1 сентября,
борт фрегата «Фокус»
Ульяна никак не могла прийти в себя. Все еще штормило и подташнивало. График нейроактивности на креонике лихорадило. Артем, конечно, знает, что с этим делать, он бы помог. Но его рядом нет. Девушка окинула взглядом кают-компанию, тихую, пустынную. Таким пустым становится дом после праздников, когда расходятся гости, унося с собой свои тепло и уют. И оставляя одиночество. Ее одиночество было приправлено страхом.
Он заползал под одежду, стирал границу между днем и ночью, заполнял ее тоской.
– Тёмка, как же мне тебя не хватает, – прошептала в пустоту.
Мгновение на слабость – это все, что она может себе позволить. Медленно, через силу, подтянулась к краю дивана, подобрала ботинки, сунула в них ноги и быстро зашнуровала. Креоник пискнул сообщением из рубки – Флиппер сбросил обновленную сводку. Ульяна прикинула, она спала примерно сорок минут. Непростительная роскошь.
Активировав связь с искином, направилась в рубку.
– Флиппер, надо пересчитывать маршрут и наращивать отставание от графика.
– Хорошо, капитан. Что делать с активированным сигналом? Отключить?
Сердце сжалось:
– К-какой сигнал?
Вместо ответа по громкой связи – Сабо:
– Я в стыковочном блоке, у нас проблема. Я думаю, тебе надо это видеть.
Ульяна рванула на голос, на бегу нажала панель доступа в шлюзовой отсек, внутренняя мембрана распахнулась, пропуская внутрь стерильной камеры между гермопереборками. И тут же – удар под дых, из-за которого Ульяну сложило пополам, и жесткий захват со спины. Девушка потеряла равновесие, безвольно повисла на атаковавшем. Всего мгновение хватала ртом воздух, пальцы царапали темную форму нападавшего, в надежде вырваться. Крыж и Ираль учили защищаться. Удар локтем в живот, пяткой по голени и разворот корпуса – нападавший сдержанно захрипел, пахну́ло шоколадными батончиками и орехами. «Сабо!» – успела мелькнуть мысль.
А дальше – рывок за ворот комбинезона, рука креонидянина легла на горло девушки, сдавив сонную артерию. Всего мгновение. В глазах полыхнуло, барабанные перепонки будто выдавило изнутри – болевой прием.
И тут же – укол в шею. Девушка ахнула и обмякла, словно тряпичная кукла.
Ульяна чувствовала, как предательски деревенеют мышцы, немеют конечности, а тело становится чужим и непослушным. Встряхнув ее, креонидянин перехватил под ребра, поперек живота.
– Кса́у дэва́р, – пробормотал зло.
Ударил кулаком по панели допуска в стыковочный отсек.
Распахнулась мембрана. Ульяна успела заметить, что на стыковочной панели мигает шкала запущенной принудительной отстыковки.
– Что… происходит… – прохрипела. – Остановись…
Сабо равнодушно подхватил ее под мышки, проволок к гостевому шлюзу – там была клириканская шлюпка, на которой они добрались до «Фокуса», приподнял девушку и, нырнув в санитарный шлюз, прошел внутрь шлюпки.
Сгрузил парализованную Ульяну тут же, на пол, криво усмехнулся:
– Ну, вот и все, тварь. Жалко, не потанцевал с тобой.
– Паль… – Ульяна с трудом смогла выговорить его имя.
Креонидянин передразнил ее:
– «Паль». – Опустился на одно колено, склонился. – Я не знаю, зачем ты им так понадобилась, тварь, но ты оказалась довольно хлопотной посылкой…
– Паль, ч-т-о т-ты делаешь? Оп-помнись. – он попробовала поднять руку, схватить креонидянина за рукав. – Это же звери…
– Все мы немного звери, – он презрительно скривился.
Распрямился. И, еще раз окинув Ульяну взглядом, перешагнул через нее и вышел за горловой люк. Вручную задраил его с внешней стороны и отошел вглубь шлюза.
Ульяна почувствовала, как сработала система захвата, высвободив шлюпку из креплений. Как сработала автоматика, выравнивая корпус аппарата. Потянулась к центру управления, завалилась на бок и беспомощно растянулась на полу. Тело не слушалось. Словно в жутком кошмаре, когда спишь и будто видишь свое собственное тело, раскинувшееся на постели, когда безуспешно пытаешься проснуться и разбудить себя, она перевернулась на спину и по миллиметру, отталкиваясь пятками от стыков в плитах и направляющих, подползала к навигаторскому креслу.
Горло першило от беспомощного крика, в ушах шумело, пот заливал глаза. Волосы растрепались, теперь приходилось ползти по ним, вырывая с корнем. Лопатка напоролась на штырь крепления стойки, дендрогалевый комбинезон хрустнул, разрываясь, руку, от плеча до запястья, опалило болью. В воздухе повис приторно-сладкий запах крови.
Ульяна медленно выдохнула, набрала в легкие побольше воздуха и, опираясь на раненое плечо, еще раз оттолкнулась от пола. Боль разрывала ее надвое, челюсти свело до судорог.
Но боль сделала главное – заставила тело чувствовать. Мало-помалу слушаться.
Перевернувшись на живот, свободной рукой Ульяна дотянулась до подлокотника, подтянулась. Уперлась локтем в сиденье. Рывок. Забросила тело на подножку и медленно, сантиметр за сантиметром, втянула себя в навигаторское кресло. Пальцы нащупали кнопку активации ручного режима, девушка надавила на нее.
– Отключить автопилотирование? – мелодичный, но чужой голос из-под потолка.
– Да, – прохрипела Ульяна. – Ручной режим.
Она оглядела трансляцию с визиров: черная, кипящая тьма, серая взвесь в отблеске прожекторов «Фокуса» клубилась и растворялась в черноте. Бурая глыба обломка разрушенной когда-то планеты – на ней еще можно найти остовы причудливых зданий, каналы и реки. И даже, возможно, обсерваторию – что еще могло смотреть огромным выпуклым глазом в космос? Шлюпку несло прямо на него. Вернее, в открывающееся над ним облако. Белесый вихрь с червоточиной в центре. Она росла, выплескивая из него, будто слизь, нечто бесформенное, бестелесное. В этой аморфной массе то и дело вытягивались подобия рук (или лап?), длинные и узкие морды (да, скорее морды, чем лица), распахивались пустые голодные глазницы.
Сердце Ульяны заходилось от страха, адреналин медленно – слишком медленно – разбавлял введенный Сабо нейроблокатор. Крохотная шлюпка с маркировкой клириканского флота неслась внутрь войда… образованного стоковым трассовым течением.
Белесая масса формировалась в стаю атавитов. Ульяна обреченно посмотрела на экраны – «Фокус» равнодушно наблюдал, как она несется навстречу верной смерти.
«Почему он не реагирует?» – в сердце еще теплилась надежда, что искин возьмет управление фрегатом на себя, что из округлых сопел выскочит ярко-оранжевый луч, точно такой же, что спас ее у дальней транзакции Тамту.
Но «Фокус» молчал. Ульяна несколько раз сжала и разжала кулак, чтобы вернуть пальцам чувствительность, потянула джойстик управления на себя, шлюпка дернулась вперед и влево, сработала инерционными двигателями, чуть отвернув от распахивающегося ока. На мониторе полыхнуло красным. Система сообщила:
– Отказ двигателей движения, – Ульяна уставилась на индикатор топлива: красная лампочка показывала, что баки пусты.
– Черт возьми… Как? – и только тут взгляд упал на серебристо-зеленые пузыри, клубящиеся у гостевого шлюза «Фокуса». Жуткая догадка взорвалась в груди битым стеклом: Сабо. Когда они расстались в кают-компании, он отправился сюда, стравил топливо из баков клириканской шлюпки и выманил ее.
В голове пульсировал голос Флиппера. «Что делать с сигналом?».
Получается, креонидянин, дождался, пока она отключится, чтобы активировать жучок, вызвал атавитов сюда, чтобы отдать им ее, Ульяну. Как посылку. «Ты оказалась очень хлопотной посылкой», – он сказал.
«Но как?! Зачем?!» – единственный ответ: адмиции и координаты, переданные Граццем. Выходит, это его, Грацца, затея.
Ульяна безвольно опустила голову на подголовник. Внешние визиры передавали на мониторы, как из облака выбирались все новые и новые особи. Она могла их легко разглядеть. Изможденные, костлявые фигуры, призрачные и страшные, голодные глаза. Она отчетливо поняла, на кого они похожи более всего. На кладбищенских мар, тех самых, что подкрадывались под покровом ночи и тумана, воровали детей в древних славянских сказках. «Получается, они и на Земле бывали прежде», – мрачно констатировала. Но это уже никому не поможет – атавиты неуклонно окружали корпус беззащитной шлюпки.
Не убежать.
Не спрятаться.
И никто более не поможет.
Удар по корпусу. Ульяна уже знала, что он означает. Панель доступа в шлюпку ожила, уведомив о попытке взлома и выбросив на экран уведомление о неправильно введенном коде.
Паль Сабо наблюдал за происходящим за бортом через дисплей на стойке диспетчера стыковки – небольшие темные мониторы показывали удаляющийся борт клириканской шлюпки. Крохотная точка на периферии кратера Борза на Гало-278, обломке некогда великой и неприступной планеты, цитадели Коклурна, от которой остались одни воспоминания и легенды, неспешно разрасталась, открывая, как предполагал Паль Сабо, проход. Любопытство заставило его остаться и наблюдать: он никогда не видел технологии, которые оказались доступны Коклурну после имплементации. Фантазии и разрозненные данные в информатории подсказывали, что это может быть и совершенно революционный способ передвижения в пространстве, и новая форма космических аппаратов. В конце концов затеять войну, в которой погибнут миллионы можно только рассчитывая на грандиозный куш.
Белесое облако сформировалось в кольцо с довольно ровной, хоть и небольшой полостью внутри. Паль Сабо тихо выругался, пытаясь найти кнопку записи видеосигнала на новом для него оборудовании. Найдя, жадно уставился в монитор.
Тонкие струи вытекали из кольца, формировались в безликую массу. Внутри нее понемногу возникало некое подобие существ. Тонкие когтистые лапы, длинные вытянутые тела. Узкие морды, хищные и злые. Они слепо принюхивались, вбирали рваными ноздрями космическую пыль, озирались в поисках добычи. Сабо прильнул к экрану, надеясь, что происходящее ему мерещится: эти существа, кем бы они ни были, находились в открытом космосе, без защитных скафандров, оборудования. Они определенно не были живыми, в том смысле, в каком принято говорить.