— Что дальше? Что? — я нетерпеливо приподнялся на кровати и повернулся к полковнику так, чтобы не пропустить ни слова.
Полковник Каменев встал на месте, затянулся сигаретой, выдохнул в потолок.
— Что вы знаете об этом странном человеке, который называет себя Капитаном? — спросил он.
— По большому счету… — я задумался, — ничего.
— Вот! — крикнул полковник и резко наклонился ко мне. — Именно! Ничего! Никто ничего о нем не знает!
Он затушил окурок в консервной банке, снова сел на край кровати, наполовину обернувшись ко мне. Он начал говорить — уже совсем иначе, громче и быстрее, чем обычно.
— Никто не знает, кто это. Он черт знает откуда появляется и черт знает куда исчезает. Мы не знаем, откуда он здесь, не знаем, что ему тут нужно, не знаем его прошлого.
— Он говорил непонятные вещи, — вспомнил я. — Ну, когда проводил до Института и ушел… Говорил, что был пианистом, что он здесь «не полностью» — или как-то так, я не понял этой фразы. К чему вы все это?
— Я имею основания полагать, что именно этот человек причастен к тому, что вы тут оказались. И к убийству майора Денисова вашими руками.
— Помню, он застрелил человека. Бандита, кажется.
— Да, да, знаю. Тварь та еще, не жалко. Но суть не в этом. Помните, когда мы с вами беседовали в кабинете, этот человек, этот Капитан, говорил, что с ним связывалось руководство Института?
— Да, — кивнул я. — Он и мне так сказал. Он говорил, что его задача — встречать здесь людей и что должен отвести меня в Институт…
— А оказалось, что никакого руководства института уже давно нет, несчастный Юферс превратился в ширлика, а сотрудники разбежались. Так?
— Так.
Полковник быстро закивал, поджал губы, будто пытаясь быстро что-то сформулировать в голове. Кажется, ему было трудно думать.
— Он же не мог не знать этого, — сказал он. — Помните, когда он сидел тогда у нас в кабинете, он говорил, что знает о неких планах института относительно вас, намекал, что связан с руководством… Как он при этом мог не знать, что института больше нет? Он обвел вокруг пальца и нас, и вас. Он ведет свою игру. Я не знаю какую.
Он замолчал.
— Он говорил, что его обманули, — сказал я. — Что ему позвонили от имени института, будто звонил сам Юферс и просил встретить меня…
— Бросьте, — перебил Каменев. — Он врет. Он хитрый. Ему зачем-то понадобилась вся эта история, чтобы… Не знаю. Просто есть еще кое-что.
Так, опять что-то.
— Что еще? — сухо спросил я, потушив окурок.
— Вы не первый такой. Не первый, кого привел сюда этот человек. И не первый, кто заразился, употребив уголек.
— И?
— И… Хорошо. Карты на стол, — он хлопнул себя ладонью по колену, будто и впрямь выкладывал карты. — В восемьдесят девятом году Капитан привел в институт одного человека. В скором времени этот человек употребил уголек. Заболел. Начал превращаться. А потом исчез. Мы были уверены, что он превратился в одного из этих чудиков и бегает теперь по лесу…
Но, черт, но, пусть сейчас он скажет «но», пожалуйста, думал я.
— Но неделю назад мы узнали, что он жив. Судя по всему, он вылечился. Это единственный случай излечения.
— Как?
Сильно зачесалась рука. Наверное, от волнения.
— А это он сам расскажет. Вам. Когда мы познакомим вас. Но перед этим… Опять же, карты на стол… Вы окажете нам услугу и поможете найти Капитана. Так сказать, на живца.
Мне стало трудно дышать, в горле застрял ком. Черт, неужели, неужели появился шанс? А вдруг он врет? А вдруг ему нужен только Капитан? Не может быть, черт, неужели.
Я не знал, что думать.
— Слушайте… — я потер висок, пытаясь соображать. — Я не знаю. Все это… Черт, если и правда есть шанс, то…
Да черт с ним. Что еще делать?
— Я согласен, — сказал я.
Полковник широко заулыбался.
— Чудно. Чудно! — сказал он. — Тогда мы с вами сейчас поедем в отделение и там обсудим весь план.
Я не знал, что делать. Вдруг он врет?
— А, да! — сказал Каменев. — Слушайте, я совсем неожиданно нашел у нас в отделении, не поверите, вашу книжку.
Он открыл планшет и достал из него мою книгу — потертый желтый томик романа «На Калужский большак» с силуэтом красноармейца на обложке. 1989 года издания.
— Ого, — присвистнул я. — Уже прочитали?
— Хотел начать читать, но времени нет. Может, подпишете? Если, конечно, не трудно.
Я кивнул. В моей голове родилась мысль. Совершенно шальная, чудовищная и страшная, но это нужно сделать. Обязательно нужно. Другого выхода нет.
— Да, да… — заговорил я и сунул руку в карман штанов. — Сейчас, у меня своя ручка. Раскройте книгу, сейчас подпишу.
Продолжая шарить пальцами в кармане, другую руку я потянул к книге, а затем резко вытащил из кармана наполненный угольком шприц, перехватил полковника за запястье и быстрым движением воткнул иглу в кожу, полностью выдавливая поршень.
Бросил шприц, вскочил с кровати, отпрыгнул в сторону окна.
— Блядь! Ах ты с-с-сука! — взревел полковник.
Он не сразу понял, что произошло: выронил книгу на пол, ошалевшими глазами посмотрел на свою руку, на упавший шприц с остатками черной жидкости, на меня.
Этот шприц вчера вечером дал мне Катасонов, чтобы я сам мог сделать себе инъекцию, когда станет плохо.
— Сука! — заорал полковник и кинулся ко мне.
Сильный удар кулаком в лицо ослепил меня. Я повалился на подоконник, потерял равновесие, рухнул на пол.
Все остальное произошло за несколько секунд.
Еще один удар — сапогом в живот. Я скрючился и захрипел.
Под кроватью лежало то, что мне нужно. Пистолет Макарова, который я закинул туда пару дней назад.
Я сделал рывок ползком, увернувшись от очередного удара, вытянул руку насколько мог, ухватился за рукоять пистолета под кроватью. Полковник снова занес ногу для удара, я вытащил из-под кровати пистолет, перекувырнулся, прислонился к стене и резко наставил ствол на полковника.
В комнату ворвались автоматчики. Два вороненых ствола смотрели в мою сторону.
— Бросай оружие! — взревел один из них. — Мордой в пол!
Я понял, что забыл снять пистолет с предохранителя.
Щелкнул им в полной тишине.
Все замолчали.
Полковник стоял передо мной, пытаясь отдышаться, лицо его побагровело, с оттопыренной губы стекала струйка слюны. Он поднял обе руки, глядя мне в глаза; интересно, как с его стороны сейчас смотрится дуло пистолета?
Быстрыми движениями зрачков я смотрел то на полковника, то на автоматчиков. Ствол Макарова глядел ровно между глаз Каменева. Палец лежал на спусковом крючке.
Полковник оглянулся в сторону автоматчиков и медленно, плавным движением руки попросил их опустить оружие.
— Все хорошо… — хрипло, с одышкой прошептал он. — Все в порядке. Давайте разрядим обстановку.
Автоматчики медленно и недоверчиво опустили оружие. Я не стал этого делать.
— Ну что, — сказал я, не узнавая собственный голос, он казался металлическим. — Теперь мы в одной лодке, товарищ полковник. Теперь вам тоже некуда деваться, да?
— Зачем вы… — прохрипел полковник.
Я встал на ноги, продолжая держать полковника на мушке. Мне это нравилось. Я мог пустить ему пулю в лоб в любую секунду. Это ощущение казалось потрясающим.
Я улыбнулся. Впервые за долгое время в этом проклятом месте. Наверное, эта улыбка выглядела отвратительно.
Медленно опуская ствол, я громко, четко, с особенным наслаждением проговорил:
— Если вы не соврали мне о человеке, который смог вылечиться, то сначала мы пойдем к нему, а потом найдем Капитана. Теперь это и в ваших интересах.
ЗАТО «Покров-17», 21 сентября 1993 г.
Осмотр начат: 8 ч. 00 мин.
Осмотр окончен: 8 ч. 40 мин.
На обочине асфальтированной дороги на расстоянии 70 см от края проезжей части лежит труп старшего оперуполномоченного ОВД № 143 Восьмого ГУ МВД Денисова Игоря Валентиновича. Тело лежит лицом вверх. Голова расположена на юго-восток, левая рука направлена на восток, правая рука согнута под телом, левая и правая ноги направлены в сторону северо-запада, правая нога полусогнута в колене.
В области сердца на правой стороне груди торчит рукоять финского ножа, лезвие вошло в тело до упора.
Труп одет в китель синего цвета с погонами майора милиции, брюки синего цвета с лампасами, галстук серого цвета. На кителе и рубашке пятно крови диаметром около 40 см.
Следов борьбы на трупе не обнаружено.
При опылении алюминиевым порошком рукояти ножа удалось обнаружить бесцветные следы пальцев рук, которые затем скопированы на дактилоскопическую ленту.
Рядом с телом на обочине обнаружены и зафиксированы следы транспортного средства, переходящие на асфальтированную дорогу.
Анализ ширины колеи и беговой дорожки, а также рисунка протектора шины и наружного диаметра колеса позволил предварительно установить тип и модель транспортного средства: легковой автомобиль ВАЗ-2106 «Жигули».
[ФРАГМЕНТ ТЕКСТА ВЫМАРАН ЧЕРНОЙ РУЧКОЙ]
В процессе осмотра старший лейтенант милиции Парамонов И. И. проводил съемку фотоаппаратом «Зенит-7М» с объективом «Индустар-50» на пленку чувствительностью 130 ед.: общего вида места происшествия, тела, следов шин с использованием миллиметровой линейки. Использовано 22 кадра пленки.
С места происшествия изъяты:
1. Нож финский с березовой рукоятью и следами крови на лезвии, упакован в плотную бумагу (упаковка 1);
2. Отпечатки пальцев на трех фрагментах дактилоскопической пленки (пакет 1).
Мы шли к проходной института в сопровождении автоматчиков. В вестибюле столпились у стенки ничего не понимающие лаборанты: Катасонов хотел что-то сказать мне, но не мог, он смотрел встревоженным взглядом то на меня, то на полковника. Рядом стоял Доценко, глядя в пол перед собой.