– Давай сегодня не будем угождать моим потребности, – настаивал я. Мое вожделение к Грете накапливалось, как грозовая туча, в течение последних нескольких недель, и сегодня оно смешалось с разочарованием и неистовым голодом, которым не было места в моей близости с Гретой.
Я провел костяшками пальцев по ее животу, затем указательным и средним пальцами поласкал киску. Грета смотрела полуприкрытыми глазами, как я двумя пальцами раздвигаю ее складочки, чтобы помассировать чувствительную внутреннюю часть.
Мои пальцы блестели от потребности Греты. Вскоре она покачивала бедрами навстречу моей руке, разомкнув губы, выражение лица было напряженным от страсти. Я ускорился, уделяя больше внимания клитору. Прошло совсем немного времени, и Грета потеряла себя от оргазма под моими ласками, а у меня пересохло во рту, когда она откинула голову, издав горловой стон.
Я наклонился, мои губы коснулись ее кожи. Но в последний момент я замер, хотя мои зубы уже прижались к ее шее.
Я не мог пометить Грету таким образом.
Я отодвинулся, наши взгляды встретились.
Так много я хотел сказать, но не мог, не хотел.
– Еще! – умоляла Грета.
Я ухмыльнулся, радуясь, что она отвлекла меня от очередной глупости.
– Еще? – тихо спросил я вполголоса.
Я, наверное, мог бы кончить в штаны, если бы действительно сосредоточился.
Она коротко кивнула, и я провел средним пальцем по ее входу, вперед-назад.
Она была такой мокрой.
– Грета, я хочу…
Но я не успел сказать ей, что хочу ввести в нее палец – Грета положила свою руку на мою и слегка надавила.
– Амо, мне нужно… я не знаю. Я…
Зато я понимал, что ей требуется. Я нежно поцеловал ее и помассировал подушечкой среднего пальца ее вход, а потом ввел в нее головку члена.
Она судорожно выдохнула и скользнула взглядом по своему телу, туда, где кончик моего пальца скользил по ее каналу.
Я был заинтригован, медленно проникая пальцем в узкое влагалище Греты. Вводил и выводил, покрывая его похотью. Мой кончик молниеносно проник внутрь, затем я протолкнул его до первой костяшки и снова вытащил.
Мой палец блестел, когда я ритмично потирал вход Греты подушечкой пальца.
Я погрузился в нее, на сей раз – до второй костяшки. Киска Греты сжалась вокруг меня, и я поднял голову, впервые с тех пор, как начал вводить в нее палец, чтобы проверить выражение ее лица.
Она тоже смотрела вниз, но ее губы были сомкнуты.
– Слишком неудобно? – спросил я утробным рычащим голосом, мой палец продолжал неторопливые движения внутрь и наружу.
– Это приятный вид дискомфорта.
Я резко выдохнул и приник к ее губам, вводя средний палец до упора. Она задыхалась у меня во рту, ее киска сжалась, веки затрепетали. Я согнул палец, прижав его к клитору, и напряжение покинуло ее тело с сильной дрожью и громким стоном, когда она кончила.
Мои яйца подергивались, не ожидал, что она кончит настолько быстро, и это было как топливо для моего и без того горячего желания. Она отчаянно целовала меня, ее бедра раскачивались, пока я продолжал водить пальцами по ее плоти во время оргазма. Возбуждение Греты стекало по моей ладони.
Я продолжал держать палец внутри, пока мы целовались, и поглаживал ее шею. Щеки Греты раскраснелись, а глаза наполнились тоской, которую я слишком хорошо понимал.
– Теперь ты, – твердо сказала она.
Я не стал спорить, когда она расстегнула ширинку и спустила мои брюки и нижнее белье. Мой член вырвался на свободу, кончик был покрыт предэякулятом.
– Ты хочешь, чтобы я…
– Используй руки, – прохрипел я на грани контроля.
Если бы сегодня Грета использовала рот, я бы точно сошел с ума и занялся бы с ней сексом. Или кончил в ту же секунду, когда ее губы коснулись моего члена, поскольку был чертовски возбужден.
Глава 24
Я обхватила пальцами основание члена Амо настолько крепко, насколько могла. Он был очень длинным и толстым, и я невольно задумалась, как он поместится во мне.
Его пальцы тоже были длинными и толстыми, что, конечно, неудивительно, учитывая его высокий рост. Но эрекция превышала все нормы. Я понимала, что он каким-то образом поместится.
Физически он должен был поместиться хотя бы немного.
Мои мысли развеялись, когда с губ Амо сорвался первый низкий стон. Мне понравился звук.
Я поглаживала шелковистую длину вверх и вниз, проводила большим пальцем по головке. Мне нравилось исследовать его.
Вскоре Амо начал двигать бедрами, сомкнув руку на моей, усиливая давление. Я встретилась с ним взглядом и глубоко вдохнула, увидев выражение похоти и собственничества на его лице.
Вожделение овладело и мной, укоренившись в сердце.
Когда Амо с содроганием и стоном кончил и жадно поцеловал меня, на моем лице расцвела счастливая улыбка. Амо усмехнулся. Я подняла взгляд, впившись зубами в нижнюю губу.
Амо чмокнул меня в нос, после чего я даже оторопела, и отступил назад.
– Давай приберемся. Я умираю с голоду.
– Опять? – спросила я.
Он засмеялся грудным смехом, который наполнил мой живот бабочками. Однако я всегда находила забавный термин весьма тревожным. Мысль о том, что внутри меня поселились живые существа, не вызывала приятных эмоций. Хотела бы я знать, кому пришло в голову придумать подобную фразу.
– Теперь я и правда говорю о еде.
– О! – вырвалось у меня. Я была чуть разочарована.
Амо покачал головой, протиснулся между моих ног и страстно поцеловал меня.
– Не волнуйся. Я попробую тебя сразу после перекуса.
Убрав доказательства наших шалостей, мы с Амо вернулись на кухню.
Медвежонок смотрел на меня едва ли не с упреком. Словно я предала его, впустив в дом незнакомца.
Дотти свернулась калачиком рядом с ним. Он редко отходил от нее.
Я потянулась за клетчатой рубашкой, но Амо протянул свою белую.
– Держи.
Он помог мне надеть ее.
– Мне нравится, как ты выглядишь в моей рубашке. Я еще помню подвал.
– И я, – выдохнула я, застегивая пару пуговиц на груди. Взяла блюдо с бутербродами и салатницу, поставила все на стол. – Столовые приборы и тарелки вон там. – Я указала на шкаф, который находился сбоку от Амо.
Он изумленно покосился на шкаф, будто никогда в жизни не накрывал на стол, но, вероятно, я не ошиблась с выводом. Тем не менее он наклонился и достал две тарелки и вилки, после чего направился ко мне и опустился на скамью.
Я устроилась рядом, наши ноги соприкасались.
Амо не потрудился надеть ничего, кроме боксеров, и я наслаждалась его полуобнаженным телом.
Он взял бутерброд и откусил больше половины. Прожевал и доел оставшееся за один укус.
Я моргнула. Я приготовила четыре бутерброда и теперь размышляла, хватит ли этого.
– Здесь хумус и чатни из жареных помидоров, – объяснила я.
Амо благодарно кивнул и доел второй бутерброд. Взглянул на меня.
– Разве ты не голодна?
– Не волнуйся, я поела до твоего приезда.
Он хмуро покачал головой и протянул мне бутерброд. Вместо того чтобы взять его, я откусила кусок прямо с его руки и улыбнулась.
Затем наполнила свою тарелку салатом и наблюдала, как Амо поглощает бутерброды.
– Я не предполагала, что ты окажешься в восторге от моей веганской еды.
– Я не привередлив, когда голоден. – Он скорчил гримасу и проглотил последний кусочек. – Неправильно выразился. Твоя еда восхитительна.
Я пожала плечами:
– Не беспокойся, я слышала просто невероятные оскорбления в адрес веганских блюд. Не представляю, как их только придумывали! Вряд ли ты можешь сказать что-то хуже.
– Жить в семье Фальконе, будучи веганом, должно быть, нелегко.
Я понимала, что Амо шутит, но его тон был немного язвительным, поэтому мне сразу захотелось защитить близких.
– Мне нравится, что я Фальконе.
– Я бы предпочел, чтобы ты была Витиелло.
Наступила тишина. Я поскребла вилкой по тарелке и наколола капустный листок, затем поднесла его ко рту, выжидая.
– Забудь то, что я брякнул, – процедил Амо, потянувшись. Он повернулся ко мне и начал пристально смотреть на меня.
Он словно изучал меня.
– Хочешь записаться в команду? – спросила я.
Он провел ладонью по глазам, усталость брала свое.
– Да. Сегодня был очень длинный день, учитывая разницу во времени.
– Я помою посуду. Ты можешь готовиться ко сну, – предложила я, вставая.
Амо коснулся моей талии и притянул к себе. Когда он сидел, а я стояла, мы находились на одном уровне.
– Я помогу тебе.
Я улыбнулась:
– Было бы чудесно.
Он поднялся на ноги, и мы вместе направились к раковине.
Я мыла посуду, а Амо вытирал ее полотенцем.
– Ты же обычно не делаешь работу по дому?
Он одарил меня ироничной улыбкой:
– Ага.
– Избалованный.
Амо приподнял меня в воздух без предупреждения, заставив вздрогнуть и чуть не уронить стакан, который я мыла. Я мигом поставила его на место и обхватила Амо за шею.
Когда Амо держал меня, я могла смотреть на него сверху вниз.
– Почему мне кажется, что мы знаем друг друга целую вечность? – тихо спросил он.
Я помотала головой, не зная, что ответить. Но мысленно с ним согласилась, мы будто знали друг друга дольше, чем в действительности – и на более глубинном уровне, чем это возможно после нескольких встреч.
Я прижалась лицом к его шее. Никогда в жизни я не думала, что почувствую подобную крепкую связь с кем-то еще, помимо моей семьи. Однако то, что происходило между нами, во многих отношениях выходило за ограниченные кровными узами рамки.
Я вяло моргнула.
Я проснулась в пять часов, поскольку хотела пораньше отправиться к животным. Но лишь теперь я почувствовала, как утомилась накануне. А тепло Амо и его запах расслабляли меня, не давая мне встать с кровати.
Я погладила волосы Амо и вдохнула запах мужчины.
– Мне нравится твой аромат, – пробормотала я и зевнула. – И твоя улыбка. И то, как наши тела прижимаются друг к другу. Любовь – странная штука. Она возникает без каких-либо причин и не подвластна логике. – Я задремала, мое бормотание стало неразборчивым даже для моих ушей. – Как узнать, любишь ли ты кого-то?