– Вот, держи. – Русакова протягивала Василисе сложенный в несколько раз листок.
– Что это? – Василиса развернула листок. На нём оказалась карта, будто распечатанная на старом принтере.
– Ведьмина пустошь. Вот, смотри. Это – Чернояр. – Русакова указала длинным ногтем на тёмное пятно на карте. – Это – дорожка к Багрянице, а оттуда вы сможете выйти или к Яблоневой слободе, или к Покрову.
– И это ваша помощь?
– Уговор есть уговор, – пожала плечами графиня. – Перед тем, как заключить сделку, надо узнать все условия. Ты же не подписываешь того, что не читаешь?
Ясно. Они её облапошили.
– Знаете что?! – взвилась Василиса. – Мы бы и так выбрались из этой вашей дурацкой Пустоши!
– Вот и выбирайтесь. – Графиня повелительно махнула рукой, и Вася оттеснил гостью к дверям, потом вывел из дома.
Обернувшись, Василиса рассмотрела, что это была белоснежная усадьба в три этажа. Жаль, нигде рядом не нашлось камней, которыми можно было бы расколотить пару окон.
– Я тебя отвезу, – сказал Вася, шагая рядом с Василисой по булыжной мостовой.
– Серьёзно? Ты вроде говорил, что отсюда назад не возвращаются.
– Ты же оплатила проезд.
Василиса без костыля едва поспевала за длинноногим Васей.
– А кто ты вообще такой? – вдруг спросила Василиса. В обычное время она бы не решилась на этот вопрос, но сейчас так устала, что все условности и вежливость перестали казаться важными. И страх притупился.
– Я тоже вернулся. Только мне было нечем заплатить, поэтому я до сих пор отрабатываю свою переправу.
Где-то вблизи раздались приглушённые крики, стоны, хрипы, яростные вопли. Кажется, в нескольких метрах кого-то избивала толпа.
– Я этого не делал, – произнёс рядом Васин голос. – Но им было всё равно.
Василиса повернулась и увидела, что Вася полностью стал человеком. Ещё совсем молодой, с круглым лицом и широко расставленными водянистыми глазами, он равнодушно смотрел в сторону людской своры. Потом пошёл прочь.
– Чего не делал? – спросила Василиса, ковыляя за бывшим скелетом.
– Дети пропадали, а подумали на меня. Барский сын приходил играть к нашей цирюльне, а потом под порогом нашли детский башмачок, только и всего.
В тумане проступили мутные очертания плота и прямая линия весла. Они сошли с берега, Вася легко оттолкнулся, и плот поплыл по Чёрном озеру.
Василиса молча смотрела, как расступается мгла и проявляется лес Ведьминой пустоши, из которого они с ребятами никак не могли выбраться.
– А это лично от меня, – произнёс Васин голос, только какой-то неслышный, будто звучал лишь в голове. Костяная рука с длинными подвижными фалангами пристроила в Василисиной косе блеклый цветочек.
Стоило сойти на ветхий причальчик, и Вася, плавно взмахнув веслом, скрылся в тумане. Василисе остро хотелось плюнуть ему вслед. Они обманом заставили её променять свой костыль (и, кажется, нормальную походку) на непонятно что – какой-то клочок бумаги со старой мутной картой. Как он им поможет? Компас-то не работает.
Вырвав цветок из волос, Василиса сунула его в нагрудный карман рубашки и стала взбираться по скользким плитам. Конечно же, без костыля не удержалась и шлёпнулась, ударившись подбородком. Глотая слёзы, приподнялась, пытаясь отряхнуть мокрую жижу с ладоней.
– Да, скользко. – Давид Юрьевич подал ученице руку. – Не успела? Они уплыли уже?
– Успела, – вздохнула Василиса. – А толку?
– Быстро ты.
– В смысле? Я там почти полдня проторчала.
– Где – там? И где твой костыль?
Василиса подняла взгляд от измазанных песком и гнилой листвой ладоней. Ей действительно казалось, что она провела в туманном городишке несколько часов, но здесь всё будто осталось как было. Хотя в этих сумерках кто разберёт время.
– Ну что? – Это вперёд выступила Снежана. Вот она точно осталась прежней – снова успела поправить причёску.
– Вот. – Василиса вытащила из кармана джинсов карту и передала учителю.
– Что это? – Коля, освободив пальцы из натянутых рукавов, заглянул в листок.
– Карта Ведьминой пустоши. – В горле застрял ком, голос пропадал.
– Круто! А откуда? – Коля даже забыл про зуд и с энтузиазмом рассматривал карту.
– Оттуда. – Уже даже говорить стало трудно, и Василиса поковыляла прочь ото всех по каменной дорожке. Хотелось спрятаться, чтобы никто не видел, как она плачет. Подумать только, больше никогда ей не ходить нормально, не бегать. И кому она будет нужна такая?
Василиса села на поваленное дерево, заросшее мхом. Слёзы текли и текли, Василиса только размазывала их по лицу. Надо же, из-за какой-то глупой поездки вся жизнь под откос. Зачем она только потащилась сюда с остальными, мама же предупреждала. Но чего теперь-то жалеть.
Послышался шорох. Это Зоя перешагивала высокие раскидистые травы, хлеставшие по грязным ногам, покрытым ссадинами. Её платье, и без того уродливое, сейчас вообще превратилось в мокрую тряпку, какими раньше уборщицы мыли полы в коридорах и туалетах.
Василиса отвернулась. Не хватало ещё, чтобы эта задавака видела, как она плачет.
– Ты поменяла костыль на карту? – тихо спросил Зоин голос.
– Не твоё дело, – прохлюпала Василиса.
– Да нет, моё. Ты же это сделала ради нас всех.
Ответить было нечего. Полгода назад Зоя поступила точно так же – готова была умереть ради других, которые, к слову, её презирали. Только вот она нормально ходит и вообще прекрасно себя чувствует, а Василиса так и останется хромой уродиной.
– Мы что-нибудь придумаем, – прямо за ухом сказала Зоя, гладя Василису по плечу.
Василиса скинула её руку. Только жалости не хватало.
– Карта хоть годная? – спросила Василиса, хлопая себя по карманам в поисках платочка, чтобы высморкаться.
– Да, – энергично закивала Зоя. – Коля говорит, мы можем выйти к Багрянице или другой деревне. Идём?
Василиса только молча кивнула и поплелась вслед за Зоей к остальным.
Глава 5. Кажется, пришли
Никто больше не спрашивал о пропавшем костыле, ребята лишь бросали на Василису сочувственные взгляды. Видимо, Зоя уже успела их просветить насчёт появления карты. Собрав вещи и подхватив Лету, ребята двинулись прочь от Чернояра.
Впереди шагал Коля с картой, за ним – Снежана, такая свеженькая и аккуратная, будто и не мокла под ливнем и не блуждала полдня по нероплазному лесу. Затем шли Гаврил и Давид Юрьевич, тащившие Лету, и в конце процессии – Зоя, взвалившая на себя рюкзак Гаврила, и Василиса, которую всё ещё время от времени накрывали рыдания.
Дождь вновь припустил, деревья раскачивались, вдали снова слышались раскаты грома.
– Нам далеко ещё? – натужно спросил Гаврил.
– Смотря докуда, – обернулся Коля. – Если до Багряницы, то, судя по карте, мы почти пришли.
– Может, лучше пойдём дальше? – слабо предложила Зоя.
Ответом был громыхающий раскат прямо над головами.
– Боюсь, выбора нет, – трудно вздохнул Давид Юрьевич.
– Но это же почти легенда, – упрямилась Зоя. – Даже если Багряница и существует…
– Она точно существует, – подала голос Снежана.
– В любом случае, от неё могло ничего не остаться, – повысила голос Зоя. – Это поселение заброшено уже много лет.
– Семёнов Погост тоже, – произнёс Коля, пытаясь перекричать шум качающихся деревьев. – Но там и стены, и даже крыши кое-где сохранились.
И, не дожидаясь реакции ребят, Коля развернулся и двинулся дальше.
– Если эта Багряница такая же, как Семёнов Погост, лучше заночевать прямо тут, – пробормотала Зоя.
Василиса бы с ней согласилась, если бы не горевала о потерянном костыле.
Примерно через пятнадцать минут между деревьями мелькнуло что-то тёмное.
– Кажется, пришли! – объявил Коля и прибавил шаг.
Действительно, среди леса вырос городок с тёмными деревянными домами, вполне неплохо сохранившимися. Почти все крыши остались целыми, кое-где даже болтались на петлях двери.
– Стало быть, до Яблоневой слободы километров… – Дальше голос Коли утонул в очередном оглушительном раскате, а потом на миг стало светло.
– Надо переждать! – прокричал Гаврил.
Коля призывно махнул рукой, и все пошли за ним к ближайшему дому, темневшему за гнущимися зарослями ивы, шумевшими под ливнем. Внутри оказалось сухо, довольно чисто и пахло прелой древесиной. Ребята прошли через сени и по сохранившейся лестнице поднялись в просторную комнату.
– Даже пол не прогнил, надо же, – улыбнулась Снежана, выжимая подол платья. – И печка не развалилась, смотрите!
Действительно, в соседней комнате, очевидно, кухне белела печь.
– Интересно, её можно раскочегарить? – проговорил Коля, входя в кухню. – Нам бы неплохо просушиться.
– Если она нерабочая, то мы все угорим. – Гаврил, усадив Лету на пол, со стоном плюхнулся рядом, поводя плечами.
Тут же к нему подскочила Зоя и стала помогать размять суставы. Коля пошёл исследовать печь, Давид Юрьевич возился с Летой. Лицо у неё теперь выглядело пепельно-серым.
Не в силах больше думать о самочувствии остальных, Василиса бросила рюкзак на пол и пошла смотреть дом. Добротный сруб, довольно просторный. Полы целы, стены тоже. Только оконные проёмы пустые. Пахнет мокрой древесиной и свежей зеленью.
Прихрамывая, Василиса прошла в угловую комнату с двумя окнами. Снова подумала о том, как всю жизнь теперь будет так ходить. И ради чего? Чтобы они в какой-то заброшенный посёлок добрались.
Снова защипало глаза, по щекам текли тёплые слёзы. Вытирая лицо, Василиса заметила в углу комнаты, под бревенчатой стеной чёрный квадратик. Чтобы отвлечься, подошла ближе и кое-как опустилась на корточки. Потемневший кусок дерева, плотный и тяжёлый. Взяв вещицу в руки, повертела, наклоняя, чтобы свет по-разному падал.
Вроде бы сквозь черноту проступило изображение. Похоже на икону. Не то человек, не то ангел – кажется, крылья видно. Только с бородой. Разве бывают такие ангелы? Да какая теперь разница. Не помогли Василисе ангелы. Хромать теперь всю жизнь.