– Гаврил! – выкрикнула Василиса, бегом спускаясь по откосу. – Ты уже вернулся? Что там было? Нашёл часовню?
– Ничего там не было, – хмуро ответил Гаврил. – Просто непролазное болото, и всё. Никаких часовен.
– А русалки? – выдала Василиса и тут же об это пожалела.
Потому что Гаврил усмехнулся и снисходительно спросил:
– Какие ещё русалки?
– То есть… – промямлила Василиса. – Понятно. Значит, ничего не вышло.
– Там просто заросшая топь, и всё. Даже плыть на лодке нельзя – одни сухие камыши и коряги торчат. Даже воды не видно. – И тут Гаврил подозрительно глянул на Василису. – А ты чего вся мокрая?
– Я… – Василиса шумно выдохнула. – Да какая разница. Главное, ты вернулся.
– Толку-то, – прошептал Гаврил. – Ладно, пошли домой. Тебе надо переодеться. Где ты так намокла?
Василиса только отмахнулась, прибавляя шаг. Джинсы действительно были сырыми насквозь, а на ветру обдавало ноги ледяным холодом. Уже зубы начинали стучать от стылости. Пришлось двигаться почти бегом, чтобы совсем не окоченеть.
Вдвоём Василиса и Гаврил быстро миновали набережную, почти пустую из-за дождливой погоды. У дома Зои Гаврил замедлил шаг.
– Ты опять к ней? – спросила Василиса, мрачно глядя на избу. – Ну, давай. Пока.
– Ядвиги Мстиславовны-то нет, – проговорил Гаврил, глядя то на дом, то на Василису. – Она же там одна.
– Страшно, поди, одной-то, – сымитировала интонацию Ядвиги Мстиславовны Василиса.
– Я же говорю, вы похожи, – выдал Гаврил.
Василиса только закатила глаза и уже побежала было домой, но притормозила. Вернулась.
– А куда бабка уехала? – спросила Василиса у Гаврила, уже открывшего калитку.
– Понятия не имею. А что?
– Надолго? – продолжала выспрашивать Василиса.
– Не сказала. Тебе зачем?
– А другая? Лариса? Тоже уехала? Это точно?
– Ну да, – кивнул Гаврил. – Ещё вчера вечером.
– Ясно, – протянула Василиса, вытягивая шею, чтобы рассмотреть колодец. Кажется, горстку пепла, оставшуюся от скелета Васи, уже убрали.
Гаврил хотел сказать что-то ещё, но глянул за спину Василисы и замолчал. Обернувшись, Василиса столкнулась взглядом с Ядвигой Мстиславовной, ковылявшей к дому, опираясь на клюку.
– Здрасьте, – процедила Василиса, глядя в разноцветные бабулины глаза.
– Здравствуй, – подозрительно произнесла Ядвига Мстиславовна, окидывая Василису взглядом. – По какому поводу собрание? И чего так болотом несёт?
– Гаврил пришёл к Зое, а я… – Василиса резко вдохнула, потому что не решилась задать интересующий вопрос.
– Ну? А ты? – Ядвига Мстиславовна перекрыла Василисе путь, обеими руками опираясь на клюку.
– А у меня к вам есть вопросы, – как можно более нагло произнесла Василиса.
– Ну-ну, – закивала бабуля. – Штаны высуши и приходи. Поговорим.
– Обязательно приду, – прошипела Василиса, обогнула бабулю и быстро пошла по поселковой дороге.
За спиной раздался приглушённый бабулин голос, бурчавший «иди уже». Через полминуты Василису нагнал Гаврил.
– Чего ты всё ей хамишь?
– Не твоё дело, – огрызнулась Василиса, и сама не понимая, с чего Зоина бабушка вызывала у неё такое раздражение.
Гаврил шагал рядом и недовольно сопел.
– Тебе сегодня больше никуда не нужно? – спросила Василиса, мечтая поскорее оказаться дома.
– Я тебя тоже нервирую?
– Меня уже всё нервирует, – буркнула Василиса.
– Это заметно.
– Ну и хорошо. – Василиса прибавила шаг, но Гаврил всё не отставал. Правильно, он-то не хромает.
– Подожди. – Гаврил взял Василису за локоть и развернул к себе, но она быстро скинула его руку. – Я просто хотел сказать…
Что он там хотел сказать, Василиса слушать не стала. Хватит. У него, наверное, есть ещё куча бредовых идей по возвращению Зои, и вряд ли хоть одна из них чего-то стоит. Так пусть он там сам разбирается, без Василисы.
Минут через пять кросса по посёлку Василиса осторожно осмотрелась. Она топала к таунхаусам в гордом одиночестве. Наконец-то.
Дома Василиса долго сидела в горячей ванне с лавандовым маслом. И прогрелась, и нервы немого успокоились. Отец отправился поливать мамины цветы по инструкциям, оставленным на записочках, а Василиса пораньше легла спать. Завтра трудный день. Довольно ей быть марионеткой, пора брать ситуацию и лопату в свои руки.
Садовый инструмент она с утра пораньше утащила из маминой садовой кладовки. Оставив отца проводить выходной за любимыми пазлами и сериалами, Василиса, прихватив лопату, вышла из дома.
Решительно дошла до дома Ядвиги Мстиславовны. У калитки решимость чуть поугасла, и Василиса некоторое время топталась в сомнениях. Её затея грозила обернуться большими проблемами. Но разве их до сих пор не хватало? Да что там мямлить, пора действовать.
Василиса прошла во двор и оставила лопату в зарослях барвинка, так чтобы её не было видно ни со двора, ни из дома.
Подошла к двери и громко постучала. Через полминуты ей открыл Гаврил. Василиса на миг опешила, но потом собралась и спросила:
– Бабка дома?
– У неё вообще-то имя есть, – сухо отозвался Гаврил.
– Ядвига Мстиславовна дома? – переспросила Василиса, тщательно выговаривая имя по слогам.
– Могла бы для начала поздороваться.
Василиса протиснулась мимо Гаврила в сени и прямо в уличных кедах прошла в кухню. Во весь голос произнесла:
– Ядвига Мстиславовна, вы дома?
Дом ответил тишиной. Тем лучше. Василиса развернулась и вышла на улицу. И тут же увидела Ядвигу Мстиславовну, ковыляющую по двору.
– А, явилась, – проскрипела бабуля.
– И вам доброе утро, – съехидничала Василиса. – У меня вопрос. Что стало с Васей Савельевым?
– С кем? – тихо спросил Гаврил, оказавшийся рядом.
– А мне почём знать? – сыграла невинность Ядвига Мстиславовна.
– Мне Наталья Львовна сказала, что вы историю этого семейства хорошо знаете. Даже очень хорошо, – выразительно добавила Василиса.
– Чушь. – Ядвига Мстиславовна внимательно смотрела Василисе прямо в глаза.
Ясно, про их кровное родство – это всего лишь слухи. Ладно. Второй-то вопрос остался открытым.
– Так что стало с Васей? – Василиса тоже смотрела бабушке прямо в глаза.
– Помер, – просто ответила та.
– От чего именно? – продолжала выспрашивать Василиса.
– Кто его знает.
– Вы знаете.
– Он просто пропал, – невозмутимо произнесла Ядвига Мстиславовна. – В горячке ушёл из дому, и всё. Говорят, утоп. Или повесился. От горя. – Тут бабуля бросила короткий взгляд на Гаврила. Тот опустил глаза.
– Чушь, – злорадно повторила Василиса бабкино словечко.
– Ишь ты, – прошипела Ядвига Мстиславовна, продолжая сверлить Василису взглядом.
– А мы сейчас проверим. – Василиса улыбнулась и достала из густых зарослей барвинка лопату. Примерилась, выбирая место, где в тот раз рассыпался прахом Вася. Мысленно попросила его не подвести. Потому что если она ошиблась, то ей уже нельзя будет нигде показаться. Придётся уехать, причём сегодня же.
– Ты чего? – удивлённо наморщил лоб Гаврил.
Василиса размахнулась и вогнала лопату в землю.
– Эй! Ну-ка! – окрикнула её бабуля. – А ну, прекрати!
Василиса, помогая себе ногой, воткнула остриё лопаты поглубже и вывернула корни барвинка. Не обращая внимания на окрики Ядвиги Мстиславовны, продолжала вырывать растение и выбрасывать комья земли из ямы.
– Ты что творишь? – тихо шептал где-то рядом Гаврил.
Василиса не отвечала, только продолжала копать.
– Я тебя сейчас огрею! – замахнулась на неё клюкой Ядвига Мстиславовна.
Василиса бросила на бабку хмурый взгляд и налегла на лопату. Яма становилась глубже, гора земли – выше. Ничего не находилось.
– Ты смотри, что делается! – причитала бабуля во весь свой мощный голос.
– А что здесь… Василиса, что вы делаете? – Это подошёл растерянный отец Павел. Прекрасно, только его тут не хватало.
– Чью-то совесть ищу, – отчеканила Василиса, у которой уже руки ныли. Но она не сдавалась.
– Правильно, – закивала бабка, у которой лицо побелело. – Свою-то совесть ты давно потеряла. Как и стыд.
– Кто бы говорил про стыд, – выплюнула Василиса, мрачно глянув на бабулю.
– Может, майору позвонить? – шёпотом спросил у кого-то отец Павел.
– Давай, – бросила Ядвига Мстиславовна через плечо. – Скажи, что у него дочь умом тронулась.
Василиса уже запыхалась. Прекратила копать, окинула всю компанию мрачным взглядом. Действительно, все смотрели на неё, как на умалишённую. Если так ничего и не отыщется у колодца, её, пожалуй, в психушку и отправят.
Перехватив поудобнее лопату, Василиса продолжила копать. Где-то сбоку отец Павел что-то бубнил, называя её имя. Отцу ябедничает, святоша. Ну и ладно.
– Устала, поди? – притворно пропела Ядвига Мстиславовна.
– Не больше, чем от ваших идиотских затей, – прохрипела Василиса, у которой уже одежда намокла от пота.
– Он сейчас придёт, – тихо проговорил священник. Потом спросил: – Что вы всё-таки ищете?
На остроумный ответ не было ни сил, ни фантазии. Пот катился водопадом, руки скользили, дышать было трудно. Но Василиса не собиралась сдаваться. Потому что отступить сейчас значило проиграть насовсем и так и остаться ни на что негодной девочкой для битья.
– Что случилось? – спросил голос отца, но что ему ответили, Василиса уже не услышала.
Лопата ткнулась во что-то твёрдое. Василиса отбросила её, потом села на колени и стала голыми руками разгребать землю. Рыла, не обращая внимания на содранную кожу и поломанные ногти. Ещё немного. Ещё чуть-чуть. Над головой звучали голоса, перетекающие друг в друга. Вот он.
Василиса вытащила из земли старый тёмный человеческий череп. Стала бережно стряхивать песчинки с гладкой макушки.
– Господи помилуй, – выдохнул где-то рядом отец Павел.
Василиса аккуратно положила череп на горку земли и стала дальше выкапывать руками остальные кости. Но её схватили за плечи и оттащили на пару метров. И ладно. Что хотела – она нашла. И даже успела кое-что припрятать.