Девушка беспомощно выдохнула, облизала губы.
– Клянусь…
Он резко отпустил ее, отстранился. Ульяна едва не упала, успела упереться онемевшей рукой в обшивку. Прислонились к ней плечом, чтобы удержаться на ногах. Смотрела на креонидянина с непониманием и страхом. Сабо ухмылялся, разглядывал ее плотоядно и презрительно, кивнул.
– Вот и договорились… Только если ты передумаешь, имей в виду, наше общие горячие видео со шлюпки и с кают-компании, пока ты сладко спала в моих объятиях, будут тут же отправлены Паукову.
Она прищурилась:
– Ты сволочь, Сабо. Не боишься, что он прибьет тебя?
– Пауков?.. – он равнодушно пожал плечами. – Может, и прибьет. Мне терять нечего, я все равно труп. А его посадят гнить на Калипсо. Он лишится всех званий, наград, лишится «Фокуса» и будущего… Моя родня об этом позаботится, будь уверена.
Черная волна поднималась в груди, застилала глаза:
– Ненавижу.
Сабо выдержал ее взгляд с интересом.
– И несмотря на это будешь есть с моей руки, если я прикажу…капитан.
Впервые он посмотрел на нее так. Презрение, ненависть и тоска. Странный коктейль. На него способен только креонидянин.
Ульяна отступила к гермопереборке, спиной скользя по гладкой поверхности дендрогаля. Рукой нащупала панель доступа, надавила и тут же вывалилась в коридор, помчалась в зону стыковки.
«Только бы успеть!».
Часть 2. Покрова Ахерона
Глава 12. Встреча
2 сентября,
борт научно-исследовательского
фрегата «Фокус» 01-00-15
Она стравила воздух из стыковочного рукава, открыла внешний шлюз: по периметру проявилась узкая щель. Дернулась ручка. В расширившийся просвет просунулась затянутая в перчатку защитного скафандра рука, показала палец вверх и дернула клапан на себя, распахнув люк так, чтобы было удобно забраться в отсек.
В открывшемся беззвездном пространстве болтались три фигуры. Сердце пропустило удар – почему всего трое? Взгляд пытался по каким-то внешним признакам понять, есть ли среди входивших на борт Артем.
Первый забрался, победно поднял вверх обе руки, стукнул себя в грудь. Ульяна почувствовала, как по щекам текут слезы: Крыж.
Василий развернулся, длинный трос, закрепленный на поясе, еще терялся за люком. Он дернул за его натянутый конец и втянул на борт следующего. Ульяна уже не пыталась разобрать – искала глазами только одного.
Она сразу поняла, когда он оказался на борту – он не спускал с нее глаз, подошел к мембране, приложил к ней руки, прильнул шлемом скафандра.
– Артем.
Их разделяла двойная мембрана.
Крыж с Авдеем вручную задраили внешний шлюз. Запустилась автоматика, нагнетая давление и воздух в шлюзовую камеру. Запустилась программа санитарной очистки – фигуры заволокло серебристым туманом. А Ульяна с Артемом так и стояли, прильнув к прозрачной перегородке. Когда загорелся зеленый индикатор внутри стыковочного рукава, Артем рывком снял перчатки и шлем.
– Программа санитарной очистки завершена. Добро пожаловать на борт.
Лепестки мембраны сложились, и Ульяна словно упала в его руки. До боли под ребрами вдохнула его запах, прижалась, судорожно сцепив пальцы за его спиной. Чувствовала, как его руки зарылись под волосы, обхватили за талию. Не двигаться, не расцепить объятия, чтобы поверить, что наконец все позади. Рядом сопел, избавляясь от перчаток Крыж, с кем-то приглушенно ругался:
– Уймись уже, ей богу. Задолбала своими инструкциями!
– Я старшая группы, и ты не должен был первым подниматься на борт, – незнакомый девичий голос.
Смех Василия в ответ:
– Ага. И болтаться в космосе в ожидании, пока нас сожрут эти твари, пока ты соберешься с силами и затащишь нас на борт… Мадам Следак!
– Не смей меня так называть! Помни о субординации!
Крыж фыркнул.
Ульяна подняла глаза на Артема, поймала его улыбку. Уставший, небритый, с мешками под глазами, осунувшийся, родной.
Улыбнулась в ответ:
– Что происходит? – Привстала на цыпочках, чтобы увидеть, что происходит с стыковочном рукаве.
Авдеев снял шлем, бросил в него перчатки, как в тазик, и пасмурно посмотрел на ругающуюся пару – Крыж и незнакомая Ульяне светловолосая девушка.
Незнакомка ткнула Крыжа пальцем в затянутую скафандром грудь:
– Ты не имеешь права в ходе спасательной операции менять последовательность передвижения! А если бы мы запутались в тросе? – крикнула. – Я отстраню тебя из команды!
Крыж снисходительно посмотрел на ее палец, упиравшийся в грудь, усмехнулся и проговорил подчеркнуто спокойно:
– В ходе любой спасательной операции я буду действовать в соответствии с обстоятельствами, внутренними убеждениями и необходимостью. В данной ситуации я мужчина и я объективно сильнее, а значит могу оперативнее оказать помощь при заходе на борт. Сдохнуть, но соблюсти протокол и не нарушить субординацию – это ты со своими клириканцами практикуй, лады?.. А вот насчет отстранять меня или нет, с момента вступления на борт, это капитан корабля решает, – он наконец развернулся к Ульяне – демонстративно отвернулся от собеседницы, и широко улыбнулся, распахнув объятия: – Это мы, мой капитан. Три тысячи чертей и бутылка рома!
Незнакомка шумно выдохнула, прошипела ему в спину:
– Я еще не закончила!
– А я закончил и все сказал, – отрезал Крыж. – Кстати, ты как глава спасательной миссии должна была зайти на борт только убедившись, что все подопечные находятся в безопасности. Так что не гони волну… Я тоже не пальцем деланный, тоже немного инструкции знаю… Особенно аварийные…
Он хохотнул, отметив, как побагровела девушка.
Артем поцеловал Ульяну в лоб у кромки волос, прошептал:
– Это наш новый член команды. Представитель Трибунала и Теона. Ксения Павлова. Знакомьтесь…
И неохотно отодвинулся, пропустив Ульяну к Ксении.
Ульяна первой протянула ей руку.
– Ульяна Рогова, капитан «Фокуса».
– Ксения…
Ульяна окинула взглядом команду: Авдеев, Тим, Крыж, Ксения и Артем.
– А Наташа? Ираль?
– Они на Клирике, – Артем положил руку на талию, привлек к себе. – Особое задание Теона.
Щелкнула внутренняя связь, прошелестела вялым голосом креонидянина:
– Капитан, уходить из сектора планируем или остаемся тут и ждем возвращения атавитов?
Рука Артема на ее талии потяжелела, у Крыжа вытянулось лицо:
– А этот упырь еще на борту, что ли?
Ульяна посмотрела на ребят, неохотно кивнула.
Крыж переглянулся с Артемом и Авдеевым:
– Так его может выкинуть нафиг? Вон, сунем в его клириканскую шлюпку, и пусть валит…
– Шлюпки нет, она попала в лапы атавитов и повреждена, – отрезала Ульяна. – И Сабо останется навигатором «Фокуса».
Она смотрела на Артема. Недоумение, недоверие, вопрос в серебристых глазах. Прошептала:
– Так надо. Ты веришь мне?
Артем отвел взгляд, губы плотно сомкнуты – Ульяна, кажется, могла слышать, как скрежещут зубы. Перевел взгляд на Ульяну и с усилием кивнул:
– Верю.
– Черти что, – Крыж витиевато выругался, закрепил шлем в ячейке.
– Изменение конфигурации поля, капитан, – новое сообщение из рубки. – К нам возвращаются наши гости…
Ульяна оторвалась от Артема, побежала в рубку.
Она ворвалась в рубку, следом за ней – Крыж и Пауков, мгновением спустя – Авдеев.
– Мы без вас почти не скучали, – саркастически отозвался Сабо. – Верно, капитан?
– Отставить провокации, – резко оборвала его Ульяна, цепляя височные диски. – Кир. Принимай свои полномочия. Сабо, встаешь в позицию моего первого дублера.
– Господин Сабо подозревается в совершении особо тяжкого преступления, – услышала голос Ксении.
– Ксения. Вы ступили на борт «Фокуса». С этого момента ваши полномочия ограничены мандатом Управления сопровождения следственных действий. Вы совершите эти действия с кем-либо из моего экипажа только после того, как будет обеспечена живучесть судна и его экипажа, – отрезала Ульяна. – Займите гостевое кресло и активируйте индивидуальную полевую защиту… Будет немного трясти.
Крыж, Авдеев и Артем с удивлением переглянулись, молча заняли свои места. Артем наградил долгим взглядом Ульяну – та, конечно, не видела: под сердцем скреблась тоска и непонимание. Авдеев придвинул к себе панель управления, вошел в нейросеть «Фокуса» и тут же почувствовал, как его словно за руку притянули к креслу. Странное ощущение, как он растворяется в чьей-то воле. Сознание сохраняется, но будто отходит на второй план. Раньше при управлении «Фокусом» такого не было.
Усмешка справа:
– Что-то новенькое, да, салага? А мне, признаться, нравится. Люблю жестких женщин…
– Отставить разговоры. Искин, вернуть управление на рабочие мониторы членов экипажа… Глиасовый кокон на максимум, – Ульяна говорила тихо и жестко. – Самый малый назад. Сабо, курс на астероид справа, уходим под его тень… Крыж, готовь маршрут на Выжженное поле. У тебя… – она посмотрела на траекторию движения астероида, – сорок шесть секунд.
– Гравитационным маневром могу накинуть еще тридцать восемь секунд, – отозвался Сабо. – Надо?
– Действуй. Итого минута двадцать четыре секунды, Вася. Это наш потолок…
– Понял. Работаю, – старпом размял пальцы, обрушился на клавиатуру.
На мониторе загорелась архивная карта сектора, сохраненная с энергона. С пустотами и маркерами запрещенной навигации. Василий прокладывал курс, сперва грубо выбирая поворотные точки, затем возвращаясь на участки и уточняя с поднятием карты и выгрузкой более точных координат в реестр.
Поглядывал на таймер.
Ульяна почувствовала, как мягко отрегулирована активность лианина, словно любящие руки на плечах. Артем работал молча, снимал показания биотелеметрии. Его взгляд то и дело цеплялся на связку нейросетей навигаторской группы – единый ритм, как пульс одного организма то и дело резонировал с биометрией «Фокуса». Отметил про себя, что надо вносить корректировку в средние показатели – они безвозвратно изменились. Параллельно загрузил архив за последние сутки, отметил точку перехода. «Что, интересно, произошло?» – озадачился и автоматически зафиксировал денные, чтобы потом проверить по бортовому журналу и спросить Ульяну.