Натан пытался убедить себя, что, даже если бы они были равны по социальному положению, он все равно был бы ей не пара. Клеменс нужна любовь, пусть даже она и думает, что для брака достаточно дружбы, окрашенной физическим влечением. А Натан сейчас уже не мог сказать, знал ли он когда-нибудь, что такое любовь.
Легкое дуновение ветерка и едва слышное дыхание подсказали ему, что он уже не один. Конечно, это была Клеменс. Кто, кроме неё мог войти в его каюту без стука.
— Красивая спина, — сказала она. Натан глубоко вздохнул и повернулся. Клеменс стояла у двери, но не в ночной рубашке, а в приличествующем случаю пеньюаре, который закрывал ее фигуру от шеи до пят.
— Клеменс, что ты тут делаешь?
— Твою спину нужно смазать маслом, так раны быстрее затянутся. — Она поставила бутылочку на стол и принялась закатывать рукава. — Ложись.
— Что? — рявкнул Натан, но, вспомнив о тонких переборках между каютами, снизил голос до шепота. — Ты не можешь являться сюда полуодетая и делать мне массаж!
— Но не могу же я смазывать тебе спину, когда ты в рубашке. Это пойдет тебе на пользу.
— Думаю, ты права, но тебе не следовало приходить сюда.
— Но я уже здесь, — решительно сказала Клеменс. — Хватит изображать из себя скромника.
— Что ж… будь по-твоему.
Он лег на живот, положил голову на руки, сдался на милость Клеменс.
Глава 16
Натан прислушивался к звукам в каюте, пытаясь угадать, что делает Клеменс. Вот раздался шорох ткани. Ее пеньюар? Потом едва слышные шаги ее босых ног. Звякнуло стекло. Слава богу, что койка узкая и она не сможет присесть рядом, подумал Натан и вдруг ощутил давление — Клеменс уселась на него верхом.
— Клеменс!
Он попытался стряхнуть ее, но она крепко ухватилась за его плечи, вынуждая его подчиниться.
— Лежи спокойно, это единственный способ как следует намазать тебе спину.
Издав едва слышный стон, Натан подчинился. По крайней мере, на ней пеньюар, очень милосердно с ее стороны. Однако, когда Клеменс потянулась за бутылочкой, сжав бедра, он понял, что о милосердии тут и речи быть не может.
— Масло может показаться холодным, предупредила она и опрокинула бутылочку.
Натан поежился.
— Извини.
— Клеменс…
— Тсс… расслабься.
Но как раз расслабиться у него не получалось. Как может мужчина расслабиться, когда девушка сжимает его ягодицы своими бедрами? Ее руки были твердыми и одновременно нежными. Казалось, она инстинктивно понимает, с какой силой нужно массировать его спину. Постепенно Натан впал в полудрему. Никогда раньше он не испытывал так их чувств к женщине. Клеменс не дразнила его, она была слишком невинна для такого рода игр. Она просто заботилась о нем.
Она склонилась вперед, и он даже через ткань пеньюара ощутил теплоту ее груди, легкое дыхание коснулось его затылка.
— Ты спишь? — прошептала Клеменс.
Нет. Нет, я хочу перевернуться на спину, сжать тебя в своих объятиях и до изнеможения заниматься с тобой любовью. Таков был бы честный ответ. Призвав на помощь всю свою силу воли, Натан лежал не шевелясь. Улыбнувшись, Клеменс слезла с его распростертого тела. Когда дверь закрылась за ней, Натан не пошевелился.
— Вы собираетесь вставать, мистер Станье? Уже восемь, и слева по борту Багамы.
Натан открыл глаза и увидел перед собой Стрита. На столе стоял поднос с кофе и хлебом.
— Ваша спина выглядит значительно лучше, — заметил Стрит, поднимая бутылочку с маслом. Казалось, он был не очень удивлен.
— Стрит!
— Да, сэр? — Бывший пират невинно посмотрел на Натана.
— Что тебе известно об этом? — спросил Натан, показывая на бутылочку.
— Если некто и спрашивал у меня пальмовое масло для вашей спины, сэр, то я уже все забыл, — туманно сказал Стрит и поспешно вышел из каюты, оставив дверь открытой.
Натан сел за стол и принялся завтракать. Кажется, Клеменс готова терпеть его компанию.
Клеменс тем временем прогуливалась по палубе, наслаждаясь легким бризом.
— Я только что проходила мимо каюты мистера Станье, мисс, дверь была открыта… — За спиной Клеменс возникла Элиза. — Ну, вот я и говорю. Он сидит за столом, без рубашки. И хорошо же он сложен, доложу я вам.
— Элиза! — прошипела Клеменс и покраснела. — Кто-нибудь может услышать тебя.
— А если бы даже и так? С моими глазами все в порядке, как и с вашими, мисс Клеменс. Почему бы вам не выйти за него замуж?
— Он считает, что недостаточно хорош для меня, — призналась Клеменс. — Боится прослыть охотником за богатыми невестами. Кроме того, он, кажется, все еще любит свою покойную жену.
— Значит, он попросту дурак.
— Элиза, ты несправедлива к нему. Я думаю, его поступок говорит о щепетильности, а что до его жены, это меня не касается.
— Так он вам небезразличен? — Элиза подняла было вышивание и тут же снова опустила его на колени. Ее карие глаза были полны любопытства.
— Должна признаться, что да.
— И…
— Только не спрашивай, почему я не скажу ему этого. Он испытывает ко мне только дружеские чувства, и мое признание вызовет у него только жалость.
Пытаясь избежать дальнейших расспросов, Клеменс уткнулась в книгу, Элиза вяло тыкала в вышивание иголкой. Вдруг солнце заслонила чья-то тень.
— Дамы.
— Мистер Станье.
Клеменс тут же нацепила на лицо вежливую улыбку, пытаясь не вспоминать тепло его кожи под ее ладонями.
— Разрешите присоединиться к вам? У меня есть несколько часов до вахты.
— Прошу вас.
Натан опустился в одно из кресел и вытянул ноги. Он сменил свой мундир на льняную куртку, голову покрывала соломенная шляпа, похожая на те, что носят плантаторы.
— Моя спина сегодня намного лучше, мисс Рейвенхерст.
Клеменс заметила, что Элиза бросила на Натана любопытный взгляд.
— Мой совет насчет массажа с маслом оказался полезным? — осведомилась Клеменс.
— Прекрасный совет, — сказал Натан и прикрыл глаза. — Массаж меня буквально исцелил. Никогда ничего подобного не испытывал.
— Элиза, не хочешь ли прогуляться, навестить Стрита?
— Да, мисс Клеменс, — с готовностью отозвалась служанка, отложила вышивание и удалилась в направлении камбуза.
— Я тут размышляла о твоем отказе жениться на мне, — сказала Клеменс, оставшись наедине с Натаном. — Твои сомнения, безусловно, делают тебе честь. Если бы я знала о твоей покойной жене и о чувствах, которые ты до сих пор к ней испытываешь, я бы сама отвергла мысль о нашем браке.
— О чувствах? — недоуменно спросил Натан и нахмурился.
— Ты же говорил, что любил ее. И когда ты сказал это, твое лицо так изменилось. Ты дрался на дуэли, рисковал своей карьерой, чтобы защитить ее честь… Нет, не нужно ни чего объяснять. Я бы не хотела выходить за тебя замуж при таких обстоятельствах. Печально было бы сознавать, что мой муж постоянно сравнивает меня с первой женой.
— Ты права, — помолчав, сказал Натан, — мои чувства к тебе совсем не такие какие я испытывал к Джульетте.
Сердце Клеменс заныло, но она постаралась взять себя в руки.
— Что ж, — с притворной беспечностью сказала она, — мы ведь можем быть друзьями, не правда ли?
Им предстояло провести вместе еще несколько недель, Клеменс должна была привыкнуть к мысли, что этот человек никогда не станет ей ближе, чем теперь.
— Друзьями? — Натан взял ее руку в свою. — Да, мы можем быть друзьями.
Он запечатлел на руке Клеменс поцелуй, потом, отпустив ее руку, Натан взял книгу, лежавшую на столе.
— Тебе это нравится? — спросил он, бегло пролистав ее.
— По правде говоря, эта книга ужасно скучная, но мне ее дал мистер Джонс, и я взяла, чтобы не обидеть его.
— Вот они, оковы благовоспитанной леди, — шутливо сказал Натан, откидываясь в кресле.
— Боюсь, мои манеры далеки от тех, что приняты в английском обществе, — забеспокоилась Клеменс.
— Ты покоришь их своей свежестью. Кроме того, твои родственники сейчас, скорее всего, за городом или на морском курорте, так что у тебя будет масса времени научиться хорошим манерам.
— Когда ты снова выйдешь в море?
— Надеюсь, что скоро. У меня нет желания ошиваться на берегу, получая половинное жалованье.
— Папа мечтал служить на флоте. Он был младшим сыном в семье, поэтому никто не был против. Но у него было слабое зрение, и его признали негодным к службе.
— Поэтому он стал торговцем и построил свой собственный флот?
— Думаю, да. Он любил море, — вздохнула Клеменс. — Лично мне все это кажется скучным.
— Не накличь шторм. — Натан поднялся на ноги. — Чувствуешь, ветер меняется? Скоро выйдем в Атлантику, там узнаем почем фунт лиха. Успеешь еще соскучиться по штилю. Станет так холодно, что тебе придется надеть на себя всю свою одежду.
— Прошло уже сорок два дня. Корабль всегда идет так медленно?
— Нет. Ветер почти все время встречный. Ты не замерзла?
— О нет, здесь так приятно.
— По моим расчетам, еще три недели, может быть, меньше. Что ты сделаешь, когда сойдешь на берег?
— Куплю теплую одежду! Потом разыщу тетю Амелию.
— Это которая из твоих теток? Я уже потерял счет твоим родственникам.
— Это мать лорда Себастьяна и леди Дерехем. Я выучила семейное древо наизусть в попытках понять, кто кому кем приходится.
— У тебя все будет хорошо, — сказал Натан, — подозреваю, что в следующем сезоне ты станешь украшением лондонского общества.
— О боже, — вздохнула Клеменс, — жду не дождусь.
Глава 17
— Земля!
— Элиза, проснись! — Клеменс вскочила с кровати, накинула пеньюар и сунула ноги в шлепанцы. — Земля!
— Сейчас же ночь, — сонно пробормотала Элиза, открывая глаза. — Мисс Клеменс! Вы не можете выйти в таком виде!
— О, перестань. — Клеменс схватила шарф и повязала его на шею. — На палубе не так уж холодно, сейчас только начало сентября.
— Я имела в виду, что вы выглядите не так, как подобает приличной леди, — начала Элиза, но Клеменс уже спешила к лестнице.