Она кивнула, но ее взгляд не внушал мне надежды.
– Но если это плохо кончится?
– А если нет?
Она прижалась щекой к моей груди.
– Правда. А как же иначе?
Глава 23
Когда Амо уехал, мне показалось, что он забрал частичку моего сердца. Я держалась за столбик крыльца, поглаживая Медвежонка, который прижался к моей ноге, словно хотел поддержать в трудную минуту. Момо сидел на ступеньке, его нос подергивался, когда песик нюхал воздух.
Я вздохнула и отвернулась от подъездной дороги. Мы не назначили новую дату, чтобы встретиться снова.
Сколько времени должно пройти, прежде чем я увижу Амо? Несколько недель? Месяцев? Дольше?
Даже общаться по телефону сложно и рискованно. Я не могла поставить свою жизнь на паузу, но казалось, что какая-то часть меня впадет в анабиоз, пока мы с Амо не встретимся снова.
Вздохнув, я спустилась с крыльца и направилась к Дотти. Я подняла собаку и отнесла ее на ее любимый участок травы в тени возле дома, чтобы она могла облегчиться.
Телефон и фитнес-браслет зажужжали. Я опять посмотрела на дорогу.
У ворот остановилась машина. Я открыла окно браузера, чтобы проверить камеру видеонаблюдения. Глупая часть меня надеялась, что это Амо, но логика подсказывала иное. Вероятно, Джилл приехала сюда после встречи с отцом.
Однако на экране появилось ухмыляющееся лицо Невио. Я замерла.
Он не стал ждать, пока я впущу его. У него, как и у моего отца и дядей, имелся код доступа на ранчо.
Машина выехала из поля зрения камеры. Вскоре дорогу озарил зловещий красный свет фар черного навороченного пикапа «Додж Рам».
Невио всегда включал фары, днем или ночью, жутковатое свечение пугало людей. Кроме того, все в Вегасе знали, кому принадлежит автомобиль.
Пикап затормозил напротив крыльца, и Невио выскочил из «Доджа». У меня участился пульс при мысли о том, что случилось бы, если бы брат приехал на десять минут раньше.
Невио подбежал ко мне, пока Алессио и Массимо вылезали из салона.
– Почему ты решил меня навестить? – удивилась я.
Медвежонок зарычал, когда Невио поднял меня в воздух и закружил.
– Мы забираем тебя.
Я обхватила Невио за плечи, меня даже чуть затошнило.
Когда брат опустил меня на землю, я сказала:
– Джилл еще не приехала. Я не могу бросить питомцев.
Невио закатил глаза.
– Свиньи могут развлечь себя пару часов. – Он наклонился, чтобы принюхаться ко мне. – Ты пользуешься новыми духами? Мне не нравится запах.
– Нет, я не пользуюсь. – Мой живот судорожно сжался.
Неужели я пахну как Амо? Алессио пристально смотрел на меня, в то время как Массимо опустился на ступеньку и зажег сигарету.
– У тебя много медицинских познаний, но ты куришь, – заметила я, надеясь переключить внимание Невио.
Массимо посмотрел на меня через плечо, вздернув темную бровь.
– Учитывая наш образ жизни, уверен, что рак легких или другие болезни, связанные с курением, не станут причиной моей смерти.
– Ладно, Грета. Давай вернемся в город.
– Нам надо взять собак, – напомнила я.
– Мы можем поставить их клетки для перевозки в кузов.
– Но ты должен вести машину осторожно.
Невио бросил на меня возмущенный взгляд:
– Ага.
Я отправила Джилл сообщение, что вынуждена покинуть ранчо. Она мигом ответила, что уже в пути и будет здесь через тридцать минут, и я начала собирать вещи.
Спустя пятнадцать минут мы уже уехали.
Это место всегда имело для меня огромное значение, а теперь оно было связано с Амо и тем самым стало еще более особенным.
– У меня есть для тебя сюрприз, – сказал Невио через некоторое время, возбужденно барабаня по рулю.
Я бросила на него настороженный взгляд. Его слова могло означать что угодно, а нервозность брата определенно давала повод для беспокойства.
– Она волнуется, – пробормотал Алессио, сидевший справа от меня.
– Так и должно быть, когда Невио чем-то взволнован, – заметил Массимо, расположившийся с другой стороны.
Я сопротивлялась желанию поведать Массимо о его шансах выжить, если произойдет авария, ведь он не пристегнулся. Он ответил бы мне то же самое, что и в случае с курением.
– Я искал, чем бы тебя развеселить, и один из наших знакомых дал мне наводку на ферму по разведению сумочных собачек.
– Чихуахуа?
– Будь здорова, – сухо сказал Массимо.
Я закатила глаза.
– Неважно, – буркнул Невио. – Мы направляемся туда. Ты спасешь несколько собак, а мы посмотрим, сможем ли найти развлечение с заводчиками.
– Почему люди так жестоки? – прошептала я, покачав головой.
Сердце разрывалось от жалости к бедняжке чихуахуа, которая дрожала у меня на руках.
Мы уже перевезли около тридцати пожилых собак и сорок щенков (причем некоторым малышам было несколько дней от роду) к пенсионерке и ее мужу, с которыми я сотрудничала. Супружеская пара владела собачьим приютом, животные содержались в прекрасных условиях, и многие обрели свой дом. А еще их никогда не усыпляли, к сожалению, исключением могли стать смертельные заболевания, несовместимые с жизнью и причиняющие им физические страдания.
Папа ясно дал понять – он не потерпит, чтобы я растила еще и щенков в нашем особняке. Ему хватало общества Дотти, Момо и Медвежонка.
Я не хотела испытывать папино терпение на прочность, поэтому я выбрала только одну из чихуахуа.
Невио пожал плечами:
– Они думают, что очень мило разводить головастых тварей, которые еле ковыляют на спичечных ножках, а меня называют извращенцем.
– Люди хотят собак, но не хотят брать на себя никаких обязательств, связанных с выгулом. Им не нравится нести ответственность. Когда этим крохам надо справить нужду, хозяева ставят их прямо в кошачий лоток, а когда те не слушаются, запихивают в сумочку. Удобно. – Массимо был совершенно искренним.
– Но это собака, а не игрушка! Она не должна быть удобной, – прошептала я, чувствуя, что могу расплакаться.
– Если они хотят домашнего питомца, который не требует прогулок или ухода, могут купить хомячка или морскую свинку, – проговорил Алессио.
Массимо покачал головой, не соглашаясь.
– Я читал статью, что хомякам бывает хуже всего. Хозяева помещают их в самые тесные клетки, потому что те дешевые, или отдают своим детям в качестве игрушек.
– Родители, наверное, рады, что ребятки мучают хомячка, а не беспокоят их. – Алессио пожал плечами.
У меня сдавило грудь, когда я подумала о том, что повсюду есть домашние животные, с которыми ужасно обращаются, поскольку видят в них игрушки или не удосуживаются изучить потребности питомцев.
– Наверное, морские свинки и кролики тоже не должны попадать к таким людям. Большинство из них мучаются в одиночных клетушках, хотя это групповые животные. Кроме того, в клетках используются решетки в качестве пола, чтобы легче было убирать. Однажды я видел средневековую тюрьму, которая выглядела гораздо лучше, – продолжал Массимо.
Невио припарковал машину перед особняком.
– Прекрати! – прохрипела я. – Хватит! Я не хочу больше ничего слышать.
Невио повернулся и коснулся моего плеча.
– Можно не говорить о подобных вещах, но они же все равно существуют.
– Знаю. Очень эгоистично с моей стороны, но я не могу терпеть такие разговоры. Только не сейчас, когда я не могу ничего сделать, чтобы остановить этот кошмар.
– Ты слишком хороша для нашему мира, Грета.
Пожав плечами, я поцеловала нелепую собачку с выпученными глазами, решив назвать ее Тикап. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы спасти как можно больше животных и подарить им лучшую жизнь. Я знала, это не исправит того, что я уже совершила, однако сердце не оставляло мне иного выбора, и потому мне становилось чуть легче.
Из аэропорта я поехал прямо в таунхаус к Крессиде. Сегодня был наш обязательный еженедельный «вечер свиданий», а я опаздывал.
Все фибры моего тела восставали против идеи провести с ней время. Я открыл дверь и вошел в дом. Крессида сидела в кресле в гостиной и печатала на телефоне.
– Ты опоздал, – с упреком проворчала она.
– Но пришел.
Она поднялась на ноги, уже одетая в шикарное платье, туфли на высоких каблуках и дорогие украшения.
Остановившись передо мной, она проверила мой наряд. Я переоделся в аэропорту, поэтому на мне была белая рубашка и черные брюки.
– А где кольцо? – спросила Крессида, нахмурившись.
Я посмотрел на свою руку. Кольцо отсутствовало – на пальце белела тонкая линия, обозначавшая место, где обычно находилась обручалка.
Должно быть, я оставил кольцо в Вегасе. Черт побери. Если кто-то найдет его, это конец.
На кольце выгравирована дата свадьбы, любой Фальконе сложит два и два и начнет вендетту.
Мне надо как можно скорее позвонить Грете и предупредить ее.
– Амо!
Я сосредоточился на Крессиде.
– Полагаю, потерял его во время последней пытки. Поищу, когда вернусь на склад.
Крессида поджала губы:
– Я не хочу знать, чем ты занимаешься на работе. Как отвратительно.
Я приподнял бровь.
– Моя отвратительность гарантирует, что у тебя всегда есть возможность покупать новые шмотки в бутиках «Луи Виттон» и «Баленсиага».
Крессида не хотела, чтобы ей напоминали о тьме, живущей во мне.
Она хотела делать вид, что ей ничего не известно. Весь наш брак был притворством.
– Надеюсь, ты не думаешь, что я буду заниматься с тобой сексом, когда на тебе даже нет кольца.
– Я здесь не для секса, – сказал я искренне. – Я приехал для нашей еженедельной дурацкой игры. Пусть окружающие считают, что нас действительно что-то связывает.
В ее глазах вспыхнул гнев. Я не был уверен, почему мой комментарий ее разозлил. Я сказал гребаную правду, мы оба были в курсе.
Она подошла ближе и прижала ладонь к моей промежности.
– Ты не хочешь секса?
Я схватил ее за запястье.