Покров 3. Чарусы — страница 4 из 36

л сегодня Василисе ни одного сообщения за весь вечер. Хотя обычно они на работе переписывались вовсю. Василиса, дурочка, думала, что у них в кафе просто гостей сегодня много, и ему некогда.

А он, стало быть, её ещё и обманывает. Зоя с Гаврилом снова громко рассмеялись. Ну да, когда с кем-то не общаешься, всегда же тянет поржать, да погромче.

Действительно, дурочка.

Василиса подошла ко входу, открыла дверь. Но потом мягко её затворила. Ну, войдёт она туда. Уставшая, растрёпанная после работы, да ещё с синевой под глазами. А там эта красотка Зоя, вся такая макияжная, наманикюренная. Наверняка дорогими духами пахнет. Будет снисходительно Василису осматривать, хлопая деревянными ресницами. Ещё и хихикать. Да ну их.

Хорошо, что по пути домой Василиса никого не встретила, а то ненароком нагрубила бы. Неправильно срывать злобу на посторонних. Дома тоже постаралась побыстрее уйти к себе, чтобы не раздражаться на домашних. Мама всё канючила насчёт прудика, а отец находил какие-то отговорки. Изюм вертелся под ногами, и Василиса, разумеется, наступила ему на лапу. Пёс взвизгнул и отскочил.

– Да куда ты лезешь! – крикнула на него Василиса. Как будто эта псина не знает, что она до сих пор прихрамывает. Изюм жалобно смотрел на неё снизу вверх. – Ладно, иди сюда. Ну, иди.

Изюм нерешительно подошёл, и Василиса, сев на пол, покрепче его обняла. А он облизал ей лицо. Вот за что она его отругала? Это же просто собака, да ещё любит её сильнее, чем некоторые люди.

Кстати о людях. Василиса достала телефон. Ни одного пропущенного вызова, а она ведь специально установила бесшумный режим. Непрочитанных сообщений тоже нет. Гаврил, очевидно, даже не заметил, что его девушка не пришла на встречу. И ни капельки о ней не беспокоится. А вдруг с ней что-то случилось бы? Например, оступилась и свалилась бы с лестницы. Да что угодно могло произойти, в Покрове-то. Но ему всё равно, есть дела поважнее и собеседники поинтереснее. Великолепно.

Ближе к ночи, когда Изюм устроился у неё под ногами возле кресла, Василиса включила бра и достала трагедии Шекспира, которые задал перечитать Давид Юрьевич. Между страницами лежала записка, которую как-то подсунул ей в сумку Гаврил. Забавно нарисованные фломастерами чашка и выпечка. «Ты – чай, я – плюшка».

Василиса потянулась за телефоном. Ага, вспомнил всё-таки о ней. Ближе к десяти вечера. Пару раз позвонил, потом спросил в сообщении, где она. Да, ещё изволил поинтересоваться, всё ли у неё хорошо. Просто прекрасно. Лучше всех.

Уже написав, что лучше бы ему позаботиться о том, чтобы у его ненаглядной Зоиньки косметика не растеклась, Василиса всё же заставила себя притормозить. Стёрла сообщение.

Лучше посмотреть, что завтра будет. Она, допустим, скажет, что срочно нужно было домой, а телефон разрядился. А вот как он отреагирует – это интересно.

Глава 3. Будь выше этого

За окном «Подсолнуха» благоухала весна. Яблони и вишни плавно покачивали ветвями, усеянными бело-розовой цветочной пеной. Стены кафешки стали зелёными, в тон распускающимся листьям. Пол усеяли кружившие в воздухе лепесточки, слетевшие с ветвей, проросших под потолок.

В деревянную дверь что-то ударило, так что доски сухо треснули. Потом снова, но прорваться внутрь нечто снаружи не смогло. А за коном уже сгустились тучи, сверкнули молнии и полил дождь, да такой сильный, что сразу затопило половину посёлка. Мутная вода плескалась уже на уровне подоконника.

Василиса проснулась от звука принятого сообщения. Изюм, спавший на коврике рядом с кроватью, широко зевнул и перевернулся на другой бок. Немного успокоив дыхание, Василиса потянулась за телефоном.

«Первый луч солнца ждёт твоей улыбки) Доброе утро)»

Только вот улыбаться чего-то не хотелось. С Зоей, что ли, вчера не наулыбался.

Василиса встала, наспех сделала гимнастику, выпустила Изюма на задний двор и пошла в душ. Уже за завтраком снова тренькнул телефон. Гаврил прислал целую строку знаков вопроса.

– Ну не за столом же, – пробормотала мама, косо глядя на дочкин гаджет.

Василиса в ответ только хмыкнула, положила телефон экраном вниз и намазала тост абрикосовым вареньем.

– Чего фырчишь? Поссорились?

– Ну, так, – пожала плечами Василиса. Вдаваться в подробности, тем более за столом, не хотелось.

– Чего случилось-то?

– Он мне сказал, что с Зоей не общается, а сам вчера с ней весь вечер в кафе просидел. А про меня вообще забыл, даже не заметил, что я не пришла. – Василиса размешивала ложкой чай, намеренно громко звякая о чашку.

– А почему не пришла?

– Я в окно заглянула, а они там ржут. Ну, думаю – чего я буду мешать.

– Будешь так рассуждать, одна и останешься, – сухо сказала мама, поднимаясь из-за стола. – Надо было зайти и себя обозначить. Мужчины, знаешь, легче ведутся на тех, кто сами на них запрыгивают.

– В каком смысле?

– Ну что непонятно? – слегка раздражённо спросила мама. – Ты не пришла, а значит, у тебя есть дела поважнее. А она пришла и сидела там с ним, как ты говоришь, весь вечер. Вывод – она уделяет ему внимание, а ты – нет. Она интересуется его делами, а ты – нет. В сухом остатке она хорошая, ты – плохая.

– Ну, спасибо. – Вот от мамы Василиса таких слов не ожидала.

– Я не то имею в виду. За мужиками надо ходить, как за детьми.

– Тогда почему мы на праздники дарим папе гордое одиночество? – парировала Василиса.

– Потому что мы с ним женаты почти двадцать лет. А это уже другой уровень.

По дороге в школу Василиса решила претензий не предъявлять и нервов не нагнетать. Даже всё-таки взяла с собой милую записочку в виде пончика, которую нарисовала ещё позавчера.

Гаврил, как обычно, ждал у поворота к центру посёлка.

– Доброе утро. У тебя всё нормально?

Василиса даже позволила поцеловать себя в щёку.

– Да, нормально. А что?

– Ты вчера не пришла. И на телефон не отвечала. – Гаврил шагал рядом, перепрыгивая через мартовские лужи.

– Да мне надо было срочно домой. – Василиса пожалела, что не продумала заранее оправдания. – А телефон просто разрядился.

– Ну можно же было позвонить?

Василиса проглотила колкость о том, что он её отсутствие заметил только поздно вечером.

– За уроками просидела, даже не заметила, как время прошло.

– Сегодня-то хоть придёшь?

Василиса не ответила, потому что замедлила шаг. В массивных створках школьных дверей только что скрылись Диана и Олеся, уже больше года учившиеся дистанционно.

– Они вернулись, чтобы экзамены сдать, – сказал Гаврил, проследив взгляд Василисы.

Василиса почувствовала, что он взял её за руку.

– Так как – придёшь?

– Приду, – пообещала Василиса, снова улыбаясь против воли.

Ну, подумаешь, пообщался лишний раз с этой Зоей. Они же, в конце концов, знакомы всю жизнь, чего обижаться. Ещё надо придумать, как записку-пончик ему в вещи подсунуть.

Возможность представилась легко, прямо в гардеробе, когда Гаврил о чём-то разговорился с Толей Пасечником. Василиса незаметно положила записку ему в карман куртки и быстренько отошла к зеркалу.

– Да не знаю я, что там с Машкой, – рассказывал тем временем Толя девочке-старосте из их класса. – Может, отлежится, да и всё пройдёт. А что, без неё-то совсем никак?

Василиса, делая вид, что оправляет косу, прислушалась к разговору.

– Вообще-то ваша мама деньги собирает, – говорила девочка-староста.

– Слушай, давай я тебе просто её телефон скажу, и вы там сами всё решите.

И Толя с девочкой стали переписывать телефонные номера друг у друга.

Завязав узелок в уме порасспросить Лету о том, что там стряслось с Машей, Василиса подхватила свою сумку, и они с Гаврилом пошли в класс.

Уже непривычно было встретить в школьном кабинете Диану и Олесю. Они, правда, сделали вид, что Василису вообще не заметили. Ну и ладно. Лучше бы с ними совсем не пересекаться.

Зоя появилась последней, перед самым звонком. Рыжие кудри забрала в пучок, выглядевший так, будто в волосы случайно попала пакля, и надо было срочно эту неприятность замаскировать. Сверкая острыми коленками в чёрных колготках, Зоя прошла на своё место, бросив громко:

– Всем привет!

Кто-то вяло ответил, большинство ребят продолжали с любопытством разглядывать новый Зоин образ.

Зоя закинула ногу на ногу, выставив коленки в проход между партами, и громко произнесла:

– Олесь, а сходи за методичками.

– Что? – повернулась к ней Олеся, залипавшая в телефоне.

– Я говорю, смотайся быстренько за методичками. Давид Юрьевич просил их принести из учительской.

Все, кто был в классе, молча повернулись к Олесе.

– А самой не судьба? – мрачно глянула на Зою Олеся.

– Неа, – широко улыбаясь, замотала головой Зоя. – Давай, метнись, ещё успеешь.

Олеся встала, оправила кофту и злобно посмотрела на Зою, качавшую ногой в проходе.

– Я с тобой. – Диана тоже поднялась, и они вместе вышли из класса.

Остальные ребята переглянулись, но никто ничего не сказал. А Зоя достала зеркальце и стала невозмутимо поправлять макияж.

Василиса от этой сцены слегка опешила. Ещё недавно Диана с Олесей на пару гнобили Зою, а заодно и всех, кто осмеливался сказать им хоть слово поперёк. А теперь они у Зои на побегушках. Что-то тут не то. Да ладно, тут всё не то. Ещё с их летнего приключения в Багрянице, когда эти девицы прогнулись под Снежану, и это вышло им боком. И хорошо, что только им.

Вечером, сидя в библиотеке, Василиса то и дело мыслями возвращалась к утренней школьной сцене. Всё это неспроста. Эта мамаша Зои, её новый образ, резкая перемена в поведении.

Ещё то, что Василиса случайно подслушала в кабинете Давида Юрьевича. Выходит, Эта Лера-Феврония успела покрутить романы и с самим Давидом Юрьевичем, и с его братом Эдуардом, отцом Леты. И с отцом Гаврила тоже. А та странная история, на которую намекали в прошлом году те девицы? Что у мамы Гаврила был роман с Эдуардом Юрьевичем. Господи, да они же могут все приходиться друг другу родственниками. Не совхозный посёлок, а Санта-Барбара какая-то.