Услышав приглушённые шаги, Василиса вжалась в колючую изгородь. Метрах в десяти от неё прошёл мужчина с деревянной тачкой. Да, это тот самый садовник, что и во времени Василисы ухаживает за садом. Уже будучи привидением.
Вздохнув о загадочной судьбе садовника, Василиса пошла дальше. Услышав, как кто-то шёпотом позвал Васеньку по имени, замерла. Подкралась к большому раскидистому кусту и осторожно выглянула.
В лунном свете у беседки стояла и оглядывалась Зоя. Только снова чуть изменившаяся – в историческом платье и с забранными в причёску волосами.
Глава 9. Сны Скиркудово
Василисе в выдуманном длинном платье оказалось не очень-то удобно шпионить в саду за очередной Зоей и Васей Савельевым, удивительно похожим на Гаврила. Вася появился у беседки почти сразу после Зои, но о чём они там шептались, Василиса не разобрала, потому что побаивалась выходить из-за кустов.
До неё доносились лишь приглушённые голоса да Зоино хихиканье. Когда Василиса уже решилась обойти изгородь и подобраться к беседке с другой стороны, оттуда вполне отчётливо донеслись весьма недвусмысленные звуки. Пытаясь мысленно сосредоточиться на чём-нибудь более или менее приятном, Василиса пошла вокруг розовых кустов.
Представляя бескрайний синий океан или хотя бы пруд с кувшинками, Василиса медленно брела вдоль высоких роз, подсвеченных луной. Где-то рядом шебуршил садовник.
Словно в лабиринте, вернувшись к прежнему месту, и вновь оказавшись за беседкой, только с другой стороны, Василиса всё-таки решилась подобраться ближе, чтобы расслышать, о чём там шептались Вася и его подружка. Присев, даже сумела кое-что рассмотреть между косыми клетками пергол. Вася в расстёгнутой белой рубашке лежал прямо на дощатом полу, а рядом, положив голову ему на грудь и прикрывшись измятым платьем, разместилась Зоя.
– … разве я виноват, что папенька так велел? – вздохнул Вася, подложив руку под голову и глядя вверх.
– Так откажись, да и дело с концом, – заявила Зоя, поглаживая его руку на своей груди и покачивая выглядывающим из-под мятого платья коленом.
– Как же откажусь? Ведь он мой родитель, ему и решать.
Василиса понятия не имела, о чём шла речь, однако Вася не звучал слишком удручённо, на что, видимо, рассчитывала Зоя. А у неё, похоже, были на него свои далекоидущие планы.
– Так давай сбежим! – Зоя перевернулась на живот, уткнувшись губами в Васину ладонь. – Ночью сядем на коней, только нас и видели! Пока папаша твой спохватится, да кинется нас искать, мы уж обвенчаемся. А там уж пусть что хочет делает – всё, мы венчаны!
– Нет, так не годится, – протянул Вася. – Он же мой папенька. А Сонечка – дочь его друга. Если я сбегу, так они рассорятся.
Зоя села на колени, подтянув платье к груди.
– Ты ж говорил, что тебе дороже меня нету! – выпалила Зоя. – Что любишь, что жизнь отдашь, если надо будет! Говорил ли нет?! А ну, отвечай!
– Люблю я тебя, голубушка моя, – потянулся к ней Вася, но получил звонкий шлепок по руке.
– А раз любишь – так беги на конюшню и седлай коней!
– Да не могу я без благословения, – мямлил Вася, тоже садясь. – Да и разве помешает нам женитьба моя?
– Как же не помешает! – воскликнула Зоя. – Когда ты мне в любви клялся, обещался, что мы вместе будем!
– Но папенька…
– Да пропади он пропадом, твой папенька, – злобно прошипела Зоя. – Старый подонок. Вся дворня от него воет. И ты не лучше.
Зоя зашуршала платьем, на прощание отвесила Васе звонкую оплеуху и скрылась в тумане сада. Вася посидел немного на полу, потом поднялся, застегнул рубашку, и вышел из беседки. Поднял лицо к лунному свету. И вдруг Василисе привиделось, что вместо обычного человеческого лица у него остались лишь кости черепа.
Вася постоял так немного, потом побрёл к дому. И лицо у него оказалось на месте.
А Василиса вошла в беседку и уселась на скамейку. Какой-то странный сон. А главное – непонятно, чей и зачем. То есть, она-то здесь зачем? Почему-то всё настойчивее повторялась мысль о том, что происходящее – это сновидения Скиркудово, но разве могут дома видеть сны? А почему бы нет? Может, это и не сны вовсе, а воспоминания.
Тогда зачем здесь Василиса? И кто эта девица, что уговаривала Васю с ней бежать? Это Зоя или нет? А как это вообще может быть Зоя? Время-то совсем другое. Хотя ситуация похожа. Вася, как и Гаврил, наобещал ей всякого, а потом бросил. Да ещё врёт, что женитьба им не помешает. Ну, ему-то, может, и не помешает. А о невесте кто-то подумал? Каково ей будет? Она – жена, у них дети, дом, хозяйство. При этом её, с позволения сказать, муж где-то на стороне каким-то девицам обещания раздаёт. Вот она обрадуется, если узнает.
В саду что-то громко и неприятно звенело. За своими размышлениями Василиса даже сразу не заметила, что пространство наполнилось звуками и криками. Кажется, радостными. Прокравшись между изгородями, Василиса осторожно выглянула из арки и увидела, как к дому двигалась длинная процессия.
Вернее, двигались-то двое – жених в тёмном и невеста в белом. А остальные стояли двумя колоннами и держали руки поднятыми вверх. С одного людского ряда к другому были перекинуты украшенные цветами прутья, создающие арочный тоннель, через который и прошли Вася и его невеста.
У дома их встретили мать жениха и отец. Только вместо каравая, который ожидала увидеть Василиса, родители держали что-то другое. Молодые встали на колени перед отцом, который возложил каждому на голову венок из цветов, а мать в это время ходила вокруг них, опутывая пару длинными нитями.
Пока шёл чудной обряд, все приглашённые встали полукругом и ритмично повторяли какие-то слова на незнакомом языке. Затем вся процессия вошла в дом.
Только двор опустел, как туда прокралась Зоя. Воровато оглядевшись, она юркнула к тому месту, где на коленях стояли молодые. Плеснула на землю воды, что-то пробормотала, потом махнула руками, и места, где стояли Вася и его жена, на миг полыхнули алым пламенем, так что от неожиданности Василиса даже вскрикнула, тут же прикрыв рот руками.
К счастью, Зоя её то ли не услышала за радостными песнями, доносившимися из дома, то ли просто не обратила внимания. Она села на корточки и стал сгребать в платочек пыль и землю, на которой несколько минут назад стояли новобрачные. Платок спрятала под платье, отошла от дома. Яростно глянула на светящиеся окна и плюнула в сторону особняка. Лицо её приобрело какое-то звериное выражение, которого Василиса никогда раньше не видела ни у одной из Зой.
Кажется, она задумала какую-то гадость. Зоя быстро уходила в туман садового лабиринта. А Василиса не могла решить – то ли бежать за ней, то ли ввалиться на свадьбу и попытаться донести до гостей или самого Савельева, что дело грозит скверным оборотом.
Но на свадьбе её никто не знает. Ещё примут за сумасшедшую или вообще за ведьму. А там и до рукоприкладства недалеко. Вряд ли с умалишёнными в то время церемонились так, как сейчас. Уволокут да в подвале запрут. Это в лучшем случае.
Значит, надо попытаться узнать, что затеяла Зоя. Она, конечно, пострадавшая сторона, но если эта Зоя ничем не уступает той, которую знает Василиса, то ничего хорошего не жди.
Василиса, стараясь ступать неслышно, побежала следом за Зоей, уже почти скрывшейся в тумане. Та петляла между изгородями. Потом завернула в одну из арок и пропала. Василиса вышла на круглую полянку с многоуровневой клумбой в центре. В разные стороны убегали три дорожки. И которую выбрала Зоя?
Послышались шаркающие шаги. Откуда-то появился садовник в старой соломенной шляпе. Он невозмутимо указал на одну из дорожек и пошаркал дальше. Василиса кивнула в знак благодарности, подобрала жутко неудобный подол и побежала по тропинке. Узкий проход, повороты. А потом арка.
И Василиса мигом узнала открытую площадку, на которую её вывела тропинка. Она тут уже бывала. Правда, во сне, но что это меняет.
Посреди площадки из тумана уже знакомо выглядывал каменный постамент с резьбой. В прошлый раз на нём лежала мумия Гаврила, а теперь на жертвеннике, о котором как-то упомянула Ядвига Мстиславовна, распластался Вася Савельев. Закинув руки за голову, он лежал на спине, слабо шевелясь. Рядом с ним, перетирая что-то в руках и бормоча, стояла Зоя.
Продолжая бубнить, она измазала Васе щёки и лоб. Расстегнула белую рубашку и изобразила на коже какой-то знак. Вася дёрнулся и тут же получил пощёчину.
– Я же тебе говорила, – процедила Зоя голосом Фаврелии. – Или ты будешь мой, или не жить тебе вовсе. А ты не послушал. Папенька тебе дороже, чем я. Ну так получай что заслужил.
В руках Зои сверкнул клинок. Не касаясь Васи, она провела над ним остриём. На белой рубашке расползлись алые линии. Вася выгнулся и застонал.
Василиса бросилась было к ним, но вдруг оказалась не в саду, а в тёмной спальне, заполненной людьми и пропахшей чем-то едким.
На большой постели метался человек с перевязанной головой, в кресле плакала женщина.
– Это горячка, – окая, бубнил кто-то рядом с Василисой. – Как Сонечка пропала, так он уж как её искал, аж с ног сбился. Самого, вишь, егерь принёс. А всё эта девка беспутная. Окрутила…
Вася в горячке метался по кровати. И одновременно стонал на жертвеннике, истекая кровью, пока Зоя, мерзко улыбаясь, водила над ним клинком. Его рубашка стала полностью красной, а по постаменту вниз потекли тонкие тёмные струи.
Парень изгибался и выл, так что уши закладывало. Не в силах больше этого слышать, Василиса стала оглядываться. Под рукой ничего не было. Разве что… Из-за изгороди выглядывала тачка садовника. Осторожно ступая и стараясь мысленно отгородиться от рёва Васи, Василиса добежала до тачки. Рядом лежала оставленная садовником мотыга. Пойдёт.
Схватив инструмент, Василиса, пригибаясь, обогнула площадку. Зоя так увлеклась истязаниями бывшего возлюбленного, что даже не заметила, как Василиса подкралась к ней со спины. Вдохнув поглубже, Василиса замахнулась, зажмурилась и просто отпустила тяжёлую мотыгу.