Его грудь представляла собой кровавое месиво. Даже доспехи ирлингов не спасли принца. Я заметила кровь, уже сбегающую из уголка губ и быстро гаснущий взгляд. Подтягиваясь на руках, я подползла к нему. Рядом опустился доковылявший до нас Винард. Именно на его грудь я облокотилась, чтобы удержаться сидя и не упасть. Даже поломанное крыло стало как будто меньше ныть.
— Элейна… — протянул еле слышно Валлиард, когда я осторожно уложила его голову себе на колени.
— Её здесь нет. — Призналась я. — Я родилась в далёком отсюда мире и под другими звёздами. У нас нет драконов, магии и крылатых львов. Когда я погибала, душа Элейны вырвала мою душу из тела. И подарила мне месяцы жизни здесь, в этом мире. А её душа где-то рядом… Может, ты сможешь её найти, удивительную девушку с заплаканными, но такими красивыми глазами цвета дымчатого кварца.
— Повтори, — сверкнул отблеском опасного пламени взгляд принца.
— Я не Элейна. Душа другая. — Послушно повторила я.
— Старую беседку с завядшими розами не троньте! — приказал принц. Голос его становился все тише и не разборчивее, а взгляд окончательно гас. — Я знал… А розы цветут сильнее от любви…
Эпилог.
— Ваше Величество, его Высочество, принц Лиард, снова изволил не посещать занятия с учителями. — Доложил мне наставник сына шепотом, чтобы не разбудить Аврору, уснувшую у меня на коленях под старым клёном в саду.
— Опять? — улыбнулась я, поглаживая кудрявые локоны дочери.
— Перед побегом, он совершил набег на дворцовую кухню, где забрал корзинку с персиками и только что испечëнные пирожные. Как всегда, для печальной леди. — Добавил мэтр.
— Я поговорю с сыном. — Заверила я наставника.
— Пирожные? — похлопала сонными глазками Аврора, услышавшая волшебное слово.
Поднимаясь, она потревожила дремавшего рядом с ней Фарта. За что наш императорский крыс тут же был обласкан и усажен на плечо.
— Наш кондитер только что испёк. — Не удержался от улыбки мэтр.
Впрочем, это не удавалось никому во дворце. Дочь росла всеобщей любимицей и беззаветно обожала брата. Он был единственным, кому позволялось брать её любимые пирожные без спросу. Понаблюдав, как её высочество Аврора, и будущая герцогиня Орландская направилась за лакомством, держась за руку наставника брата, я поднялась и пошла в старую часть сада.
Придворные сюда редко заходили, это место пользовалось дурной славой. Здесь иногда придворные видели очень красивую и печальную девушку, прямо сказать, что похожую внешне на меня, никто не осмеливался. Поэтому её звали просто печальной леди.
Но стоило кому-то потревожить тишину рядом с беседкой старых роз, как леди исчезала в мягком мерцании. А осмелившийся потревожить её покой, потом мучился от кошмаров и утверждал, что видел призрак принца Валлиарда в старинных доспехах. Впрочем, видели его не только во снах. Один из садовников утверждал, что он, пожалев засохшие цветы, попытался хоть как-то поухаживать за ними. И именно за этим занятием встретил призрака принца.
— Может их хоть подкормить? — спросил растерявшийся парень, рыхливший землю у корней засохших кустов. И утверждал, что принц ему согласно кивнул.
Но главное и Элейну, и Валлиарда видел мой десятилетний сын, родившийся через два года после исчезновения дракона и гибели принца, и через год после нашей свадьбы с Винардом и коронации.
— Как с вами, женщинами, тяжело, — громко вздыхал сын, осматривая сухие плети. Чем вызывал понимающие улыбки у меня и отца.
— Лиард, тебя опять потеряли учителя. — Улыбнулась я зеленоглазому как папа и светловолосому сыну.
— Я сейчас приду. Я помню про занятия. — Заверил меня сын, расстилая на небольшой столик белую салфетку и ставя на неё угощение.
— Музыкальная шкатулка, сладости, горящие подсвечники-артефакты… Я чего-то не знаю? — спросила я.
— Смотри! — сын за руку подвёл меня к одной из стен, плотно увитой засохшими розами.
На фоне давно потемневших побегов, ярким зелёным росчерком был заметен совсем молодой побег.
— Неужели… — рассматривала я ещё тугие бутоны.
— Простила! — улыбнулся сын.
Эпилог про дракона.
Боль, заставившая меня пошатнуться, разрывала грудь и шею, непонятная тяжесть мешала вздохнуть. И я не сразу осознал, что я лежу. Я даже не почувствовал, когда упал. Боль начала утихать, я провёл рукой по груди и резко распахнул глаза.
Рядом раздалось чьë-то кряхтение. А я судорожно ощупывал места своих ран и разглядывал собственные руки, боясь себе поверить. От смертельных ран остались болезненные, явно сулящие мне прибавку в количестве шрамов, но царапины, значит, моя регенерация снова работает. Я чувствовал свою кожу, видел руки, а значит, я снова могу менять облик. А это могло означать только одно!
Я засмеялся, впервые за много лет, искренне и радостно! Вот оно моё родное ярко-синее небо с сотнями вспыхивающих радуг. Воздух моего мира, наполненный ароматами ночных фиалок, мяты и спелой земляники. Ярко вспыхивающая на солнце травяная зелень бескрайних холмов…
— Головой что ли сильно ударился? — раздалось рядом, и меня осторожно потрясли за плечо. — Эй, ты как?
— Ты кто такой и что здесь делаешь? — спросил я остроухого, как вся родня моей матушки, парня со странным цветом волос.
От виска и до шеи его волосы были чёрными, а ото лба и вся макушка была белее облаков.
— Я Лир. Помнишь меня? — сказал он рассматривая вязь на своем плече. — Это что ещё за…
— Символ связи души. — Узнал я и вспомнил этого парня.
Это он был с той поющей человеческой самкой, и это он прыгнул на меня, и видимо, поэтому я упал в открывшийся портал.
— А у тебя такой почему нет? — спросил он почему-то меня.
— Потому что я не с кем не связывал свою душу. — Пожал плечами я.
— Я с тобой связал, еще в родном мире. В храме ирлингов. Я случайно сжал осколок чешуи из твоего хвоста, где была твоя кровь. И вот, — ткнул он пальцем в появившиеся знаки. Я сразу полез смотреть своё плечо, где обнаружил точно такие же символы.
— Обратно вернуться ты уже не сможешь. — Сразу сказал я ему.
— А если по твоему рецепту? — напомнил он мне, сняв рубашку и собирая в неё как в мешок, осколки кристалла перехода.
— Драконы тебя уничтожат за одну попытку. У нас очень мало самок. Многие самцы живут гнёздами. А сейчас… — Я вспомнил, куда я летел и зачем, когда оказался в другом мире и сжал кулаки.
— Я вообще-то и не собирался, — продолжал Лир, не обращая на меня внимания. — Это же дичь какая-то, губить кого-то ради одного себя. Неужели здесь совсем нельзя выжить?
— Можно. — Ответил я, мысленно выдохнув. — Тем более со связью, Лир. Будем считать, что ты мой брат.
— Ну да, родственничек тот ещё. — Хмыкнул парень, взваливая на плечо узелок с осколками. — А звать-то тебя как? Не чешуйчатой же тварью, как Винард величал, или просто дракон, как вся остальная империя.
— Киллиан Шер'даан-кан. — представился я.
— Будешь, значит, Шерик. — Сократил моё имя до предела этот Лир.
— Осторожно, сократишь до трёх букв и из брата, станешь невестой! — рявкнул я на заигравшегося эльфа.
— Вот же принц, как в воду глядел. Просто Валлиард предлагал мне заранее определиться, кем я тебе прихожусь. — Пояснил он мне, заметив мой непонимающий взгляд. — И предлагал тот же набор. Брат или невеста.
— Брат! — утвердил выбор я. — Без вариантов. Пошли.
— Куда? — оглянулся он по сторонам.
— Мне нужно найти ближайший менгир и понять, где мы. — Пояснил я.
Искать долго не пришлось, высокий каменный столб покрытый рунами показался очень скоро. Я прижался лбом к одной из его граней, и не удержался от улыбки. Я был не просто в родном мире. Я был дома.
Еще два часа быстрого шага, и показались острые шпили твердыни Даан-кан. Вот только дорога, раньше идущая среди зеленой равнины, сейчас вилась среди высоких холмов, засаженных белыми лилиями и папоротником.
Мы только подходили к замку, когда высокие каменные двери распахнулись, и по ступенькам сбежала мать моего отца, леди клана Даан-кан и глава совета кланов, Мэйрелисс.
— Килли! — прижалась ко мне плачущая бабушка.
— Жена? — шёпотом спросил Лир.
— Бабушка! — ответил ему я.
— Бабушка?!! — потерял дар речи и возможность крутить головой Лир.
Бабушка Мэй сразу захлопотала вокруг меня, но расспросы оставила на потом. Только когда она лично убедилась, что пропадавший внук, да ещё и вернувшийся с названным братом, наелся, мы вышли на балконную галерею.
— Что это за холмы? — спросил я, показывая на буйно цветущие лилии.
— После того, как мы уничтожили Барукхейма, мы устроили большой совет. И всем народом воззвали к Звёздным драконам с мольбой о милости. И нам был дан ответ. — Рассказывала бабушка с появившимися слезами на глазах. — Небо погасло, разом лишившись всех своих светил. А потом загорелись яркие крупные звëзды. И каждая звезда означала душу, девочку, что где-то родилась и однажды придёт, чтобы вернуть выбранному ей роду силу и величие. Но… Каждый год в небе гаснет ровно сто тридцать звёзд. В память о каждой, драконы кидают по горстке земли с земель своего рода, и на получившемся холме мы сажаем цветы нашей скорби. Главы родов уже собрались. Мы с болью ждём угасания…
— Сто тридцать… — протянул я.
— Килли? В чëм дело? Ты в лице переменился! — внимательно всматривалась в меня бабушка.
А я, опустившись на пол балкона, рассказывал, куда я пропал и как смог вернуться. Точнее, какой ценой. А в мыслях вновь и вновь звучал разговор с той самочкой, что пела у огня.
— Что ты сделал? Киллиан Шер'даан-кан! — в гневе бабушка была прекрасна. — Когда погибли твои родители, я приняла яйцо с твоей жизнью. Я согревала его своим дыханием и огнём, пока ты не проклюнулся. Я распрямляла твои крылья для полета. Я подарила тебе жизнь, я же и оторву твою голову!
Бабушка начала оборачиваться, её голова увенчалась короной рогов, смертоносные когти прочертили по мрамору пола…