– Труди Беннет, – отвечаю я. Но, пожалуйста, зовите меня миссис Беннет. Меня так и соблазняет сказать это как сучке.
Я сильно прикусываю язык.
Поворачиваясь к Джейку, она выпускает мою руку и протягивает свою ладонь Джейку. Он отвечает на рукопожатие.
– Джейк Уэзерс, – говорит он.
– Я знаю, кто вы, мистер Уэзерс.
Она сжимает свои губы в кривой улыбке, выглядя немного смущённой, и я вижу, как её глаза распахиваются от его взгляда. В этот момент она похожа на одну из его фанаток.
Я ненавижу тот эффект, который он оказывает на женщин. Она умный, преуспевающий врач, который постоянно общается со знаменитостями, но одно касание и взгляд от Джейка – и она снова превращается в подростка.
Думаю, меня сейчас вырвет.
– Джейк, пожалуйста, – говорит он, звуча так идеально, что у меня возникает желание дать ему подзатыльник.
Отпуская её руку, он сразу же снова берёт мою и тянет её к себе на колени.
Мне хочется самодовольно улыбнуться, но я этого не делаю. Знаю, что веду себя неразумно, взгляд Джейка устремлен только на меня, но мне не нравится, как Сюзанна смотрит на него. Я быстро осматриваю её левую руку, пока она обходит свой стол, и подходит к стулу.
Да, там есть обручальное кольцо. Но напоминание о наличии мужа когда-нибудь останавливало женщину от того, чтобы залезть к Джейку в трусы?
– Пожалуйста, простите, что я так выгляжу, – говорит она с сексуальным американским протяжным акцентом, указывая на одежду, когда садится. – Я приехала прямо с семейного обеда.
– Простите, что прервали вас, – говорит Джейк. – Но я хотел, чтобы Тру увиделась с доктором сегодня.
– Не беспокойтесь. Так, в чём ваша проблема, Тру? – она задаёт вопрос мне, наклоняясь вперёд в своём кресле.
Я немного напрягаюсь под её пристальным взглядом голубых глаз.
– Ну, я... хм, сделала тест на беременность, три вообще-то, и все они показали, что я, эм, беременна, – понятия не имею, почему мои щёки горят, а я так взволнованна.
– Это же хорошие новости... для вас обоих? – спрашивает она осторожно, глядя то на меня, то на Джейка.
– Очень хорошие новости, – Джейк улыбается мне, сжимая мою руку. – Не запланированные, но очень желаемые.
Моё сердце тает.
– Это замечательные новости, – восклицает она, улыбаясь белозубой голливудской улыбкой. Если это возможно, то она выглядит ещё более великолепной.
Фу.
– Мои поздравления вам обоим, – добавляет Сюзанна.
– Спасибо, – отвечает Джейк.
Я не могу ответить, потому что слишком занята тем фактом, что растолстею и стану размером с дом, а доктор моего ребёнка – это гламурозон.
Доктор Гламурозон.
Должен быть закон против такого рода вещей. Таким людям как она, должны запретить становиться детскими докторами.
Думаю, я побью Стюарта дважды, так, чтобы запомнил. Теперь он официально вне моего рождественского списка.
Он только что представил Джейка умной красивой гламурозонщице, которая знает всё дерьмо по женской части, вероятно, даже по мужской, что делает её восхитительной в сексе. А я собираюсь превратиться в жирную и унылую Тру, которая скоро не сможет многого предложить по части секса.
– Как я понимаю из-за срочности, с какой вы хотели меня увидеть, у вас есть какие-то беспокойства по поводу беременности, – доктор Гламурозон больше заявляет, чем спрашивает, прерывая мои грязные мысли.
– Да, – Джейк садится в кресле прямо, но крепко продолжает держать меня за руку. – Это общеизвестно, что я употреблял наркотики и что я был в реабилитационном центре, очищаясь, – я чувствую, как он напряжён, так что кладу свою свободную руку ему на колено. Он быстро смотрит на меня и продолжает:
– Что не общеизвестно, так это то, что я начал употреблять их снова.
– Вы до сих пор их употребляете? – спрашивает она.
– Нет, – он яростно качает головой. – Употреблял две недели, затем остановился и оставался чистым уже пять недель.
– Какой вид наркотиков вы употребляли?
– Кокаин.
– Я так понимаю, вы беспокоитесь о том, что наркотики были в вашей системе на момент зачатия?
– Да, – он сжимает мою руку до боли, но я ничего не говорю. Я, как и он, волнуюсь из-за того, что она может сказать.
Я смотрю на доктора Гламурозон, пытаясь угадать её реакцию на то, что сказал Джейк, но на её лице нет никаких эмоций.
Бесстрастное лицо. Спорим, в ней есть ботекс.
Она откидывается на спинку кресла, упирается локтями в подлокотники и переплетает пальцы рук.
– Я понимаю ваше беспокойство, Джейк, но, честно говоря, здесь не о чем беспокоиться. Было проведено огромное количество исследований о возможном побочном эффекте на сперму через наркотики, которая способна к восстановлению, и на сегодняшний день нет ничего доказывающего, что такие наркотики вызывают какие-либо долговечные побочные эффекты на развивающийся плод.
Я чувствую, как рядом со мной расслабляется Джейк. И я тоже. Такое облегчение услышать это.
– Единственный известный побочный эффект – это значительное снижение количества сперматозоидов, – продолжает доктор Гламурозон. – Иногда это приводит к бесплодию, что, очевидно, не стало проблемой для вас.
Она намекает ему улыбкой, и от этого я злюсь сильнее.
Я знаю, что она врач, но ей определённо не стоит говорить о мужественности моего парня вот так.
Я прочищаю горло и поднимаю брови.
Она холодно смотрит на меня, успокаивается, и говорит Джейку:
– Чаще всего, проблемы, которые можно обнаружить из-за употребления наркотиков у развивающегося плода, переходят непосредственно от матери. Если женщина употребляет наркотики во время беременности, то они проходят через плаценту прямо к ребёнку. Вот тогда возникают такие проблемы, как проблемы со здоровьем и развивается уродство.
Ах, ты сучка!
Мне и вправду нужно поменять врача.
– Я в жизни не прикасалась к наркотикам, – заявляю я, вероятно, немного громче, чем требовалось. Я так впиваюсь ногтями в руку Джейка, что чувствую, как он вздрагивает. – Я даже не пробовала курить сигарету, не говоря уже о косяках!
– Приятно слышать, Тру, – мило улыбается она.
Как же мне хочется ударить её. Сильно. Несколько раз.
Господи, что за чёрт со мною происходит? Это всё из-за беременности? Или я всегда была такой ревнивой?
Думаю, я всегда становлюсь ревнивой, когда дело касается Джейка.
Он проводит подушечкой большого пальца по моей ладони.
Я знаю, Джейк пытается успокоить меня, но сейчас я взбешена и не в настроении, чтобы меня успокаивали.
– Я была на таблетках, когда забеременела, – выпаливаю я.
Дерьмо, как я могла забыть об этом? Вообще-то, как, чёрт возьми, мне удалось забеременеть, будучи на таблетках? Они ни разу не подводили меня, пока я принимала их.
– Вы принимали таблетки, когда забеременели? – спрашивает доктор Гламурозон, поднимая свою идеальную бровь.
Она думает, что я лгу? Или я связала Джейка, чтобы забеременеть намеренно?
Он тоже так считает?
Я украдкой смотрю на него, но его лицо выглядит бесстрастным, когда он смотрит на доктора Гламурозон.
Жаль, что я не могу узнать, о чём он думает сейчас.
– Да, я была на таблетках долгое время, и это ни разу меня не подводило раньше, конечно же, – я бормочу, что совсем не помогает мне.
Я начинаю грызть ноготь на пальце, убивая всякую надежду на сохранение лака на нём.
– Вы пропускали приём таблеток в этом месяце? – спрашивает доктор Гламурозон.
– Нет, – моё лицо краснеет, словно я виновна в чём-то. Ненавижу, когда это происходит. – Я никогда не забываю. Я систематически принимала их.
– Принимали ли вы другие медицинские препараты?
– Да, она принимала, – отвечает Джейк. Он убирает руку от моего рта, заставляя перестать грызть ноготь. – Тру заболела, пока мы были в отпуске. У неё было пищевое отравление, и доктор прописал ей лекарства.
– Говорил ли он, что могут быть некие препятствия с принятием контрацептивов наряду с лекарством? – спрашивает она.
– Нет, – Джейк отвечает прежде, чем у меня появляется шанс сделать это. – Тогда Тру была больна, чтобы задавать вопросы или отвечать на них, так что всё было на мне и, честно говоря, я даже не подумал о том, чтобы спросить доктора о подобном. Вся вина лежит на мне.
Я чувствую, что в последнем своём предложении он обращается ко мне.
– В этом нет твоей вины, – шепчу я ему. – Я счастлива, что у меня будет ребёнок.
Он улыбается мне. Одной из припасённых-только-для-меня улыбок.
Доктор Гламурозон начинает говорить, прерывая нас:
– Лекарства, которые вы принимали в сочетании с болезнью, возможно, сделали неэффективными противозачаточные таблетки. Прописывая лекарство, врач должен был предупредить вас об этом.
– А то, что я принимала таблетки, когда уже была беременной, может нанести вред ребёнку? – я обращаюсь к ней, поворачиваясь в кресле вперёд и меняя направление разговора.
Между нами двумя, кажется, ни Джейк, ни я не собирались дать нашему ребёнку хорошее начало.
Она улыбается и на этот раз искренне.
– Это обычное дело среди женщин, так что нет, не думаю, что будет какой-нибудь побочный эффект от этого. Просто, чтобы успокоить вас обоих, я сделаю узи сейчас и взгляну на вашего ребёнка, чтобы убедиться, что всё в порядке.
Узи? Сейчас? Я увижу своего ребёнка сейчас? Моё сердце чуть не выпрыгивает прямо из груди.
Я также не пропускаю и то, как Джейк сжимает мою руку.
Я рискую взглянуть на него, но он остаётся бесстрастным. Маска. Ту, которую он носит, когда не хочет, чтобы люди, особенно я, знали, о чём он думает.
Поднимаясь и обойдя стол, доктор Гламурозон спрашивает, когда проходит мимо:
– Когда был последний день ваших месячных, Тру?
Я пытаюсь вспомнить. Поворачиваясь в кресле, я отвечаю:
– Третьего октября, кажется.
– Хорошо, не могли бы вы снять нижнюю часть одежды и лечь на кушетку? – она указывает на кушетку, которая выглядит стерильно, стоящую в углу комнаты. – Вы можете прикрыться этим, – доктор Гламурозон показывает на простыню, которая лежит на кушетке.