Под кожу. Что там говорил сегодня Давид Юрьевич? Его, кстати, тоже жалко.
Так. Кожа. Ему казалось, что кто-то проник под кожу. И он сам себя полоснул лезвием. Хорошо, что всё-таки выжил. Потому что где ещё найти такого учителя в сельскую местность, чтобы и дело своё любил, и детьми занимался. Вон, с Василисой вообще бесплатно репетирует, даже деньги с родителей брать отказался. Только чтобы она в институт поступила и школьные показатели улучшила.
А почему он, кстати, до сих пор не женат? Так, ну это уже лишний вопрос.
А вот про лезвие – в самый раз. Потому что если у Давида Юрьевича крыша поехала, то и с Гаврилом это может случиться. Ведь если, как сказала Зоина бабуля, он уже побывал на том свете (хотя никогда об этом не рассказывал), то его туда так и тянет. И утянуть может быстро. И насовсем.
Глава 9. Страшила в пальто
Василиса очень хотела вернуться домой, но почему-то никак не могла найти выход из развалин большого светлого здания, по которым плутала уже не первый час. Полуразрушенные стены, увитые плющом и заросшие мхом, представляли собой бесконечный путаный лабиринт из камней и растений.
Арки, проходы, углы, растрескавшийся мраморный пол, оконные проёмы, снова арки и проходы. Наконец показалась самая большая арка, сквозь которую виднелось пустое пространство. Василиса почти побежала туда, спотыкаясь об обломки стен и лианы плюща.
Наконец прошла под сводом и резко затормозила. Из-под её ног вниз уходили щербатые ступени, тоже мраморные. И вели они прямо в бескрайнее болото. Мутная зеленоватая вода доходила до середины старой лестницы и слабо покачивалась, время от времени выбрасывая на светлый мрамор тёмные сопливые водоросли.
Конца и края болту не было – вода с торчащими наружу кустами, ивами и острыми остатками деревьев уходила к горизонту.
Василиса проснулась и не сразу поняла, где оказалась. Несколько секунд рассматривала матовый потолок комнаты, потом обрадовано выдохнула. А ведь утро уже, и солнце встало. Так она ведь проспала! Хотя нет, каникулы же. Значит, можно хорошенько потянуться и поваляться подольше.
Радость от пробуждения рассыпалась, наткнувшись на воспоминания о недавних событиях. Скандальный разговор на кухне отца Павла, как оказалось, был всего лишь началом. Разминкой, так сказать.
На следующий день, когда Василиса пришла днём в школу для занятий с Давидом Юрьевичем, он едва успел попросить её никому ничего не рассказывать, как в кабинет ввалилась Фаврелия. Пренебрежительно глянув на Василису, она с ходу начала предъявлять директору школы претензии:
– Они отказываются сдавать деньги!
– Кто? – вяло спросил Давид Юрьевич.
– Да родители этих вырод… кхм. Деточек, – наигранно пропела Фаврелия. – Я тут одна, можно сказать, пашу, как Папа Карло, круглыми сутками, а им плевать! Как будто я для себя стараюсь! Для собственных детей задницу не приподнимут! Денег им, видите ли, жалко!
– Не у всех есть лишних двадцать тысяч, – буркнула Василиса, глядя в телефон и делая вид, что ей нет дела до разборок.
– Что?! – округлила ярко накрашенный рот Фаврелия.
– Сколько?! – одновременно с ней воскликнул Давид Юрьевич. – Да ты в своём уме? Они уже сдали по тридцать.
– Хотя вначале договаривались всего по пятнадцать, – не удержалась и снова влезла Василиса.
– Ты вообще заткнись, тебя никто не спрашивает! – рявкнула на неё Фаврелия. Потом закатила глаза: – Господи, ну и дыра! С кем приходится иметь дело! Сначала плодятся, как тараканы, а потом для собственного отродья пальцем не шевельнут!
Давид Юрьевич, судя по всему, хотел было её осадить, но тут в дверях показалась Наталья Львовна. Трудно представить наименее подходящий для этого момент, но что поделать. Увидев Фаврелию, Наталья Львовна сильно побледнела, но самообладания не потеряла.
– Давид Юрьевич, мне нужно обсудить с вами каникулярные программы для младших классов, – произнесла Наталья Львовна с таким видом, будто кроме неё и директора, в кабинете вообще больше никого не было.
– Пять минут, ладно? – вздохнул Давид Юрьевич. – Я только дам задание Василисе.
– Хорошо, – кивнула Наталья Львовна. – Но там ещё Кира приехала.
– Это к Антону. Кстати, где он?
– Скворечники колотит, – ответила за всех Василиса, всё ещё листая ленту мемов и глядя по сторонам только боковым зрением.
Фаврелия, услышав про скворечники, презрительно фыркнула. Наталья Львовна повела глазами.
– Мне что, разорваться теперь, – с размаху хлопнул по столу учебником Давид Юрьевич.
– Давайте я за ним схожу, – предложила Василиса, убирая телефон. – А вы пока решите свои дела.
– Давайте, – кисло согласился Давид Юрьевич. – Позаниматься нам пока вряд ли дадут.
Василиса подхватила рюкзак и вышла из кабинета. Стоило закрыть дверь, как оттуда понёсся возмущённый голос Фаврелии. Да уж, она остальным двоим запросто плешь проест. Ладно, кто такая эта Кира и где её искать?
Кира, хм, что-то знакомое. Где-то когда-то это имя уже встречалось. Ну, в таком случае для начала надо найти Антона.
Он нашёлся именно там, где и видела его Василиса, когда пришла в школу – в мастерской на первом этаже. Мастерил с мальчишками скворечники.
– Смотри, какой клёвый! – гордо сказал Антон и показал вошедшей Василисе многоуровневый скворечник, выполненный в виде терема – с наличниками и резьбой под крышечками.
– Круто, – похвалила Василиса. – Такой можно на какой-нибудь конкурс выставить.
– Главное, чтобы птичкам понравилось, – сказал самый младший мальчишка, наверное, первоклассник.
– Да им вообще пополам, – фыркнул парень постарше, лет тринадцати. – Можно было и не выпендриваться.
– Вас там Кира ждёт, – произнесла Василиса, подходя ближе к Антону и пытаясь перекричать спор мальчишек о скворечниках.
– Охтыж! – Антон хлопнул себя рукой по лбу. – Забыл напрочь, что ей обещал!
– Вот все вы такие, – пробубнила Василиса, но в этот момент пацаны отчего-то решили дружно притихнуть, и её праведное возмущение непостоянностью сильного пола услышали абсолютно все находившиеся в мастерской.
Василиса почувствовала, как уши покраснели, и быстро вышла под бурчание о «хромоножке, строящей из себя принцессу». Уже в коридоре услышала, как Антон что-то скомандовал, потом хлопнул дверью.
– Не бери в голову, – на ходу бросил Антон, пробегая мимо Василисы.
Она только кисло улыбнулась ему вслед. Вообще-то пора бы и привыкнуть, да никак не выходит. Нога-то до сих подволакивается, и все это видят. Для неё даже бабульки с клюшками иногда дверь придерживали.
Василиса встала посреди пустого школьного коридора. Возвращаться на занятие? Да там, наверное, скандал в разгаре, а этого добра уже через край. И куда? Вздохнув, Василиса решила просто выйти на улицу и подышать весенним воздухом.
Но и там, похоже, шла ссора.
– Да ты уже сколько раз обещал! – с укоризной говорил женский голос.
– Давайте летом, а? – отнекивался от чего-то Антон.
– Ты и в прошлом году так говорил! Сначала летом, потом в осенние каникулы, потом – к Новому году обязательно, потом – на праздники, потом – давайте в весенние каникулы. Вот они, пришли! О, привет.
– Зрасьте, – выдала Василиса, увидев Киру и моментально вспомнив, кто это. Полурыжая, полуседая молодая женщина с лицом, располосованным тёмными шрамами. Это на её ферме как-то бросили Василису Диана и её быковатый приятель.
– Как дела? – светски улыбнулась Кира. Лучше бы ей этого не делать – лицо будто пошло трещинами, и сейчас рассыплется.
– Нормально, – попыталась придать голосу спокойствия Василиса. – А как у вас?
– Были бы хорошо, если бы кое-кто вовремя выполнял обещания. – Кира, уперев руки в бока, грозно уставилась на Антона. Один глаз у неё был фиолетовым, другой – совершенно белым. Устрашающее зрелище. На месте Антона Василиса бы моментально выполнила всё, что просила Кира. Только чтобы та отвязалась.
Но Антона мало чем можно пронять. Он уже набрал воздуха, чтобы выдать очередную отговорку, но в этот момент открылась дверь, и из здания школы вылетела бледная Наталья Львовна. Не говоря никому ни слова, она помчалась к музею.
– Давай, шевели булками! – хохотала ей вслед Фаврелия, стоявшая на пороге. – Хоть похудеешь, а то разжирела, как корова!
– А она что тут делает? – спросила Кира, удивлённо глядя на заливающуюся хохотом Фаврелию.
– Живёт, – спокойно сказала Василиса. Когда Кира перевела жуткий взгляд на неё, уняла дрожь в коленях и пояснила: – Вернулась недавно, она же местная. У неё тут мама и дочка.
– Вон оно что, – протянула Кира, сузив жуткие глаза.
В этот момент появился Давид Юрьевич и стал что-то злобно цедить сквозь зубы прямо в лицо Фаврелии.
– Да ладно тебе, – широко улыбаясь, протянула Зоина мамаша, проведя пальцами по лицу директора школы. Тот отшатнулся, как от пощёчины. А Фаврелия усмехнулась, отвернулась и с видом владычицы всего и вся зашагала по двору, громко разглагольствуя: – Я же здесь не задержусь. Что мне делать в этой дыре? Среди крыс! Зоя скоро закончит школу, и мы уедем. Заодно прихватим кое-кого с собой.
Последняя фраза была выразительно сказана Василисе, когда Фаврелия с ней поравнялась. Но вдруг она натолкнулась взглядом на Киру, стоявшую рядом. Лицо Фаврелии вытянулось и резко побледнело, даже как будто пошло фиолетовым. Она споткнулась, но удержалась на ногах.
Потом выпрямилась, кашлянула. Кира подняла одну бровь. Фаврелия скорчила гримасу, плюнула Кире под ноги и зашагала прочь со школьного двора.
– Что он вам обещал? – спросила Василиса у Киры, кивнув на Антона. Вспотевшие ладони потёрла друг о друга.
– Не мне, – улыбнулась Кира. – Тут недалеко, под Растяпинском, есть женский монастырь. За чарусами. Знаешь?
– За чем? – не поняла Василиса.
– Ну, тут их ещё называют Гнилыми болотами.
– Ну да, слышала, – приврала Василиса. Она не могла вспомнить ничего ни про болота, ни про монастырь.