ятины. Ноги скользили в чём-то чавкающем. Горло сдавило, но, подавляя порывы рвоты, надо бежать дальше.
Вниз, поворот, коридор, двери. Наконец какое-то более или менее чистое помещение. И тоже исписанные стены.
– Не надо! – Гаврил попытался удержать руку Василисы, но она уже включила подсветку смартфона.
– Хочу много денег, – начала читать Василиса. Здесь оказались лишь коротенькие фразы. – Достроить коровник. Сделать крышу. Сделать дорогу. Хочу дом в три этажа, нет лучше замок с бассейном. Хочу смартфон.
Последнее слово Василиса прохрипела, но Гаврилу вроде было всё равно. Он выглядывал из-за косяка, и его не интересовало, что желание про смартфон было написано почерком Василисы.
– Там кто-то есть, – прошептал Гаврил.
Василиса быстро подошла и встала рядом. Действительно, в заброшенном здании эхом разносились голоса. Кажется, мужские. Довольно ровные, они будто спокойно и деловито что-то обсуждали.– Это какой этаж? – спросила Василиса, оглядываясь.
– Первый. Окно? – догадался Гаврил. Василиса лишь кивнула.
Они начали на цыпочках отходить к окну, когда эхом разнёсся ещё один голос. Женский, юный, он звенел, как колокольчик:
– Прыг-скок через порог, кто не спрятался – издох.
Василиса вросла в пол.
– Лунный кролик пробежал.
К комнате определённо приближалась Даша, слова считалочки становились всё громче:
– Где его никто не ждал.
– Ты чего? – Гаврил, кажется, попытался встряхнуть Василису, но она уже не могла никуда идти.
– Кролик прыгнет наугад…
Из-за косяка вышла Даша, бледная, в розоватом платье и босиком. Она встала сначала боком, потом повернулась и уставилась прямо на Василису.
– Больше нет пути назад, – произнесла Даша серыми губами. И потом добавила горячим шёпотом, качая головой: – Лунный кролик никогда не прыгает наугад.
Откуда-то сбоку, будто плети, появились длинные гибкие руки, схватили Дашу и выдернули из проёма.
Василиса только теперь смогла вдохнуть. Она развернулась и подтолкнула остолбеневшего Гаврила к окну. Он вылез первым и подал ей руку. Оказалось не слишком высоко, поэтому Василиса просто спрыгнула с подоконника прямо на землю.
Вдвоём они рванули прочь от «Черноречья», чем бы оно ни было. Но спустя несколько минут гонки по ночному лесу дыхание сбилось, в правом боку появилась острая боль, и Василиса остановилась. Надрывно дыша, кое-как осмотрелась, но ничего, кроме тёмных деревьев и кустов так и не увидела. Никаких лишних звуков тоже не доносилось – только собственное шумное дыхание и стук в ушах.
– Ну и где мы теперь? – кое-как выдавила Василиса.
– Понятия не имею, – прерывисто просипел Гаврил.
– Может, хоть примерно? Что это за место? – Василиса кивнула в сторону, где, как она полагала, осталось «Черноречье».
– Был там когда-то санаторий, ещё до аварии.
– Какой аварии?
– В Чернореченской промзоне, где Добромыслов.
– При чём здесь Добромыслов?
– Так санаторий относился к тамошним заводам. Потом ещё какой-то элитный посёлок вроде пытались построить, но дело не пошло. Теперь тоже заброшен, он находится где-то с другой стороны. – Гаврил неопределённо махнул рукой.
– Ладно, пусть. – У Василисы не было сил ни осмысливать, ни запоминать историю жутко-странного места, по которому разгуливали покойники. – И всё-таки, что это?!
– Что – что? – устало спросил Гаврил.
– Там, в этой развалюхе, Даша была! – Василиса тыкала рукой туда, откуда они прибежали. – Это что, нормально?!
– Да кто его знает. – Гаврил сказал это совершенно спокойно, как о пустяке. И от этой его безразличной интонации у Василисы внутри поднялся горячий вихрь.
– Кто его знает? Кто знает?! – Василиса толкнула парня в плечо, так что он отпрыгнул на шаг. – Какие-то кролики, свечки, покойники, скелеты, разбитые автобусы! И все такие спокойные, расслабленные, как будто ничего не происходит! Как будто это в порядке вещей!
– Какие ещё скелеты? – спросил Гаврил, отступая ещё на шаг. Видимо, на всякий случай.
– А такие – в шляпах! – Василиса ещё и покривлялась, изображая, как кто-то приподнимает шляпу. Изнутри бил поток, остановить который никак не получалось.
– Что? – Гаврил отступил ещё на пару шагов.
– Ничего, – буркнула Василиса, обошла Гаврила и потопала вперёд.
– Куда идём? – спросил Гаврил через пару минут, всё-таки поравнявшись с Василисой, хотя до этого предпочитал держаться позади.
– Это у тебя надо спросить, ты же местный.
– Я здесь раньше никогда не был, особенно ночью.
– Однако санаторий узнал.
– Да про него здесь все знают.
– Про что здесь ещё все знают? Все, кроме меня? Про лунного кролика?
Гаврил молчал. Их сопровождал лишь тихий треск шагов да собственное дыхание. Вокруг стояли глухие облетевшие деревья и кусты, луны видно не было, так что обзор составлял всего несколько метров, остальное пространство тонуло во тьме.
– Стой, – прошептал Гаврил. Вслед за ним Василиса тоже остановилась и прислушалась. Откуда-то доносились тихие мужские голоса. Прямо как в заброшенном санатории. – Обойдём?
Василиса кивнула, и они, стараясь ступать как можно мягче, стали обходить предполагаемых незнакомцев по дуге. Но голоса всё равно приближались, постепенно становясь всё громче, хотя слов разобрать не получалось. И тут в стороне, среди чёрных стволов-колонн, мелькнули два силуэта. Один – высоченный и тощий, с огромной головой, другой – как будто в длинном платье. Василиса чуть не застонала в голос. Долговязый резко вскинулся, сделал мимолётное движение и мгновенно скрылся за стволами. Второй, в «платье», повернулся к кустам, за которыми пригнулись, безуспешно пытаясь спрятаться, Василиса и Гаврил. Внезапно в глаза ударил резкий свет. Сквозь пальцы, которыми прикрывала глаза, Василиса рассмотрела силуэт, бегущий прямо к ним.
– И где вас носило? – спросил отец Павел, всё ещё направляя свой фонарь прямо в лицо Василисы.
– Мы заблудились, – откуда-то сбоку произнёс Гаврил.
– Заблудились, когда что делали? Зачем вас вообще ночью в лес понесло?
– Вы можете опустить фонарь? – резко спросила Василиса. Лучи пропали, перед глазами поплыли круги, так что вообще весь лес растворился в тёмных разводах. – Спасибо.
– Пожалуйста. Пойдёмте со мной. – Отец Павел легонько подтолкнул Василису и Гаврила, и сам зашагал чуть позади, держа фонарь так, чтобы луч светил прямо между ними. – Вас все обыскались.
– Да что вы говорите, – бросила через плечо Василиса. Гаврил косо на неё посмотрел. Не иначе как тоже уверен, что с местным священником надо поддерживать идеально вежливые отношения. Даже если терпеть его не можешь. Особенно если терпеть его не можешь.
– Как вы здесь оказались? – продолжал спрашивать отец Павел, фонарём указывая направление.
– А с кем вы разговаривали? – вопросом на вопрос ответила Василиса.
– Когда? – спросил священник. Голос его при этом стал как-то глуше, чем обычно.
– Да только что.
Отец Павел молчал, а вот Гаврил повернулся и таращился на Василису во все глаза.
– Что?
– Да ничего. – Гаврил отвернулся. Но тут же снова посмотрел на неё. – Там разве был кто-то ещё?
– А ты как будто не заметил?
Гаврил отрицательно помотал головой.
– А с кем он, по-твоему, разговаривал? Голосов-то было два.
– Ну… не знаю. – Гаврил через плечо бросил короткий взгляд на отца Павла.
– Наконец-то! – донеслось откуда-то издалека. Среди деревьев замелькали лучи нескольких фонарей, и спустя полминуты появился Фёдор Новиков, отец Василисы. С карабином за спиной. – Где вас носило?!
– Мы тут с ног сбились. – К Новикову подошёл Иван Петрович Лисовский, глава посёлка и отец Гаврила. – Куда вы пропали?
Василиса вдруг обнаружила, что идёт одна. Гаврил остался где-то позади, вместе с отцом Павлом.
– Так что случилось? – Опрятный, идеально причёсанный и в неуместном брючном костюме, родитель Гаврила чуть наклонился, светя фонарём в сторону сына.
– Мы заблудились, – тихо сказала Василиса, глядя, как бледный Гаврил замер в лучах фонаря, наклонив голову, как бык перед атакой.
– А куда вы направлялись? – спокойно и медленно спросил Лисовский, в упор глядя на сына и не опуская фонарь.
– Какая, в сущности, разница, – встрял священник, становясь между Лисовскими. – Главное, что нашлись.
– Действительно, – сквозь зубы процедил Новиков. – Живо домой.
Не отпуская руки, он дотащил дочку до машины, припаркованной на обочине дороги, и, посветив фонариком вокруг, открыл дверцу. Запихнув Василису на переднее сиденье, возмущённый её поведением родитель дождался, пока сзади устроился отец Павел, и завёл мотор.
Глава 7. Кто не с нами – тот против нас
Пока ехали до посёлка, отец так ни слова и не сказал. Священник вылез у своего домика рядом с обшарпанной церковью и, помахав на прощание рукой, пошёл к калитке. До таунхауса опять ехали молча.
– Наконец-то! – мама бросилась навстречу Василисе, как только она вошла в дом. – Где ты была?
– Я заблудилась, – кое-как проговорила Василиса, брыкаясь в тесных маминых объятиях.
– Шаталась по лесу с придурковатым сынком этого… – Отец снимал куртку и высокие ботинки. – Лисовского.
– Лисовского? – мама удивлённо отстранилась. – Вы что, с ним друзья?
– Никакие мы не друзья. – Даже думать об этом было смешно. – Просто увязался за мной.
– А ты куда направлялась, а? – Отец, скрестив на груди мощные руки, навис над Василисой.
– Я просто… это… – Василиса, увы, так увлеклась воспоминаниями о заброшенном санатории и разговоре священника с долговязым в шляпе, что даже не додумалась использовать время поездки домой для подготовки убедительной истории. – Мне показалось, я увидела Дашу.
– Какую ещё Дашу? – мрачно спросил отец.
– Даша – это девочка, которая… – почти шёпотом произнесла мама, дёрнув головой и выразительно двинув бровями.
– А, это, – уже мягче сказал отец. Но тут же вернул грозный тон: – И что дальше?