Наконец Василиса выскочила на равнину. И увидела, как яркий алый круг уже коснулся краешком горизонта. И где здесь берег?!
– Там, – указала тощей рукой девица в платье.
Василиса кивнула и помчалась по зеленеющему лугу. А ведь это же Соня. Точно, невеста Васи Савельева. Собственно, её приятель в костюмчике – это же он и есть. Надо же, пригодились покойнички. Не зря Василиса им кольца возвращала.
Хорошо было хоть на несколько секунд отвлечься. Но надо спешить – солнечный диск уже начал заходить за горизонт. Трава, пригорки и равнинки. Но уже чувствуется запах воды. Камыши, осока.
Скоро показалась река, в которой отражалась розовая закатная дорожка. Она становилась всё короче, солнце почти закатилось. Небо становилось из светло-розового лиловым, потом фиолетовым. Быстро же здесь всё происходит. На то оно и Черноречье.
Василиса, сжимая в руках мокрую футболку, сбежала с холма и увидела, что плот пришвартовался у крутого берега. Тощий Вася стоял на краю, у его ног лежали большие тёмные свёртки. А поверх кучи – Гаврил.
– Стой! – завопила Василиса. – Стой, костяная твоя башка! Подожди!
Василиса спрыгнула с холма. Солнце закатилось. Чёрный красивый костюм скелета отражал последние розовые солнечные лучи. Вася невозмутимо толкнулся длинным веслом, и плот отплыл от берега.
Глава 22. Изнанка гобелена
Неужели всё зря? Аж выть захотелось. Василиса спрыгнула с холмика и оказалась у самой кромки воды. И с разбега, подняв огромный веер брызг, плюхнулась в реку. Причём не забыла держать футболку с целебной водой над головой, чтобы влага не смешивалась. По ногам тут же что-то мощно ударило, Василиса взвыла, но равновесия не потеряла.
– Вася, стой! – вопила Василиса, пока её лупило по ногам и пояснице. – Подожди, гад костяной!
Но плот всё удалялся. И тут Василиса вспомнила, как недавно Аня оплатила для неё проезд на этом плоту своими волосами. А ведь ей сейчас и ехать никуда не надо, только на плот залезть.
– Подожди! – крикнула Василиса. – Я оплачу!
Держа над головой футболку в одной руке, Василиса стала другой шарить по карманам. Наконец нашла бритву, оставленную там ещё с поездки в Ключ. Плот остановился, Вася обернулся.
Василиса, еле волоча ноги по вязкому илистому дну, брела к плоту. На неё сверху смотрел бледный череп. Кажется, на этой голове остались уши и брови.
– Сколько? – едва слышно выдохнула Василиса.
– Вся коса, – чуть разжав челюсти, произнёс Вася.
Василиса уже раскрыла бритву, но тут он выставил руку в чёрной перчатке с поднятым указательным пальцем.
– Имей в виду, это не просто плата, – раздался мужской шёпот. – Отрежешь волосы, останешься без благополучия.
– Что? – выдохнула Василиса.
– Ты не сможешь найти пару, не выйдешь замуж, не родишь детей.
Василиса почувствовала, как ослабли руки. Небо темнело. На фоне заката силуэтом чернела Васина шляпа и кости его черепа. С бровями и ушами. Не до конца, видимо, превратился. Осталось в нём что-то человеческое. Потому и остановился.
– Почему так? – спросила Василиса, пытаясь унять спазм внутри. – Почему он умер? это плата за Зою?
– Нет, это случайность, – ответил шёпот.
– Разве бывают случайности? – Василиса чувствовала, как по лицу потекли горячие слёзы.
– Нет, – едва разжав челюсть, произнёс Вася. – Просто не все события понятны сразу. Как обратная сторона гобелена. Платить будешь?
Василиса повесила футболку на плечо. Закинула руку за голову, приподняла тяжёлую косу. И чиркнула бритвой. Волосы остались в руке. Василиса протянула их скелету. Тот ловко свернул из косы кольцо и подал Василисе. Она за него ухватилась, и её вздёрнуло вверх. Подлетев, она на миг зависла в воздухе, ощутив слабую тошноту, и плюхнулась на жёсткий плот. Футболка шмякнулась прямо на бледное пустое лицо Гаврила.
Он тут же дёрнулся, зашевелился, стал судорожно тянуть руки к голове. Василиса быстро убрала футболку, и он резко вдохнул. Заморгал, трудно сглотнул. Повернул голову и сфокусировался на Василисе.
– Привет. А мы где?
– На плоту, – просто ответила Василиса сквозь слёзы. – Вася везёт нас на тот свет.
– Куда? – приподнял голову Гаврил и попытался сесть.
Василиса вдруг поняла, что с этого плавсредства ещё сойти надо. Гаврил кое-как перебирал руками, пока не скатился с кучи мешков, на которых лежал.
– Куда-куда мы едем? – сдвинул брови Гаврил, осматриваясь. Поднял голову, увидел череп Васи и замолчал. Перевёл широко раскрытые глаза на Василису. Она только покивала.
Приближалась арка каменного Успенского моста, отражавшаяся кругом в тёмной воде. Правда, за ней клубилась странная мгла, так что даже реки не было видно. Плот замедлился, Вася сверху вниз глянул на Василису.
– Спасибо, – выдавила Василиса и, продолжая держать футболку на весу, спрыгнула в воду. Ей достало всего до пояса, так что она просто побрела к берегу. Судя по звуку всплеска, за ней с плота соскочил Гаврил.
Волоча ноги, Василиса добралась до берега. Развернулась и не увидела плота. Видимо, он проплыл под мост и исчез. Думать, куда он подевался, не было сил. Василиса просто вылезла на твёрдую поверхность. Ноги подогнулись, она села и склонилась к коленям. Рыдания не давали даже нормально дышать. Всё тело дёргалось, Василиса давилась и захлёбывалась слезами.
– Ты что? – тихо спросил Гаврил, обнимая её за плечи. – Ну, успокойся. Всё закончилось.
Знал бы ты, что всё действительно закончилось. Для Василисы уж точно. Даже не начавшись. Она легла на бок. Гаврил сел рядом и гладил её по руке. Лицо его стало чистым – никаких ссадин, синяков или шрамов. Живая вода.
Василиса упёрлась локтем в траву и приподнялась. Оказалось, она всё ещё сжимала в руке мятую влажную футболку, пропитанную целебной водой. Протянула её Гаврилу.
– Это живая вода, – с трудом произнесла Василиса. – Зое отнеси.
– Где вода? – недоумённо спросил Гаврил. Потом понял, в чём дело, и с готовностью кивнул. – Тогда надо торопиться, потому что она уже почти высохла. Давай, вставай.
Гаврил обнял Василису за талию и помог подняться. Всё качалось, земля норовила сбросить Василису, едва перебирающую ногами. Гаврил прижал её к себе, и идти стало полегче. Хорошо бы от него отлепиться, да Василиса вряд ли смогла бы сейчас сама нормально передвигаться.
– Автобус сможешь вызвать? – спросил Гаврил, придерживая Василису.
Это вряд ли. Слишком устала. Но сюда вообще никакой транспорт больше не ходит. Разве что плот перевозчика Васи. Но он слишком дорого берёт за проезд, а пешком они будут топать дня два.
Так что Василиса прикрыла глаза. Даже не представила автобус, а едва подумала о нём.
– Ух ты, – восхищённо произнёс Гаврил. – У тебя круто получается.
Василиса разлепила веки и сощурилась от яркого света в салоне. Гаврил, придерживая Василису за бока, помог подняться внутрь, где она сразу плюхнулась на жёсткое кресло. Двери захлопнулись, автобус покатил по ночной дороге Черноречья.
Гаврил постоял, держась за поручень. Потом сел на кресло напротив Василисы. И недоумённо сдвинул брови:
– Ты постриглась? Когда?
Услышав этот вопрос, Василиса мигом почувствовала, как всё внутри сжалось, а по щекам потекли слёзы. Всхлипывая, он отвернулась к окну, за которым мелькали ночные поля и деревни. Закусила кулак, чтобы не реветь в голос. Прокушенная ладонь, кстати, уже полностью зажила, даже шрамов не осталось.
– Эй, ты что, – полушёпотом произнёс Гаврил. Он встал, подошёл ближе и погладил Василису по плечу. – Что случилось-то?
Василиса только сильнее закусила кулак. Сдержать рыдания не получалось. Гаврил обнял её за плечи, стоя рядом.
– Ничего, мы сейчас приедем, вернём Зою, и всё будет хорошо, – мягко говорил Гаврил, гладя её по голове и плечам.
Упоминание Зои вызвало отголосок негодования, который тут же испарился. Жизнь развернулась так круто, что для злости на Зою не осталось сил. И смысла в этом больше не было. Ни в чём смысла больше не было. Всё будет хорошо? У тебя – возможно. А вот у Василисы уже нет.
Она дёрнула плечом, чтобы скинуть его руку. Не получилось, и тогда Василиса резко его оттолкнула. Теперь у них уже точно ничего не сложится. Так зачем себя ещё больше расстраивать.
Гаврил хотел что-то сказать, но Василиса жёстко и чётко произнесла:
– Отойди. И больше никогда меня не трогай.
Гаврил секунду постоял рядом, потом вернулся на кресло напротив Василисы. Так, молча, они доехали до перекрёстка за старой церковью Покрова.
– Наверное, надо прямо сейчас зайти к Зое, – тихо сказал Гаврил, когда призрачный автобус их высадил и укатил. – А то футболка высохнет.
Василиса только коротко кивнула. На слова не осталось ни сил, ни нервов. Они шли по тихой ночной июльской улице. В домах уже зажглись тёплые огни, и семьи собирались за ужином или перед телевизорами. От мысли о том, что у кого-то нет таких проблем, как у неё, Василисе опять хотелось плакать. Подумать только – ни беготни за привидениями, ни жутких заброшенных санаториев, ни тёмных перевозчиков, ни гуляющих скелетов. Красота. О которой Василисе теперь можно даже не мечтать.
В доме Ядвиги Мстиславовны тоже горели огоньки. Гаврил вошёл на участок первым, сразу поднялся на крыльцо, постучал и тут же скрылся за дверью. Василиса медлила – ей не хотелось подробно всё пересказывать бабуле Зои, а уж тем более её мамаше. Она вообще пришла только для того, чтобы забрать футболку.
Из дома доносились голоса и торопливые шаги. Наверное, это Ядвига Мстиславовна и Фаврелия повели Гаврила в Зоину спальню. Василиса вдруг вспомнила про ключ, который обещала себе обязательно вернуть. Чего теперь стоят её обещания. С другой стороны, красть неприлично.
Так что Василиса тоже поднялась на крыльцо и вошла в дом. Повернула к Зоиной спальне. Все столпились у кровати с балдахином и вполголоса переговаривались, решая, нужно ли получше намочить футболку, или можно положить её Зое на лицо прямо так – ведь вода ещё не высохла, а воздух, по сути, та же вода, только испарившаяся.