– Нет, моя машина на стоянке у ворот, – спокойно и с улыбкой ответила блондинка.
– Серьёзно? – девушка в форменном галстуке гида, сидевшая на одной стороне с Василисой, даже удивлённо изогнула одну бровь.
– А ты на своих двоих пришкандыбала? – с улыбкой спросила девица с жутким лицом. – Или, как обычно, на метле?
Девушка-гид состроила гримасу, как бы говорящую: «Шуточка так себе».
– Вы только посмотрите, кто здесь, – раздался грубоватый голос бабушки Зои. – Хватило наглости прийти?
– Отец Дианы, кстати, без глаза остался, – наклонившись, чтобы видеть старушку, выпалила Василиса.
– Для того и предназначалось, – спокойно ответила бабка.
– Вы опять за старое? – с укором спросила женщина в костюме монахини.
– Старое, новое, всегда одно и то же, ничего не меняется, – отмахнулась бабушка Зои.
– Слушайте, давайте уже к делу, у меня мало времени, – встряла девушка с жутким лицом. – Они опять украли у нас козу.
– Скажите спасибо, что вас не огрели, как отца Леонида, – отозвалась монахиня, косо глядя на неё. – Подумаешь, коза.
– Вообще-то, это наши козы, у нас надой, сыр и каждая голова на счету.
– Какая хороша фраза про голову, – широко улыбнулась блондинка, чья машина, по её словам, стояла у ворот. Остальные сидевшие за столом загалдели, перебивая друг друга.
– Кто это – они? – вопрос Василисы оказался адресован парню, который только закончил салфеткой вытирать со стола разбрызганный чай.
Парень, глянув на Василису, быстро отвёл глаза и снова стал натирать уже чистый стол.
– Кто это – они? – уже громче спросила Василиса. – О ком все говорят?
– А вы, собственно, кто? – в наступившей тишине спросила ярко накрашенная женщина с длиннющими ногтями, которую Василиса поначалу вообще не заметила.
– Это моя внучка Василиса, – сказала баба Рая. – Она сегодня со мной.
– Так может, ей посидеть тихо, пока взрослые разговаривают? – неприязненно произнесла наманикюренная дамочка.
– С кем желаете разговаривать? – вступила девушка-гид.
– Слушайте, давайте уже о деле! – повысила голос девица со страшным лицом. – Мне на ферму надо вернуться. Наши козы…
– Да что вы всё со своими козами! – накрашенная дамочка так сильно стукнула чашкой о стол, что чай выплеснулся и растёкся по клеёнке коричневой лужей.
– А ты побегай по лесу, поищи их полянки! Посмотри, что они там оставляют! – жуткая девушка даже привстала, упираясь ладонями в стол. – Давай, пошурши там своими прелестными ноготками!
– Да кто – они?!
Страшнолицая повернулась, секунду посмотрела на Василису своими белыми глазами и молча села на место.
– Как оно там? – раздался из угла старческий голос. Все сидевшие на скамейках мгновенно затихли и даже немного отодвинулись назад, чтобы старичку удобнее было разговаривать с Василисой.
– Что – оно?
– Санаторий. «Черноречье». Как оно?
– Ты была в «Черноречье»? – девушка-гид нагнулась, чтобы видеть Василису. У неё глаза от удивления расширились.
– Ну, была. И что? – спросила Василиса.
– И как оно? – после паузы спросила блондинка, перестав улыбаться. Девшука-гид переглянулась со страшнолицей и выпрямилась.
– При чём здесь «Черноречье»? – На самом деле Василисе просто не хотелось вспоминать о заброшенном санатории.
– Как ты оттуда выбралась? – Девушка-гид снова подалась вперёд.
– Через окно, а что?
– То есть – через окно?
– Мы выпрыгнули в окно. Да какая разница? – У Василисы внутри снова раздувалось жаркое раздражение.
– Они выпрыгнули в окно. – Гид, округлив глаза, указала на Василису, кивнув при этом страшнолицей. Та, казалось, даже забыла про своих коз, тоже удивлённо повела бровями. Или что там у неё над глазами.
– Потрясающе. – Блондинка, сложив на столе руки, наклонила голову и с прищуром посмотрела на Василису, будто та только что открыла какой-то важный секрет.
– Вы психи. Какие же вы психи. – Василиса поднялась и выбежала из трапезной, хлопнув напоследок дверью. Кажется, от этого хлопка где-то звякнули стёкла.
Чтобы хоть немного заглушить бурление внутри и желание что-нибудь размолотить, Василиса почти побежала по дорожкам монастыря. Мимо клумб, церквей, туристов, гнала вперёд, почти не разбирая дороги не глядя по сторонам. Через задние ворота на набережную, дальше, лавируя между туристами, мимо пыльной глади водохранилища, снова вперёд.
И вдруг ноги буквально приросли к земле. Впереди возвышалась Вражья гора. Её склоны, на картине в музее казавшиеся изумрудными, теперь стали седыми – из-за продолжительной засухи трава высохла и поредела, так что виднелись большие сизые проплешины. Тем не менее, вид всё равно оставался завораживающим. Хотелось добраться до вершины. Конечно, не до церквушки, а до макушки горы, чтобы оказаться там, на самом острие, вытянуться и глянуть на раскинувшиеся пейзажи сверху вниз.
Гору вдруг заслонили собой густо переплетающиеся голые ветви деревьев. Василиса как будто очнулась. Оказалось, она успела добежать от монастыря к подножию горы, тонувшему в густых лесах. Что там ещё было на картине? Река? Странно, её совсем не видно. По крайней мере, с этого места. Так и подмывало войти в лес. Хотя, с другой стороны, зачем? На гору и так можно посмотреть, а в лесу определённо сейчас делать нечего. Но лес притягивал, тем более тропка, петлявшая между деревьями, казалась вполне себе ровной и широкой. Кажется, кто-то когда-то говорил, что нельзя сходить с тропы. Василиса и не собирается. Утоптанная дорожка идёт почти прямо, лишь немного огибает стволы деревьев, между прочим, не такие уж частые.
Василиса огляделась. Она уже метров пятьдесят прошла по лесу. И вроде пока ничего не случилось. Может, всё-таки добежать до вершины? Только туда и обратно. Пока бабушка там гоняет чаи со своей странноватой компанией. Можно и успеть. Только надо поторопиться.
В кармане завибрировал телефон. Василиса даже не стала его доставать, чтобы ни с кем не разговаривать. Пусть думают, что она не слышит. Бабушка вряд ли так скоро освободилась, а остальные могут и подождать.
Почти бегом Василиса припустила по тропинке. Дорожка теперь пошла вниз, вокруг становилось свежее, постепенно деревья и кусты действительно образовали густой лес, так что из вида скрылась и сама гора, и монастырь за спиной, и даже небо.
Вниз-вниз-вниз, по кочкам. Вокруг темнели сочными листьями кусты. Они не высохли и не облетели – воздух был влажный, даже сырой. Наверное, в эту низину засуха не добралась.
Снова начал вибрировать смартфон. Василиса, подавляя раздражение, пошла быстрее и набирала скорость, пока вибрация в кармане не прекратилась.
За небольшими холмиками показался старый деревянный мостик, а внизу, и правда, текла речка. Мостик выглядел достаточно крепким, Василиса быстренько по нему пробежала, глянув через перила на тёмную глянцевую ленивую воду. Теперь ясно, почему речку назвали Чёрной.
Но на другом берегу тропинки не было. Василиса прошла несколько метров вправо и влево, но впереди густой стеной торчали густые кусты. Кажется, пора возвращаться. Всё равно плутать здесь, не зная дороги, небезопасно.
И тут Василиса вдруг отчётливо вспомнила, как выключила телефон. Точно, ещё утром она его отключила. И как он мог вибрировать? Достав телефон, Василиса ещё раз убедилась, что смартфон всё ещё оставался выключенным, ни на какие нажатия не реагировал.
Определённо, нужно возвращаться. Василиса обернулась и тут же отскочила на шаг, чуть не упав. Перед ней сидел кролик. Его перламутровая шёрстка в лесном мраке тускло светилась, изумрудами переливались глазки. Шевельнув ушком, кролик двинулся прямо к Василисе. Она отступила ещё на шаг. Зверёк остановился и как бы вопросительно посмотрел на Василису, которая чуть не вскрикнула, когда телефон в её руке громко зажужжал.
На экране высветилось «Даша».
– Алло? – Трудно сглотнув, Василиса прижала холодный гладкий экран к уху.
– Не ходи за ним, – сквозь сильные помехи произнёс Дашин голос.
– Не иду, – ответила Василиса, не зная, как перешагнуть через кролика, чтобы добраться до моста.
– Там больше нет моста, – снова пробился через шипение Дашин голос.
– Как это нет?
– Иди вброд. – Дальше несколько секунд слышался только шорох. Потом опять появился голос: – Быстрее, ещё успеешь.
– Что успею? – Василиса, не отрывая взгляда от мерцающего кролика, стала обходить его по дуге. Он, казалось, вообще ею не интересовался – подняв пушистый хвостик, обнюхивал травку вокруг.
– Они уже собрались, – сказал Дашин голос.
– Кто – они? Почему все говорят о каких-то… о ком-то… – Василиса, ступая на цыпочках, кое-как обошла кролика и бегом вернулась к тому месту, где перешла реку. Действительно, мостик исчез. Насколько хватало взгляда, в обе стороны уходила лишь медленная чёрная речка.
– Иди вброд.
– Здесь есть брод?
Но Дашин голос больше не появлялся, трубка лишь шипела и щёлкала какими-то непонятными звуками.
Василиса спустилась к воде. Мочить ноги очень не хотелось, но, кажется, вариантов больше не было. Вдохнув поглубже, Василиса вошла в воду. Через пару шагов ледяная вода достала до щиколоток и стала обволакивать ступни. Пальцы на ногах от холода быстро занемели. С каждым шагом мороз сковывал ноги, колени, потом достал до пояса.
– Нет здесь никакого брода, – прохрипела Василиса.
– Есть, – произнёс в трубке приглушённый голос Даши. – Иди, не бойся.
Василиса приостановилась и хотела было вернуться, но всё же решила идти дальше. Вода дошла до пояса, поднялась до груди, ледяным холодом почти перекрыв дыхание. Кое-как, подняв руки с телефоном и рюкзаком над головой, Василиса, прерывисто хватая ртом воздух, сделала ещё пару шагов, вода достала до горла. Но потом ногой она нащупала что-то вроде ступеньки, и дно пошло вверх. Выбравшись из воды на другом берегу, Василиса наконец выдохнула и упёрла руки в колени. В висках стучало, отдышаться никак не получалось.