– Ещё чего, – резко сказала Диана. – Такого уговора не было. Мы получили своё, вы – своё. Никто не виноват, что ты не смогла побороть эту бабку, а ей не вернули шибздика. Это ваши проблемы.
– Да! – с вызовом произнесла Олеся. – Мы просили денег, и мы их получили. Нам, в конце концов, нужнее.
– Очень не советую со мной ссориться, – угрожающие проговорила Снежана, доставая из-под платья нож.
Василиса напряглась, как и другие ребята. Но в этот момент из-за дверей раздался скрежет, потом стук. Шаги, снова скрежет, но уже громче. Створки подались вперёд.
Высокий грузный священник, что-то напевая, сделал шаг в храм, поднял взгляд и замер на месте.
– Доброе утро, – первым среагировал Гаврил.
Священник только коротко кивнул, окидывая церковь удивлённым взглядом.
– Вы как тут оказались? – наконец произнёс батюшка.
– Самим интересно, – буркнул Гаврил. – Ну, мы, наверное, пойдём.
– А это ещё что? – священник заметил опрокинутый гроб.
– Это было здесь до нас, – выпалила Лета. Василиса и Зоя синхронно кивнули.
– Э… вы из Ключа, что ли?
– Вроде того, – сказал Коля.
– А что там? – быстро спросила Василиса, вспомнив, что туда ночью уехал её отец. Да и бабушка Зои, кажется, тоже.
– Там местные и какие-то пришлые ночью спалили эти кошмарные угольные печи. – Священник почесал курчавую бороду. – Спецназ даже вызывали.
– Что?! – громко спросила Диана, скривившись. – Опять эти активисты! Да как они посмели!
– Вот посмели! – Батюшка, кажется, был рад тому, что кто-то осмелился уничтожить печи. – Всё, теперь там один сплошной уголь – жарь шашлыки сколько влезет!
– Мы пойдём, правда. Благословите, отец Леонид. – Зоя, сложив ладони лодочкой, подошла к священнику, и он хлопнул её по макушке.
Остальные выходили молча или бормотали извинения. Василиса шла последней. Вдруг остановилась и спросила:
– А что вон за той дверкой? – И указала на низкую дверь, откуда они вывалились и куда ушли Русаковы.
– Это спуск в подвал, там гробницы князя Елисея и епископа Михаила. Только он замурован. А тебе зачем?
– То есть, там вход в гору?
– Логово Врага, да. – Отец Леонид покряхтел. – Только эту дверь уже много лет не открывали. И надеюсь, никогда не откроют.
– Спасибо. До свидания.
Василиса вышла, оглядываясь, а батюшка встал посреди храма, уперев руки в бока и глядя на валяющийся на полу гроб.
– И что мне с этим делать? – со вздохом спросил священник.
Василиса вышла из церкви и упёрлась в спины ребят. Коля, Зоя, Лета и Гаврил стояли и наблюдали, как Диана со Снежаной, катились вниз по склону горы, вцепившись друг другу в волосы. Олеся уже успела убежать далеко вперёд.
– Добычу делят? – спросила Василиса, примеряясь к новому костылю, чтобы преодолеть крутой спуск.
– Угу, – кивнула Лета. – Ладно, пошли.
Ребята начали потихоньку спускаться. Василиса помогала себе костылём, хотя за несколько дней без него навык успел немного забыться. Всё равно она была рада, что костыль вернулся.
– Что?! Что?! Ка-а-ак?! – Диана как-то по-волчьи завыла.
Ребята подошли ближе. На траве сидела расцарапанная и растрёпанная Снежана. Рядом – на коленях, запрокинув голову, скулила Диана. В её руках крошились не то угли, не то комья золы.
– Вот тебе и сокровища, – пробормотала Зоя.
Глава 12. Новый зимний сад
В дверь позвонили. Василиса, сидевшая на веранде у заднего двора, подождала с полминуты. Снова раздался звонок. Значит, родители ещё не вернулись, и придётся идти открывать.
На пороге стоял, озираясь, отец Павел. Пожалуй, надо бы сформировать привычку сначала спрашивать, кто пришёл, а потом уже открывать. А лучше – камеру над порогом повесить. Не лишнее, явно.
– Здрасьте, – Василиса посторонилась, освобождая проход.
– День добрый. Я бы поговорил прямо здесь, спасибо.
– Родителей нет, – буркнула Василиса, мечтая, чтобы всё было наоборот – родители дома, а отец Павел где-нибудь подальше от их таунхауса.
– А я к вам.
Василиса помычала, изображая удивление. Потом всё-таки сделала шаг вперёд. Вроде когда-то она слышала, что разговаривать через порог – плохая примета.
– Вот, посмотрите. – Отец Павел бережно развернул белый платочек и продемонстрировал Василисе небольшую иконку. Старя, но довольно яркая – бородатый человек с крыльями и мечом.
– И что? – просила Василиса со вздохом, глядя по сторонам.
– Не узнаёте? Это же вы мне принесли на днях.
– Да ладно! – Василиса снова уставилась на икону. Действительно, размер тот самый, да и силуэт человека с крыльями она ещё в Багрянице сумела рассмотреть. – Вы её очистили? Круто! Она, наверное, древняя, кучу денег сто́ит.
– Ну что за меркантильный тон, – укоризненно покачал головой священник. – Дело же не в деньгах.
– Тогда отнесите её в музей. Или себе оставьте.
– Я хотел сказать, что никто икону не чистил. Она сама очистилась.
– Как это? – не поняла Василиса.
– Вот так. Я её оставил возле негасимой лампадки, и сегодня утром изображение проступило.
– Разве такое бывает? – недоверчиво спросила Василиса. Отец Павел глянул на неё, приподняв бровь. Ну да, он прав – в Покрове чего только не случается. – Ну, допустим. И что дальше?
– Я подумал, может, вы захотите забрать её обратно?
– Это ещё зачем? Иконы должны быть в церквях, монастырях или музеях.
– Это Иоанн Креститель. И если я правильно понял, вы её нашли в Иванов день.
– Мы её нашли на Ивана… э…
– Купалу, – подсказал отец Павел. – Всё правильно. Это и есть Иванов день.
– Да, интересное совпадение. И что дальше?
– Вы точно не хотите вернуть её? – спросил священник. До чего же надоедливый человек.
– Куда? В Багряницу? – Василису передёрнуло от одного воспоминания об этой жуткой деревушке. – Ну уж нет.
Отец Павел только вздохнул и завернул икону обратно в платочек.
– А вот скажите, – неожиданно для себя выдала Василиса, – вот вся эта порча, отвороты-привороты, всё это очень плохо, да?
Отец Павел кивнул, потом глянул на Василису и добавил:
– И в гаданиях тоже ничего хорошего нет. Даже если это просто кидание обуви через забор. Всего доброго.
– Ага, и вам тоже.
Отец Павел двинулся к дороге, а Василиса привалилась плечом к дверному косяку. И как он узнал? Ядвига Мстиславовна, наверное, рассказала, когда ходила Зоин сапог выручать. Вот, кстати, общается же с ней этот благообразный монашек. А про неё чего только не порасскажут. Хотя, как недавно сама Василиса и говорила, далеко не всем россказням стоит верить.
Подумалось, что Зоина бабушка и Снежана – совсем не одного поля ягоды. Вряд ли эта бабка стала бы живых птиц резать. А Снежана, кстати, ничего – ведёт себя так, будто ничего не случилось. Только не разговаривает ни с кем. Правильно, привлечь-то её не за что. Пожара от Багряницы не случилось, а поваливший дым, просто списали на сжигание угольных печей. А в убийстве птиц она ни за что не признается.
Зато Зоя всё никак не успокоится. Подумаешь, гадание. Ну, попал твой сапог в монаха… И только теперь до Василисы наконец дошло, с чего Зою так перекорёжило. Отец Павел-то не просто священник, он монах. С обетом безбрачия, стало быть. Какой уж тут суженый.
Надо же, такой молодой. Василиса глянула вслед священнику, который уже вышел на улицу, но всё стоял за изгородью с нерешительным видом, видимо, не определился с маршрутом. В этот момент показалась машина родителей Василисы. Отец, конечно же, сразу вылез и полез к монаху с разговорами. Они теперь стали реже уходить по ночам, но всё равно ружьё отец всегда держал наготове.
Мама подошла к Василисе и тихо спросила:
– Он тут зачем?
– Помнишь, я икону ему отнесла? Она как-то сама собой очистилась. Вот, принёс показать, даже отдать хотел.
– А ты что?
– А я – что? Я ничего, – пожала плечами Василиса. – На что мне эта икона?
– Я надеюсь, ты хотя бы ему не нахамила? – грозно сдвинула брови мама. Василиса только повела глазами. – И почему он тебе так не нравится?
– Да уж слишком он какой-то… – Василиса сощурилась, глядя на священника, разговаривающего с её отцом. – Не знаю, слишком благообразный, что ли. Как будто лучше других.
Мама только глянула на дочку, чуть склонив голову на бок. Тут подошёл отец и пробубнил:
– Разгружай свою эту самую. А я – на рыбалку с ночёвкой.
– Так, я не поняла, – упёрла руки в бока мама. – А с бригадой разговаривать кто будет?
– Вот кто мне плешь проел с этой штукой, тот пусть и разбирается. – Отец протиснулся в дом и откуда-то прокричал: – Где мои болотные сапоги?
– С какой ещё бригадой? – спросила Василиса, вполуха слушая раздражённый бухтёж отца.
– Нет, ну надо же, – всплеснула руками мама. – Вот ты вся в него! Никто меня не слушает!
В этот момент появился Изюм и смирно сел у маминых ног, подняв мордочку. Как будто приготовился внимать.
– Ой, ну ладно, – раздобрилась мама, почёсывая пёсика за ухом. – Я заказала большую теплицу из плотного поликарбоната.
– Так у нас же уже есть одна, – вставила Василиса и тут же пожалела – так грозно глянула на неё мама.
– Вот я же говорю – вы меня не слушаете! Эта теплица будет больше, а материал – плотнее. Это нужно для зимнего сада. Я уже договорилась с питомником в Павлово и заказала несколько саженцев лимона и кофе.
– Да ладно?! – удивилась Василиса. – Лимон и кофе будешь выращивать? Круто!
– Вот! – довольным тоном произнесла мама. – Вечером приедет бригада эту теплицу собирать. Я надеюсь, ты хоть дома будешь, чтобы мне не одной за ними следить?
– Э… – Снова увидев грозный взгляд, Василиса быстро добавила: – Конечно, буду.
Пока родители громко выясняли отношения где-то в доме, Василиса вернулась на веранду. Устроилась в подвесных качелях, сплетённых из верёвок. Изюм улёгся на досках пола.
Да, этот новый зимний сад, пожалуй, займёт добрую половину их участка. Если не больше. Земли-то и так мало, а теперь совсем клочок останется. Ясно теперь, почему мама насадила вишни, яблоню и кусты ягод только с одной стороны, а с другой в этом году даже клумбы разбивать не стала. Но может, оно и неплохо…