима, — он внимательно изучал ее лицо. — Он не сказал тебе, что любит, не так ли?
— Нет, он был честен со мною. Ройс говорит, что постарается, что хочет больше, чем брак по расчету, но, — девушка задержала дыхание, — не может пообещать любить меня, так как не знает, способен ли на это чувство.
Хэмиш фыркнул.
— Вы замечательная пара. Ты была в него влюблена, или близка к этому, в течение нескольких лет, и сейчас у тебя есть…
— Ты не можешь этого знать, — Минерва посмотрела на него.
— Конечно, знаю. Не то, чтобы он мне рассказал сам, но я умею читать между строк, и этого достаточно. К тому же сейчас ты здесь, не так ли?
Нахмурившись, девушка посмотрела на него.
— По твоим словам, все легко и просто.
Хэмиш согласно кивнул.
— Да, любовь такая. Простая и понятная. Это просто происходит. Все усложняется, когда вы начинаете думать, анализировать — это все неправильно, — оттолкнувшись от ограды загона для овец, начал подниматься по тропинке вверх; она не отставала от него. — Но если тебе нужно думать об этом, думай о любви, как о болезни. И чтобы, как при любой болезни, определить заболевшего человека, нужно искать ее симптомы. Я знаю Ройса дольше, чем ты, и могу сказать, что у него есть все эти симптомы до одного. Он может и не знает, что любит тебя, но интуитивно чувствует, и это влияет на него.
Они дошли до двора, где Минерва оставила свою Рангорель. Хэмиш остановился рядом и посмотрел на нее сверху вниз.
— По правде говоря, Ройс, возможно, никогда честно не признается, что любит тебя, но это не значит, что все на самом деле так.
Минерва поморщилась, потерла рукой, затянутой в перчатку, лоб.
— Ты только что дал мне пищу для размышлений.
Хэмиш ухмыльнулся.
— Да. Если тебе нужно подумать, то размышлять нужно о правильных вещах.
Пока Минерва ехала на юг в сторону границы, у нее было достаточно времени, чтобы подумать о Ройсе и его симптомах. У нее было достаточно времени, чтобы обдумать все, что сказал ей Хэмиш; помогая ей сесть в седло, он напомнил ей, что последняя герцогиня была верна, только не своему мужу, а ее давнему любовнику, Сиднею Камберуэллу.
Герцогиня и Камберуэлл были вместе больше двадцати лет; вспомнив все, что она видела, припомнив все «симптомы», пришла к выводу, что они очень сильно любили друг друга.
Возможно, Хэмиш прав, и Ройс сможет ее полюбить.
Несмотря на это она должна принять решение, причем в ближайшее время. Ройс не шутил, когда упомянул леди Озбалдестон. Именно поэтому она отправилась на верховую прогулку; ферма Хэмиша казалась идеальным местом.
«Ты можешь думать столько, сколько тебе нужно».
Она слишком хорошо знала Ройса, чтобы не понять, что он имел в виду: столько, сколько нужно, пока она не согласится стать его женой.
Герцог сделает все, что в его силах, чтобы добиться ее согласия; отныне он будет оправдывать любые средства, с помощью которых сможет получить ее положительный ответ.
В его случае «любые средства» понимаются довольно широко, что он и продемонстрировал утром. Она ушла от него только потому, что уже рассвело. Если бы Минерва этого не сделала, то по-прежнему была бы с его светлостью.
Однако сегодня за завтраком и позднее, когда они, как обычно встретились в его кабинете, в присутствии Хэндли и Джефферса он вел себя, как образцовый джентльмен. Она не могла его обвинить в том, что оказывает на нее давление, заставляет быстрее принять решение, манипулируя другими.
«За это, — отметила она, — я должна быть благодарна ему. Последнее, в чем я нуждаюсь, так это в том, чтобы Маргарет, Аурелия и Сюзанна принялись убеждать меня. Я даже не знаю, какую бы сторону они приняли».
Вопрос интересный, но к делу не относится. Ее не волнует, что думают другие, а Ройса это заботит и того меньше.
В сотый раз она обдумывала все аргументы. Девушка получила подтверждение тому, что знала с самого начала; женитьба на ней для Ройса будет самым лучшим вариантом, особенно, если учесть ее приверженность замку и герцогству. Однако этот брак нельзя назвать удобным и комфортным; несмотря на то, что она заставила его открыть свои карты, Минерва почувствовала искренность в его словах.