Василиса закинула руки за голову. Жалко отдавать такой артефакт, да ещё непонятно кому. То есть, как раз это понятно – мерзкой ведьме. Добра от неё и так не жди, а с таким кольцом она вообще бог знает что может натворить. Жуть.
Широко зевнув, Василиса повернулась на бок. И не заметила, как заснула.
Зато проснулась со звонком будильника. Бодрой и отдохнувшей, а не как обычно – в состоянии гнилой развалины заброшенного парка. Встала, приняла душ. Спустилась во двор, выпустила Изюма. Сделала зарядку, наблюдая, как солнечные лучи яркими искрами отражались от углов маминых теплиц. Кстати о маме. Она вообще домой-то собирается, или как? Надо бы ей позвонить. И про материал для платья спросить.
А сейчас надо завтрак сделать, ведь папа скоро встанет. Василиса побежала к себе, перепрыгивая через две ступеньки. И уже у двери в свою комнату чуть не врезалась в косяк. До неё лишь теперь, уже наверху, дошло, что в последний раз она могла так резво прыгать по ступенькам года этак два назад.
Василиса прошла туда-сюда по коридору. Никакой хромоты. Обе ноги работали одинаково хорошо.
– Вась, я сегодня уеду, – откуда-то из родительской спальни проговорил отец.
– Куда это? – громко спросила Василиса, размахивая ногой, ставшей вдруг здоровой.
– В Растяпинск за мамой. Она, оказывается, ещё вчера сообщение прислала, чтобы я её забрал. – Отец вышел в коридор, застёгивая часы.
– А сама?
– Да она там чего-то накупила. – Отец задумчиво смотрел в пространство. – Боюсь даже подумать, чего именно.
– Ладно. Я сейчас спущусь, кофе сварю. – Василиса заскочила к себе, чтобы переодеться и заметила, что перстень-то так и оставался на её пальце. Сняла, убрала в шкатулку.
Когда вприпрыжку спускалась вниз, подвернула ногу и чуть не расквасила нос о перила.
– Эй, ты чего? – испуганно спросил папа. – Давай как-то поосторожнее.
– Да, чего-то я это… – Василиса шмыгнула и поковыляла на кухню.
Задумчиво глядя, как закипал кофе в турке, вдруг поняла со всей ясностью, что стоило снять кольцо, как вернулась хромота. И такой прекрасный предмет у неё хотят теперь отнять.
А вот фигушки Фаврелии. Эта штукенция и самой пригодится.
Оказалось, школьные занятия отменили совсем, оставив только подготовку к экзаменам для девятых и одиннадцатых классов. Давид Юрьевич нервничал всё больше, стал бледным и отощавшим.
– Вы мой первый полноценный выпуск, – без конца повторял директор школы. – Постарайтесь сделать так, чтобы меня не опозорить.
– Достал, кретин, – со вздохом прошептала Диана, когда он вышел из класса, и бросила ручку на парту. – Кому нужны эти твои экзамены.
– Правильно, все эти оценки и баллы – просто туфта, – поддакнула Олеся, рассматривая нарощенные ногти. – В жизни это не поможет. Можно быть круглым отличником и при этом по жизни – тупым неудачником. Как этот Дэйви.
Услышав прозвище Давида Юрьевича, ходившее у старшеклассниц весь последний год, девчонки захихикали. Громче и натужнее остальных давилась Зоя.
А вот Василисе, с которой Давид Юрьевич возился, как с малолетней, да ещё бесплатно, вдруг стало за него обидно.
– Кто бы говорил про неудачников, – как бы шёпотом, но чётко и довольно громко произнесла Василиса.
– Действительно, – фыркнула Диана, раскачивая ногой в туфельке на высоком каблуке. – До МГУ всё равно не дохромаешь, будь у тебя хоть пятьсот баллов.
Тут уже девчонки рассмеялись во весь голос.
– А у кого-то и две ноги здоровые, да обе левые, – парировала Василиса, демонстративно глядя в учебник. – Ногти делать научилась – считай, жизнь удалась.
– Идиотка, – раздался злобный шёпот Олеси, уже полгода трудившейся в Покрове мастерицей маникюра. Жена техника с конезавода, до этого бывшая единственным в посёлке мастером по бровям, ресницам и ноготочкам, её люто ненавидела.
– На ногтях можно заработать куда больше, чем если целыми днями просиживать штаны в пыльной конуре, да ещё за копейки. – Диана, теперь тоже рассматривала пастельный маникюр, продолжая раскачивать ногой.
– Копейки, – притворно согласилась Василиса, – зато свои. А не те, что папа кидает, как объедки от трат на любовниц.
– Что-о?! – взревела Диана, выпучивая глаза. – Да ты кто такая, чтобы…
В этот момент в класс вернулся Давид Юрьевич.
– Так, что происходит? – строго спросил директор. – Задание сделали уже? Сейчас проверим.
До конца занятий Диана о чём-то истерично разглагольствовала с подобострастно кивающей Олесей и сочувственно надувающей накрашенные губы Зоей. То ли Диана была не в курсе увлечений её папаши на стороне, то ли просто делала вид оскорблённой невинности.
Василиса-то точно знала, что её папочка не просто так не появляется в Покрове уже которую неделю. Сама случайно прошлым летом подслушала, как он рассказывал про свою пассию. Ну, и видела его как-то с ней в Растяпинске. Она выглядела чуть ли не младше самой Дианы.
Ну да, Василиса тогда подслушивала, а потом ещё специально проследила за Короедовым с подружкой. Ну и что с того. Можно подумать, все кругом ангелы.
После занятий Василиса пошла в музей и как раз успела пожелать счастливого пути отцу, отправлявшемуся в Растяпинск за мамой.
В библиотеке, как обычно, никого не было – младшие школьники репетировали концерт к Последнему звонку, а старшие, только выйдя из школы, забрасывали тетрадки-учебники куда подальше и занимались своими, более приятными и интересными, делами.
Ближе к вечеру, когда у Василисы после часов чтения и переписывания уже плыли круги перед глазами, раздался странный звук. Хлопнула входная дверь, и по лестнице застучали чудны́е шаги. В библиотеку вошла Ядвига Мстиславовна.
– Добрый вечер, – произнесла Зоина бабушка, потирая спину. – Ну и лестница у вас.
– Здравствуйте, – изобразила вежливость Василиса. – Чем могу вам помочь?
– Так это я тебе пришла помогать. Вот, фотографии принесла, как ты просила. – И Ядвига Мстиславовна достала из кармана вязаной кофты несколько цветных фотографий.
Василиса включила верхний свет, чтобы получше рассмотреть снимки. В основном, это оказались просто панорамные изображения – Скиркудово в летнем цвету, люди в купальниках у заводи, шезлонги под зонтиками в саду, танцы на площадке…
Что-то знакомое. Василиса приблизила снимок к глазам. Да это же та самая площадка в садовом лабиринте, которую она видела во сне.
– А постамента нет, – пробормотала Василиса, глядя на танцующих парами людей.
– Так его ещё сто лет назад сломали. По что он там?
– А зачем он вообще там был нужен? – спросила Василиса, рассматривая женщин в нарядных лёгких платьях.
– Жертвенник, – буднично кивнула Ядвига Мстиславовна.
– Что? – Василиса наконец отвела взгляд от снимка.
– Ну, так болтали. Что, мол, Савельев там жертвы приносил. А что это за штука была на самом деле, кто знает. Фух, отдохну. – И Ядвига Мстиславовна уселась на стул со спинкой.
– Я отсканирую фотографии, ладно? Вы подождёте?
– Давай, давай, – закивала бабуля, снимая цветастый шёлковый платок.
Василиса включила сканер. Хорошо, что у них всё по отдельности – и принтер, и сканер, и копир. Меньше электричества едят, и не надо ждать, когда всё прогреется.
В соседнем зале торопливо затопали шаги.
– Василиса… – произнесла было Наталья Львовна, влетая в библиотеку, но увидев, посетительницу, резко остановилась. – А вам что здесь нужно?
– Я фотографии санатория принесла, как обещала, – спокойно ответила Ядвига Мстиславовна.
– Да. Спасибо, – сухо сказала Наталья Львовна. Помялась, потом всё-таки обратилась к Василисе: – Послушай, мне надо срочно уйти. Закроешь тут всё, ладно? Я тебе ключи оставлю, ты их потом просто в администрацию занеси. Эдик должен быть ещё там, он допоздна сидит.
– Ладно, – кивнула Василиса. – А что случилось?
– Гаврил там… кхм. – Наталья Львовна косо глянула на бабулю. – То ли упал, то ли на него что-то упало. Пойду разбираться.
Василиса только молча кивнула, и Наталья Львовна быстро убежала, кинув звякнувшую связку ключей на стол.
Ядвига Мстиславовна прокашлялась и сложила руки на своей клюке. Василиса вернулась к сканированию фотографий.
– Жаль мальчишку, – вздохнула Ядвига Мстиславовна.
– Серьёзно? – через плечо спросила Василиса. – Вам его жалко?
– А тебе нет?
– А я тут при чём? Это же ваша дочка его скрутила. – Василиса отвернулась.
– Кто это тебе сказал?
– Так она сама и сказала. – Василиса вложила в сканер очередную фотографию.
Ядвига Мстиславовна помолчала, потом спросила:
– С чего это она с тобой так разоткровенничалась?
– Да так, – неопределённо произнесла Василиса, сохраняя картинку с видами Скиркудово. – Говорит, всё можно вернуть.
– А ты что?
– А я тут при чём? – разделяя слова, спросила Василиса, глядя прямо в глаза Ядвиге Мстиславовне.
– Так всё из-за тебя, – сказала бабуля, будто бы о чём-то обыденном.
– Чего? – усмехнулась Василиса.
– Если б не ты, то они с Зоей так и соединились бы, и не надо было бы никого присушивать. Слушай, отпустила бы парня, а? – Ядвига Мстиславовна отчего-то взяла доверительный тон. – Школу закончишь, и поезжай куда-нибудь. Ты молодая, красивая, найдёшь ещё себе. А этого уж Зое оставь. Они ведь с малолетства вместе.
Услышанное в мысли не умещалось, выглядело как полный бред. Зоя с мамашей наворотили дел, человека чуть в могилу не свели, а может, ещё сведут. А виновата, оказывается, Василиса.
– А вы Гаврила спросили? Чего он сам хочет? – наконец произнесла Василиса, глядя на экран монитора.
– Хочет он, – пробормотала Ядвига Мстиславовна. – Ты мужиков ещё не знаешь. Что дети малые. Выбирает всегда женщина.
– Вот, возьмите. – Василиса протянула Ядвиге Мстиславовне сложенные стопкой фотографии. – Спасибо.
– Пожалуйста. Обращайся. Бывай. – Ядвига Мстиславовна поднялась и, опираясь на клюку, направилась к выходу.