«Интересно, она сделала блокировку?» – мелькнула мысль.
– «Фокус», проверь координаты.
– Координаты соответствуют расчетным, – отозвался искин.
Паль Сабо развернул корабль, снял с маршрута и поставил в тень астероида.
– Вы отклонились от курса, – тут же сообщил искин. – Рекомендую вернуться на заданные координаты…
Сабо снял височные диски, положил голову на подлокотник.
Все прошло в точности так, как он задумал: загнанная в угол зверюшка отдала ему права на управление фрегатом, а сама отключилась, оказавшись полностью в его власти.
– Адмиция 22-03-12. Владелец Грацц Ирган. – Вызвал из списка загруженный диск с координатами. Нашел глазами нужный код. Интерактивный экран услужливо подсветил его синим. – Активировать маячок, – коротко приказал. – Код активации «джаи́ль».
Повернул голову, чтобы посмотреть на рыжеволосого навигатора. Сейчас ее кожа бледна, почти так же, как его собственная. Только огненно-яркие волосы, каких в его народе никогда не бывало, отличали ее от женщин Креониды. Точеный профиль, острый подбородок. Губы чуть приоткрыты. А под ресницами собирается тревога.
Сабо встал с навигаторского кресла, сунул руки в карманы брюк. Подошел к землянке так, чтобы видеть ее лицо.
Его миссия завершена.
Сейчас на включенный маячок придут те, кто ее заказал. Как изысканное блюдо на обед. Он всего лишь курьер.
Он коснулся ее запястья. Неторопливо погладил. Отодвинул край рукава.
Подумав, достал из внутреннего кармана кителя серебристую колбу. Плоская, с гибким корпусом и длинной тонкой иглой, она легко помещалась в его руке.
– Не сейчас, так потом, но мы с тобой поиграем, – пошептал.
Перевернул руку девушки запястьем вверх и ввел иглу в вену. Та мягко вонзилась в плоть. Креонидянин отодвинул клапан, втянул кровь внутрь колбы. Та окрасилась оранжевым, на табло загорелся синим индикатор. Сабо развернул его так, чтобы он касался подушечки пальца девушки, снял пленку-предохранитель и приложил к коже. Оранжевые ребра капсулы покраснели, на узких боках появился желтый узор. И надпись креонидянским письмом. «Лаборатория Альбио́ни, сектор 12».
Подождал, пока колба не потемнела до красно-коричневого цвета, а узор не покраснел.
Тогда вернул защитную пленку на место и отломил кончик иглы. Выбросил острие на пол.
– Ну вот и все, Ульяна Рогова, сенсоид группы А с навыками адаптивной сенсоизации. Теперь ты просто мясо.
Он сверился с часами – ждать осталось совсем недолго.
Он подтянул к себе пневмощуп, бесцеремонно сгреб девушку в охапку и вынес из рубки.
Только в коридоре сообразил, что не знает, что с ней делать. Постоял посреди кают-компании. Подумав, сгрузил на диван. Постоял рядом, скрестив руки на груди и хмурясь. Поднялся наверх, в свою каюту. Через минуту спустился с одеялом. Неловко повертел его в руках, перебросил с левой руки в правую и назад. Решительно сдернул с ног Ульяны ботинки, поставил на пол, у дивана. Бросил на нее.
Девушка не реагировала. Под ресницами метались тени, пальцы судорожно вцепились в край одеяла, рот приоткрылся. Дыхание сбилось, стало тревожным, прерывистым.
Сабо присел напротив, на подлокотник соседнего кресла, и наблюдал за землянкой. Занес руку над ее головой, помедлил в нерешительности. И аккуратно убрал прядь, оголив точеный изгиб шеи.
На пальцах остался ее аромат. Пряный. Манящий. Еще живой.
Он прикрыл глаза, позволив себе пойти за ним. Яркое солнце, нежно голубой прибой. Под ногами ласково шуршит мелкая галька. Женский смех. Звонкий, будто рассыпающийся хрусталь. Он оборачивается. Безликая комната. Смятая, измученная постель. Сине-бирюзовые глаза, они смотрят на него. Не кричат, не молят о помощи. Только плачут.
Его личный кошмар. То, что больше всего хочется забыть. Но то, что не забывается никогда.
Креонидянин опустился на колени перед землянкой, намотал на палец огненную прядь. Растер между пальцами. Склонился к ней, ловя ее дыхание.
Положил голову рядом, на подлокотник и вздохнул, закрывая глаза.
Наталья не знала, сколько времени провела одна: сразу после разговора с матерью Ираль отвел ее в покои и попросил не покидать их, а сам ушел.
Наталья какое-то время стояла у порога, несмело переминаясь с ноги на ногу, и осматривалась. «Покои» – это очень смело названо, тоже наверняка атавизм. Все помещение – не больше квартиры ее родителей в хрущевке в Москве. Итак, за спиной вход. По правую руку – за стеллажами из традиционного для Клирика полупрозрачного материала – рабочее место. Почти такое же, как Наталья уже видела на Тамту или на борту «Фокуса»: широкий монитор информера, перед ним – панель управления, консоль с джойстиками и узкими пазами для креодисков. Стояка для их хранения. Рабочее кресло.
По левую руку – зона отдыха: узкая кровать, застеленная темно-синим полотном без украшений. В изголовье кровати угадывалась еще одна консоль управления. Возможно, с ее помощью можно выдвинуть шкафу или какие-то емкости для хранения вещей. Хотя, может, у клириканцев нет личных вещей. Но наверняка здесь где-то должна была быть ванная и туалет. В изножии кровать – низкая скамья. На нее Наталья и присела, уставилась в окно: горизонт почернел, красно-оранжевая Регина клонилась к закату. В надвигающихся сумерках пористая структура столицы напоминала плотное кружево. Мелькали сине-зеленые огни подсветки внутренних помещений, искрились проводники-скооны. На темно-синем небе едва различались силуэты в форме капель застывшей смолы – местные летательные аппараты.
До Натальи медленно доходило сознание, что все это – красноватый блеск Регины, странные города и гнилушно-зеленая подсветка, подземные города – все это станет ее постоянным домом и увидит ли она свой родной, на Земле – не известно.
И вместе с этим пониманием настигало одиночество: кому это все нужно? Зачем она в это ввязалась? Оказалась в этом враждебном и чужом мире с чужим человеком – зачем?
Дверь отъехала в сторону, впустив в комнату Ираля. Следом за ним зашли двое в клириканской форме, без шевронов и без опознавательных знаков, внесли внутрь несколько коробок и вкатили столик, накрытый для ужина.
– Это все, господин Адальяр? – спросили с почтением.
Ираль кивнул, жестом позволил идти.
Направился к глухой стене за кроватью – как Наталья и предполагала, там оказались шкафы. На ходу расстегнул китель, стянул его с плеч и повесил в шкаф. Мельком взглянул в окно и тут же – на притихшую девушку. Стянул с полки аккуратный темно-коричневый валик, перебросил из руки в руку.
Подошел к землянке. Присел на корточки напротив.
– Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, – кивнул в сторону окна. – Что это навсегда.
Наталья отвела взгляд, закусила губу, чтобы не заплакать: Ираль-то точно не виноват в том, что происходит.
Клириканец пристроил темно-коричневый валик на скамью, поймал руки девушки и сжал запястья:
– Я обещаю тебе, что найду способ, чтобы ты смогла вернуться домой. Но сейчас мы начали игру, которую надо довести до конца. Ты справишься?
Девушка посмотрела на него, медленно, с усилием кивнула:
– Что будет дальше?
– Дальше будет ужин, я покормлю тебя. Потом ты будешь спать, я немного поработаю и подготовлюсь к завтрашней встрече с Главой Совета. Тебя будут завтра обследовать…Они должны убедиться, что ты моя оайли…
– Что значит «мой цвет лежит на ней, ее кровь коснулась моей крови». Это шокировало твою мать.
– Это формула произошедшей между нами близости. – Наталья посмотрела на него с удивлением, прищурилась. Ираль пояснил: – Она подтверждает, что ты стала моей оайли, моей женщиной… У нас все происходит примерно так же, как в вашем народе. Я немного схитрил, там, в шлюпке… Собственно, даже не я – это придумал Теон.
– «Поцелуй, который спасает народы»?
Ираль кивнул:
– И нам предстоит подтвердить это завтра.
Наталья нахмурилась:
– Как это будет происходить?
Ираль осторожно дотронулся до ее щеки, коснулся кончиками пальцев нижней губы.
– Твоя кровь во мне, моя – в тебе. Они проведут сканирование и увидят это. Данные будут обнародованы. Сегодня уже сообщили всем младшим родам, что смиринг нашел оайли… И… – Он остановился, порывисто встал. – Я думаю, начиная с минуты объявления, твоя жизнь в опасности. Грацц предпримет что-то, чтобы убрать тебя физически или дискредитировать… Теоретически, чтобы тебе было комфортнее, я могу перебраться в соседние покои, но тогда я не смогу обеспечить твою безопасность. Поэтому начиная с этой минуты ты будешь всегда рядом со мной. На все ближайшие три дня до заседания Высшего Совета родов.
Наталья подняла на него глаза, попросила так тихо, что он едва услышал:
– Дай мне какое-то оружие, чтобы я могла защититься.
Ираль покачал головой:
– Это вряд ли поможет. Ты можешь быть отравлена, сброшена с городской стены или из транспортной капсулы при передвижении. Ты можешь быть похищена… Вариантов масса. И потом, может быть провокация. И наличие у тебя оружия будет представлено как попытка диверсии. И тут уже я ничего не смогу сделать. Так что… предельная осмотрительность и осторожность.
Наталья послушно кивнула.
Ираль подхватил темно-коричневый кулек:
– Я могу предложить тебе свою одежду для сна? Конечно, она тебе немного великовата, но я не рискнул просить что-то у матери… – он внезапно замолчал и отвернулся, и Наталья поняла – клириканец даже матери не доверяет.
Протянула руку и забрала сверток из рук молодого мужчины. Он активировал панель, кивнул в сторону выдвигающегося подиума:
– Санблок… Я не буду смотреть, ты можешь быть уверена.
Он прошел в рабочую зону, сел за стол так, чтобы повернуться спиной к замершей у ванны девушки, придвинул к себе один из ящиков. Наталья видела, как он открыл его, достал серебристый короб со вторым монитором, подключил его к информеру.
Наталья не стала наблюдать за его приготовлениями, торопливо сняла форму. Включила воду.